Благословение
Шрифт:
— Две недели… пять секунд… два года… для всех по-разному, Диана. Вы женаты всего полгода, ведете напряженную жизнь, полную забот и стрессов. Я думаю, вам еще год не стоит об этом волноваться. Существует расхожее мнение, что если женщина не предохраняется два года и не беременеет, то это действительно проблема. Другие полагают, что беспокоиться стоит уже через год. Да, в моей практике были пары, которым в совершенно идеальных условиях требовался год — ты слышишь? Год! — чтобы зачать ребенка. Если бы вы были старше, тогда беспокойство после шести месяцев замужества было бы оправданно.
Она, казалось, сразу же успокоилась и едва успела поблагодарить его, как в комнату вошел Энди. Они долго еще сидели втроем и разговаривали обо всем на свете: о мировой экономике, о бесконечных проблемах Ближнего Востока, о работе, о планах на предстоящий год. И в первый раз за многие месяцы Диана чувствовала себя легко и счастливо. «Может, я наконец обрела надежду», — подумала она, когда они уходили. И все благодаря матери и Джеку. На прощание она крепко обняла зятя, и он, сообразив, что она благодарит его, улыбнулся в ответ.
— Береги себя, — сказал он, садясь в машину. Остальные остались ночевать, чтобы внуки могли на следующий день провести Рождество с дедом и бабушкой. Но Дианы все это не касалось. Единственное, чего она отчаянно хотела, это оказаться дома вместе с Энди.
— С тобой все в порядке, любимая? — спросил он, пока они мчались по пустынным в этот час улицам.
— Мне так хорошо, — ответила она с улыбкой. И вдруг поняла, что за все эти месяцы впервые сказала правду и ей действительно хорошо.
Она уютно устроилась на сиденье, прижавшись к мужу, и больше до самого дома никто из них не проронил ни слова. Это был длинный и хороший день.
Добравшись до дома, они сразу же пошли в спальню и долго лежали обнявшись, делясь друг с другом тем, что загадали на этот год. И Диана была совершенно спокойна и счастлива, и, когда они отдавались друг другу в эту ночь, она в первый раз со дня свадьбы не думала о том, что им надо зачать ребенка. Дни были неблагоприятные, но это не имело значения: они занимались любовью, потому что им хотелось этого, не думая о дне и часе, о той цели, которую они преследовали, и о том, достигнут они ее на этот раз или нет.
— О боже, как я тебя люблю… — Голос у Чарли дрогнул от переполнявшей его нежности. Рождественская елка переливалась множеством огоньков, и Барби опять оказалась на кушетке в объятиях мужа.
Что это с тобой? — полунасмешливо-полуудивленно спросила она. — На тебя что, так действует светящаяся елка? — Они уже третий раз за ночь занимались любовью, и Чарли не выпускал ее из объятий буквально ни на минуту. Он не давал ей одеться, и она голая ходила по комнате, пока его возбуждение не достигало предела и он снова не увлекал ее в постель.
— Я просто без ума от тебя. — Они лежали рядом, расслабившись, и он пробормотал это, уткнувшись лицом ей в волосы.
Он сделал ей рождественский подарок, который, на его взгляд, ей должен был понравиться. Это было золотое ожерелье с аметистом, а аметист был ее камнем. Барби подарила ему свитер и галстук, бутылку французского шампанского и специальную маленькую
подушечку, которую он мог подкладывать под спину в машине, когда ездил в город на работу и обратно. Чарли очень понравились подарки, и Барби была в еще большем восторге от его подарков. Он купил ей, кроме ожерелья, черную кожаную юбку и открытый черный свитер, в котором она выглядела необыкновенно сексуально.— Как насчет того, чтобы выпить твоего шампанского? — Барби приподнялась на локте и, разомлевшая от усталости и удовольствия, смотрела на него.
— Гм-м, — он потянулся и снова уложил ее рядом, — пожалуй, я поберегу его.
— Для чего? — Она слегка расстроилась. Барби обожала шампанское, поэтому и купила бутылку.
— Я оставлю его для другого, более важного события.
— Какого же? Судя по твоему сегодняшнему поведению, Рождество — очень важное событие.
Чарли рассмеялся и потряс головой:
— Нет, я имею в виду действительно важное событие. Например, если ты получишь премию академии, или роль в картине Стивена Спилберга, или главную роль в каком-нибудь сериале, или, может, на десятилетие нашей свадьбы… или… — Он вдруг приподнялся и торжественно произнес: — Или когда у нас родится ребенок.
Она уселась на кровати, и в голосе ее послышалось раздражение:
— Да, просто замечательно. Но все эти события никогда не произойдут! И мне кажется, что ты свое шампанское никогда не откроешь!
— Уверен, что открою.
— Да? И когда же? Я надеюсь, ты не собираешься ждать рождения ребенка. — Его слова насчет ребенка прямо-таки взбесили ее. Она и слышать об этом не хотела.
— Но почему, Бэб? — Он так хотел, чтобы у них был малыш, тогда ведь они станут настоящей семьей. Ну почему Барби этого не хочет понять?
— Потому что я не хочу! Поверь мне, я выросла в окружении горластых сопляков и до сих пор вспоминаю это с отвращением! Ты никогда не видел ни одного ребенка, поэтому не знаешь, что это такое! — Теперь она гораздо чаще говорила о том, что не хочет иметь детей, чем до свадьбы.
— Ну почему же не видел? Видел. Я сам был одним из них. — Он хотел поддразнить ее, но она не отозвалась. Ей вообще не нравилась эта тема.
— Между прочим, может, у нас и не будет никогда детей. — Барби сказала это, пытаясь увести его от этой темы, может быть, слегка напугать, чтобы он в будущем не заводил подобные разговоры.
— Как не будет? — Чарли был явно шокирован. Она раньше никогда не говорила ничего подобного, во всяком случае, так резко. — У тебя что, что-то не в порядке? Почему ты мне ничего не говорила?
— Я не знаю, в порядке или не в порядке, но с тобой я почти не предохраняюсь, потому что у тебя вечно все так неожиданно… так что я не успеваю ничего предпринять… Мы, между прочим, живем вместе уже полтора года, и я до сих пор не забеременела.
Чарли чуть не спросил ее, получалось ли у нее это с кем-нибудь другим, но, решив, что не хочет этого знать, оставил вопрос при себе.
— Но это ничего не значит. Мы просто делаем это не тогда, когда нужно. Ты же знаешь, чтобы ты забеременела, нужно специально высчитать благоприятный момент.