Благословенный

— Кэрол, я так соскучился… сил нет…

— Рэй…

— Полтора года прошло. Все тихо, все улеглось. Ничего страшного не случится, если мы увидимся. Не бойся, я не буду снова лезть в твою жизнь, я приеду, взгляну на вас и уеду. Мне так одиноко, Кэрол. Ведь кроме вас у меня никого больше нет. Просто позволь мне иногда вас видеть… и все. Большего я не прошу.

— Это невозможно, Рэй. Ты же знаешь. Джек до сих пор меня ищет. Погубить меня хочешь? — Кэрол занервничала, и не пыталась этого скрыть.

— Он не узнает. Столько времени прошло, почему ты думаешь, что он ищет?

— Потому что пару недель назад я видела Зака, слышала его разговор с Джеком! Я чуть не попалась. Он ищет меня, Рэй. Мы не можем встретиться.

— Ну, ладно, не паникуй, я только предложил… Но ведь не будет он искать тебя вечно! Когда-нибудь да свидимся…

— Рэй, пожалуйста, не мучай меня! Зачем ты позвонил? Мы не можем с тобой общаться, пойми!

— Я волновался… хотел узнать, что у тебя случилось и зачем понадобилась так срочно такая сумма.

— У меня ничего не случилось. Мне нужны были деньги, чтобы помочь одной девочке с операцией. Она умирала, и я очень благодарна тебе за то, что дал возможность спасти ей жизнь. Я не хотела напоминать о себе, но я не могла позволить ей умереть, понимаешь?

— Да, конечно. Ты все такая же — все рвешься кого-то спасать, — тепло, с улыбкой в голосе сказал он, но она почувствовала в нем муку. — Ты не хочешь, чтобы я даже звонил. Мне нельзя позвонить даже Патрику?

— Рэй, — голос Кэрол наполнился холодом, — ты что, издеваешься надо мной? Ты не можешь нам звонить, запомни, потому что нас больше нет, мы умерли, понимаешь? Джек может наблюдать за тобой. Если ты хочешь, чтобы я умерла по-настоящему, пожалуйста, приезжай. Надеюсь, мы успеем хотя бы выпить с тобой чая перед встречей с Джеком.

— Извини, Кэрол, — подавленно прохрипел он. — Просто я подумал, что Рэндэл уже успокоился. Не волнуйся, я не буду лезть в твою жизнь. Я прекрасно понимаю, что ты сбежала и от меня тоже.

— Прости меня, Рэй.

— Я простил. Главное, чтобы у тебя и Патрика все было хорошо.

— У нас все хорошо. Мы помним тебя. Мы любим тебя.

— Я тоже вас люблю. Не забывайте об этом никогда, — он помолчал. — Скажи, ты счастлива?

— Мне спокойно, Рэй. И мне нравится то, как я теперь живу.

— Новая жизнь, новые друзья, наверное?

— Нет, друзей нет. Ты же знаешь, я всегда сторонилась людей. А теперь — особенно, чтобы не привлекать к себе внимания.

— А… друг?

Кэрол поколебалась. Его звонок, его желание наведаться в гости до того напугали и встревожили ее, что она снова готова была схватить чемоданы, детей и удариться в бегство. Отпадет ли у него желание приехать, если она скажет, что у нее есть мужчина? Поверит ли он в это?

— Да… есть, — заставила себя сказать Кэрол.

— Извини, глупый задал вопрос, — он странно засмеялся, Кэрол никогда не слышала раньше у него подобного смеха — нервного, злого. — Конечно, такая женщина, как ты, не может остаться без мужского внимания. Надеюсь, ты не нашла себе второго Рэндэла?

Кэрол не ответила. Что ж, он поверил. Легко.

— Извини, малыш, — он взял себя в руки, но все равно она ощущала его ревность, которая, казалось, волнами прорывалась через трубку, пытаясь до нее достать. — Если будет обижать, только скажи. Я убью его. Выбью все зубы, переломаю кости, а потом оторву ему яйца и засуну…

Кэрол смущенно кашлянула, прерывая его кровожадные мечты, порожденные ревностью.

— Ну, в общем, ты поняла, что я хотел сказать. Только узнаю, что он обидел тебя или Рика… убью. Так ему, придурку, и передай.

— Спасибо, Рэй.

Он снова помолчал. И молчание это было наполнено такой печалью, что Кэрол зажмурилась и стиснула зубы, чтобы не сказать, что она врет, что у нее никого нет… Что по ночам она вспоминает о нем, мечтает о его объятиях… о том удовольствии, которое он ей когда-то дарил… Знал бы он, как она одинока, и как холодна ее постель. Как хотела она увидеть его здесь, рядом, прижаться к его груди, показать лисят.

— Желаю тебе счастья, — тихо проговорил он, но не было искренности в его голосе. — Поцелуй от меня Рика.

— И тебе счастья, Рэй.

— Спасибо, — уже совсем тихо отозвался он и прервал связь.

— Прости меня, — шепнула Кэрол в трубку, в которой раздались короткие гудки, и сомкнула мокрые веки, уныло прижавшись лбом к шкафчику. Какое-то шестое чувство говорило ей, что он больше не позвонит, и, тем более, не приедет. Она может быть спокойна. Что ж, значит, она не напрасно снова причинила ему боль…

Она вздрогнула, когда Патрик нежно сжал ее руку.

— Мам, не плачь. Рэй не понимает, потому что не знает, что ему лучше без нас. Пусть обижается. Зато наше проклятие от него далеко.

Присев, Кэрол спрятала лицо у него на плече, а он погладил ее по волосам. Интересно, жалел бы он ее и продолжал бы так любить Рэя, если бы знал, что они были любовниками? Нет. Патрик никогда бы им этого не простил, она знала. Что будет, когда он заметит, как его братишки похожи на Рэя? Если об этом подскажет ему его необыкновенный дар? Она может навсегда потерять своего старшего сына, его любовь к братьям может быть отравлена. Что скажет она сыну в свое оправдание? Чем объяснит то, что спала с Рэем, мужем Куртни, спала, будучи замужем за Джеком? Патрик ей не простит, станет ее презирать и ненавидеть. Ведь она сама себя презирала и ненавидела за это. Оставалось надеяться, что она умрет прежде, чем настанет этот страшный момент, когда ей придется посмотреть в глаза сыну и увидеть в них неприязнь.

Звонок в дверь заставил их оторваться друг от друга.

— Я открою, — Кэрол улыбнулась и, сняв фартук, замазанный мукой, пошла к двери. Патрик тем временем вытащил уползшего под стол Джейми и посадил в манеж. Следом за братишкой отправился и Крис. Удивленный странной тишиной, Патрик обернулся к двери и увидел высокого мужчину, перед которым растерянно застыла мать. Схватив манеж с малышами, Патрик быстро потащил его в другую комнату, чтобы спрятать от неожиданного гостя.

— Как твой малыш? — без улыбки спросил Тим, разглядывая Кэрол серьезным взглядом. — Выздоровел?

— Да. Твое лекарство — настоящее чудо. Спасибо, — она признательно ему улыбнулась.

Он лишь кивнул.

— Я пришел забрать свою винтовку. Попроси своего сына мне ее вернуть.

— Что? А, винтовку… Сейчас спрошу. Я совсем о ней забыла. Проходи, не стой у порога, — Кэрол отступила от двери, приглашая его войти. Он как-то неуверенно и робко шагнул в залитую ярким светом комнату.

— Я пользовался этой винтовкой еще на войне… У нас… стрелков, примета плохая терять свою винтовку. Нельзя.