Благословение Небожителей. Том 3
Шрифт:
– Вот так…
Он чувствовал, как под его рукой кисть Хуа Чэна становится все более дикой, поэтому приложил некоторую силу, чтобы контролировать, исправляя ее путь. Однако это не заняло много времени, прежде чем он еще больше сбился с курса, сопротивляясь контролю, поэтому все, что ему оставалось это крепче схватить его руку. Персонажи, нарисованные с помощью силы этих двоих, получились кривыми и скрученными, непристойными и уродливыми, и чем больше Се Лянь вел, тем больше он чувствовал, что что-то не так, и, наконец, он не мог не возмутиться:
–
После того как его глупая шутка удалась, Хуа Чэн тихо усмехнулся . Чернила на бумаге были хаотично властными, и Се Лянь раздраженно воскликнул :
– Сань Лан… не будь таким. Учись прилежно . Пиши правильно.
Нарочито испуганно охнув, Хуа Чэн все же согласился.
Всего один взгляд, и стало ясно, что он только притворяется серьезным. Се Лянь покачал головой, чувствуя себя нелепо.Рука Хуа Чэна была холодной, но в его хватке, по какой-то причине, она казалась куском раскаленного угля, и Се Лянь не смел держаться крепче. В этот момент взгляд принца внезапно метнулся к краю алтаря, и он остановился.Но приглядевшись, увидел на краю обшарпанного бюро крошечный одинокий цветок.
————————————-
*Взмах алых рукавов,принес благоуханный аромат- это стих, который описывал роскошь счастливого брака, так как “красные рукава” символизировали невесту, а ” благоуханный аромат” изображал ученого, обучающегося в сопровождении красивой женщины. Автор использовала этот стих, как каламбур.
*”Кто раз познал безбрежность моря,того иные воды уж не удивят”
“И никакие облака не назову я облаками,помимо тех, что над горой Ушань парят”
“И средь цветов прекрасных проходя,не в силах бросить мимолетный взгляд .”
“Подмогой мне в том твердость духа ,отчасти -ты любовь моя.”-это поэма, написанная поэтом Танской эпохи Юань Чжэнем, выражая свою любовь и преданность жене. Увидев огромное бескрайнее море (его жена), другие водоемы больше не могли сравниться с ним. Рассеялись туманы и облака с горы Ушань (его жена), никакие другие пейзажи не могли сравниться с ней. Прогуливаясь средь цветов (другие женщины), его ум сосредоточен только на культивировании и своей жене.
Первые два стиха в настоящее время используются для выражения ностальгии по тому, что у вас было что-то хорошее и красивое, и одиночество от того, что больше ничего не может сравниться с этим
Глава 98.Причудливый план игры. Все двери усадьбы для вора открыты.
Се Лянь был слегка ошеломлен, далекое воспоминание было похоже на покрытую пылью картину, и в попытке стереть ее, она все еще оставалась такой же размытой. Принц разжал руку и в серьезном безмолвии поднял цветок. Хуа Чэн тоже отложил кисть,тихо растерев чернила:
– Что такое?
Немного помолчав,Се Лянь улыбнулся:
– Ничего. Просто, этот цветок приятен глазу, мне он всегда нравился.
Не было редкостью видеть подношения цветов в храмах и дворцах. Только, большинство использовали яркие красные или пурпурные цвета , большие букеты свежих цветов
или поделки ручной работы, которые никогда не увянут.После паузы Се Лянь сказал:
– Возможно ли, что Собиратель Цветов под Кровавым Дождем сорвал этот цветок?
Хуа Чэн улыбнулся:
В промежутках между смехом они, наконец, завершили набор сочинений вместе, и темой были все те же строки. Закончив, Хуа Чэн с чрезвычайно довольным видом поднял пергамент, чтобы полюбоваться своим творением:
– Довольно неплохо. Нужно это оформить.
Слыша, как он говорит “довольно неплохо” Се Лянь вздохнул,но услышав “оформить “, Се Лянь снова не смог удержаться от вздоха.
– Ты же не собираешься повесить его на стену?
Если бы его уже почившие учителя увидели участие Се Ляна в таком наборе сочинений, они, вероятно, восстали бы из мертвых, принявшись преследовать его как зомби. Однако Хуа Чэн лишь рассмеялся:
– Нет. Я придержу его для себя и никому не покажу.
Именно тогда, двое внезапно услышали слабую серию криков снаружи:
– Пожар!
– Пожар!
– Райская усадьба в огне!
В главном зале храма Цяньдэн было чрезвычайно тихо, и поскольку оба они обладали более острыми чувствами, чем обычно, в момент, когда они услышали крики , то мгновенно переглянулись и Се Лянь выпалил:
– Райская усадьба снова горит?
Слова уже слетели с его губ, прежде чем он понял, что было глупо говорить “снова”. Однако Хуа Чэн вовсе не казался обеспокоенным и неторопливо убрал свиток со стихами:
– Нет нужды беспокоиться. Просто посиди здесь и отдохни. Я скоро вернусь.
Но Се Лянь не мог со спокойной душой остаться в храме ,после чего он решительно сказал:
– Я пойду с тобой!
И поспешно последовал за Хуа Чэном, чувствуя себя немного обескураженным:
“Почему каждый раз, когда я прихожу, Райскую Усадьбу поджигают?”
Похоже его титул Бога Несчастья должен был быть утвержден снова. Хотя на этот раз это не имело к нему никакого отношения, но сожалеть стало уже практически привычкой.
Они вдвоем помчались обратно в Райскую усадьбу, а по пути вся главная улица уже заполнилась дымом,среди которого с воем и криками носились демоны и монстры таская ведра с водой. Увидев, что Хуа Чэн и Се Лянь прибыли, они все закричали:
– Мой господин! Не волнуйтесь ,ваша светлость,огонь был небольшой и он уже потушен !
Хуа Чэн не сказал ни слова, но Се Лянь тем не менее, выдохнул с облегчением и мягко сказал:
– Хвала небесам! Спасибо всем за тяжелую работу.