Благословенный. Книга 7

Лицо принца вдруг приняло холодное выражение.

— Мы уведомим вас о принятом решении.

Жена принца тотчас церемонно поклонилась, давая понять, что аудиенция закончена.

Патер нижайше поклонился, пряча в ладонях невольную улыбку. Он был уверен в результатах переговоров. В конце-концов, если не сиамцы, то правители Бирмы — кто-нибудь да ворвётся на полуостров!

И тогда наступит время протянуть несчастным малайцам руку помощи…

* * *

Патер не ошибся. Уже через два дня в королевстве Сиам был объявлен Великий поход на юг. Армия Раттанакосина, числом более 23 тысяч человек, под командованием принца Нана пришла в движение, втягиваясь через узкий Малаккский перешеек на полуостров Малайя. Трубя, вышагивали боевые слоны с фальконетами в наспинных башнях; быстро двигался корпус монсов**, маршировал корпус «японской» гвардии, набранный из ронинов, и снаряжённый точь-в-точь как японские самураи. Шагали, глотая пыль, солдаты тахаан — становый хребет армии Сиама; гомоня, гремели деревянными башмаками разношёрстные контингенты вассальных княжеств Чиенгмай, Лабонг, Лагонг, Нань и Пхра Луангпхабанг и Вьентьян на северо-востоке. Каждый нес на плече бамбуковую палку, на обоих концах которой был подвешен весь их багаж, кухонные принадлежности и рис на несколько дней, завязанный в мешок с небольшим количеством соли. Воду несли в бамбуковой веревке, висевшей на шее. Провизию, состоящую из риса, который после варки высушили на солнце, несли на себе в длинных мешках, также как и соль, сушеную рыбу, перец чили и другие мелкие припасы. Солдаты шли пешком, в то время как их офицеры ехали на пони или, если они имели достаточно высокий статус, на слонах. В авангарде шел небольшой отряд из приблизительно 300 человек, называемый «суа па», или «тигры из леса», разведуя местность и попутно наводя ужас на местное население.

И на султанаты Малайзии опустился страх.

* майсуры — государство на юге Индостана, разгромленное армией Британской Ост-Индской компании в 1799 году.

** монсы (моны) — этническая группа, живущая в Тайланде и Бирме, в средние века отличавшаяся воинственностью.

Глава 3

Совещание с военными было первоочередным в списке моих задач. Генерал-фельдмаршал Суворов и генерал Кутузов уже присутствовали в Эрфурте, через три дня приехали из Потсдама генерал Бонапарт и полковник Толь. На следующий день появился Лазар Карно — он также вынужден был бежать от наступающих французских войск. Я тотчас назначил с ними совещание, пригласив также представителей союзников — генералов Блюхера и престарелого фельдмаршала Калькрейта.

Речь пошла об организации сопротивления французам. По данным армейских шпионов, баварская армия Моро пока еще не покидала зимних квартир, но подготовка к весенней компании шла там полным ходом.

Сначала нам следовало обсудить вопросы материального снабжения армии, с тем, чтобы скорее отдать необходимые распоряжения гражданским властям и Германии, и России. Вопрос этот относился к списку самых острых. Я знал, что война с Францией неизбежна; эта страна не могла бы смириться с нашим господством в Северной Германии. Но ни я, ни мои военачальники и министры никак не могли предположить, что французы начнут ее так скоро — ведь они только что закончили тяжелую войну с Австрией! По всем признакам выходило, что мы сможем оттянуть конфликт на год или два; но, как оказалось, в дело вмешались какие-то посторонние неучтённые факторы. Министр иностранных дел Северо-Германского Союза граф фон дер Гольц клялся, что послание президента Вильгельма в адрес парижского Консулата не содержало решительно никаких оскорбительных заявлений. Разумеется, я мог поручить Строганову и Скалону разобраться в произошедшем, но, увы, на результат эту уже никак не влияло.

Так или иначе, война разразилась и застала нас «со спущенными штанами». Армия находилась в процессе переформирования: мы переходили с рекрутской системы набора на систему воинской повинности, которая должна была дать нам огромные человеческие ресурсы, но пока не была должным образом налажена. Силы Северо-Германского союза, несмотря на все усилия генерал-фельдмаршала Суворова, в прошлом году отправленного мною на переобучение бывших прусских полков, еще не оправились от нанесённых им поражений и не получили должной переподготовки. В общем, с людьми всё было крайне скверно; но ещё хуже обостряло дело с оружием.

Тульский завод переводился на производство новых моделей оружия — казнозарядных нарезных винтовок под пулю Минье. Ружья эти весьма хороши — стреляют в два раза быстрее и в три раза дальше обычного, но стоят в два с половиною раза дороже, а главное — производство их пока еще нисколько не налажено, выпущенного количества не хватит даже на батальон. Сестрорецкий завод три года назад начал производство другой модели — «двухпульных» ружей, коих произведено уже более двадцати тысяч. Сейчас ими перевооружена вся гвардия и часть гренадеров. Но, опять же — этого мало! Между тем, завод почти прекратил выпуск обычных ружей — а они крайне нужны!

Ещё имеется несколько тысяч дульнозарядных нарезных ружей — ими вооружены четыре полка егерей. Но, бросить их сейчас в бой — значит раскрыть секрет этого оружия перед всей Европой!

Стоит ли оно того? Нарезное оружие пока малораспространено в Европе. Стоит нам показать свои наработки — и всё изменится…

Перевооружение артиллерии тоже еще не закончено. На сегодняшний день нами отлито более 500 орудий нового типа, а нужно их полторы тысячи! Старая артиллерия соседствует в армии с новой, что не способствует её эффективности.

Поэтому обсуждение предстоящей войны я начал именно с вопроса снабжения войск.

Мы собрались в Потсдаме, во дворце Фридриха Великого. Присутствовали генералы Бонапарт, Кутузов, Блюхер, Тормасов, Толстой, фельдмаршалы Суворов и Калькрейт, а также гражданские чиновники: Румянцев, Сперанский, недавно прибывший из Петербурга министр промышленности Барклай-де-Толли (брат знаменитого генерала)

Первым делом обсудили нашу «оружейную драму». Иван Богданович с сожалением пояснил, что быстро нарастить производство ружей невозможно — иначе придется отказаться от перевооружения армии на новые образцы.

— Что же — решил я — раз так, оружие придётся закупить в Англии. Они могут поставить нам сто тысяч ружей в течение ближайших шести месяцев — их мы обратим на вооружение наших германских союзников.

По следующему вопросу — стоит ли раскрывать секрет наших нарезных стволов, генерал Бонапарт оказался вполне категоричен:

— Несколько тысяч даже очень хороших ружей не решат исход войны. Поверьте, мы справимся и так! Дайте этим егерям обычные ружья, и отправьте их в Резервную армию!

Остальные присутствующие поддержали мнение Николая Карловича.

Перешли к вооружению артиллерии. Большие надежды я возлагал на шрапнельные выстрелы. Они прекрасно показали себя в предыдущей войне, но производство из пока ещё оставалось очень ограниченным. Нашли решение и здесь:

— У нас есть некоторая замена шрапнельным снарядам — пояснил Бонапарт — это так называемая «стержневая картечь». Её производство несложно наладить прямо в Германии, — любая мастерская, способная производить добротные гвозди, справится и с этой работой. Стоит поторопиться разместить заказы на нее, имы непременно получим отличное вооружение, способное прекрасно работать против французских колонн! Если же мы привезём морем чугун и железо из Петербурга в Магдебург и Берлин, то сможем произвести из него огромное количество ядер, картечи, и прочих припасов. Оружейные мастерские в Магдебурге, Берлинский арсенал способны снабжать нас в потребном количестве всеми основными видами боеприпасов. Надобно пользоваться возможностями завоёванной страны!

Генералу Кутузову было поручено сделать доклад касательно театра боевых действий:

— Господа! В настоящий момент, когда превосходящие силы французов подступают к нам из Баварии, мы можем придерживаться лишь оборонительного образа действий. При этом, будучи стороной обороняющейся, для нас разумно было бы поставить между нами и неприятелем естественные преграды, способные сломить его наступательный порыв. Такими преградами является расстояние, климат и соединение русских и германских сил в глубине страны. Ни в коем случае нам не следует, выдвигаясь вперед, избавлять Моро от половины пути, переносить войну в благоприятный французам умеренный климат и доставлять им преимущество разбить наши войска по частям! Полагаю, нужно просто держаться всеми силами вместе за Эльбой, единственной преградой, которая могла остановить французов, препятствуя форсированию этой реки и стараясь при этом давать только бои местного значения, которые, ничего не погубив, придали бы немецким частям давно утерянные военные навыки. Затем, после перехода французамиЭльбы, нам следует отойти на Одер, а с Одера на Вислу, пока неприятель не понесёт существенных потерь от дезертирства и болезней, а у нашей армии — не произойдет накопление сил,. А вот когда произошло бы соединение ста пятидесяти тысяч немцев со ста пятьюдесятью тысячами русских на топких или ледяных, в зависимости от времени года, но всегда негостеприимных равнинах Польши, тогда для французов начались бы серьезные трудности!