Благословляю я свободу (Поэмы)

* * *

А. К. Толстой, останавливаясь в Козельске, часто приходил в монастырь пешком. Для любителя природы и охотника три версты, конечно, не представляли собою серьезного расстояния. Кто знает, может быть, отсюда он взял некоторые картины для своего «Иоанна Дамаскина»:

Благословляю вас, леса,Благословляю горы, долы…

Как мог взять отсюда же и прелестные тоны для изображения жизни, монашеской «уставности» в этом его прелестном стихотворении.

В. В. Розанов [2]

ИОАНН ДАМАСКИН

1

Любим калифом Иоанн;Ему, что день, почет и ласка,К делам правления призванЛишь он один из христианПорабощенного Дамска.Его поставил властелинИ суд рядить, и править градом,Он с ним беседует один,Он с ним сидит в совете рядом;Окружены его дворцыБлагоуханными садами,Лазурью блещут изразцы,Убраны стены янтарями;В полдневный зной приют и теньДают навесы, шелком тканы,В узорных банях ночь и деньШумят студеные фонтаны.

2

В. В. Розанов (1856 – 1919) – публицист, критик.

Но от него бежит покой,Он бродит сумрачен; не тойОн прежде мнил идти дорогой,Он счастлив был бы и убогий,Когда б он мог в тиши лесной,В глухой степи, в уединенье,Двора волнение забытьИ жизнь смиренно посвятитьТруду, молитве, песнопенью.И раздавался уж не разЕго красноречивый гласПротиву ереси безумной,Что на искусство подняласьГрозой неистовой и шумной.Упорно с ней боролся он,И от Дамаска до ЦарьградаБыл, как боец за честь иконИ как художества ограда,Давно известен и почтен.Но шум и блеск его тревожит,Ужиться с ними он не может,И, тяжкой думой обуян,Тоска в душе и скорбь на лике,Вошел правитель ИоаннВ чертог дамасского владыки. «О государь, внемли! Мой сан,Величье, пышность, власть и сила,Все мне несносно, все постыло.Иным призванием влеком,Я не могу народом править:Простым рожден я быть певцом,Глаголом вольным Бога славить!В толпе вельмож всегда один,Мученья полон я и скуки;Среди пиров, в главе дружин,Иные слышатся мне звуки;Неодолимый их призывК себе влечет меня все боле —О, отпусти меня, калиф,Дозволь дышать и петь на воле!»И тот просящему в ответ:«Возвеселись, мой раб любимый!Печали вечной в мире нетИ нет тоски неизлечимой! Твоею мудростью однойКругом Дамаск могуч и славен.Кто ныне нам величьем равен?И кто дерзнет на нас войной?А я возвышу жребий твой —Недаром я окрест державен —Ты примешь чести торжество,Ты будешь мне мой брат единый:Возьми полцарства моего,Лишь правь другою половиной!»К нему певец: «Твой щедрый дар,О государь, певцу не нужен;С иною силою он дружен;В его груди пылает жар,Которым зиждется созданье;Служить творцу его призванье;Его души незримый мирПрестолов выше и порфир. Он не изменит, не обманет;Все, что других влечет и манит:Богатство, сила, слава, честь —Все в мире том в избытке есть;А все сокровища природы:Степей безбережный простор,Туманный очерк дальних горИ моря пенистые воды,Земля, и солнце, и луна,И всех созвездий хороводы,И синей тверди глубина —То всё одно лишь отраженье,Лишь тень таинственных красот,Которых вечное виденьеВ душе избранника живет! О, верь, ничем тот не подкупен,Кому сей чудный мир доступен,Кому Господь дозволил взглядВ то сокровенное горнило,Где первообразы кипят,Трепещут творческие силы!То их торжественный приливЗвучит певцу в его глаголе —О, отпусти меня, калиф,Дозволь дышать и петь на воле!»И рек калиф: «В твоей грудиНе властен я сдержать желанье,Певец, свободен ты, иди,Куда влечет тебя призванье!» И вот правителя дворцыДобычей сделались забвенья;Оделись пестрые зубцыТравой и прахом запустенья;Его несчетная казнаДавно уж нищим раздана,Усердных слуг не видно боле,Рабы отпущены на волю,И не укажет ни один,Куда их скрылся господин.В хоромах стены и картиныДавно затканы паутиной,И мхом фонтаны заросли;Плющи, ползущие по хорам,От самых сводов до землиЗеленым падают узором,И мак спокойно полевойРастет кругом на звонких плитах,И ветер, шелестя травой,В чертогах ходит позабытых.

2

Благословляю вас, леса,Долины, нивы, горы, воды!Благословляю я свободуИ голубые небеса!И посох мой благословляю,И эту бедную суму,И степь от края и до краю,И солнца свет, и ночи тьму,И одинокую тропинку,По коей, нищий, я иду,И в поле каждую былинку,И в небе каждую звезду!О, если б мог всю жизнь смешать я,Всю душу вместе с вами слить!О, если б мог в свои объятьяЯ вас, враги, друзья и братья,И всю природу заключить!Как горней бури приближенье,Как натиск пенящихся вод,Теперь в груди моей растетСвятая сила вдохновенья.Уж на устах дрожит хвалаВсему, что благо и достойно, —Какие ж мне воспеть дела?Какие битвы или войны?Где я для дара моегоНайду высокую задачу?Чье передам я торжествоИль чье падение оплачу?Блажен, кто рядом славных делСвой век украсил быстротечный;Блажен, кто жизнию умелХоть раз коснуться правды вечной,Блажен, кто истину искал,И тот, кто, побежденный, палВ толпе ничтожной и холодной,Как жертва мысли благородной!Но не для них моя хвала,Не им восторга излиянья!Мечта для песен избралаНе их высокие деянья!И не в венце сияет он,К кому душа моя стремится;Не блеском славы окружен,Не на звенящей колесницеСтоит он, гордый сын побед;Не в торжестве величья – нет, —Я зрю его передо мноюС толпою бедных рыбаков;Он тихо, мирною стезею,Идет меж зреющих хлебов;Благих речей своих отрадуВ сердца простые он лиет,Он правды алчущее стадоК ее источнику ведет. Зачем не в то рожден я время,Когда меж нами, во плоти,Неся мучительное бремя,Он шел на жизненном пути!Зачем я не могу нести,О мой Господь, твои оковы,Твоим страданием страдать,И крест на плечи твой приять,И на главу венец терновый!О, если б мог я лобызатьЛишь край святой твоей одежды,Лишь пыльный след твоих шагов,О мой Господь, моя надежда,Моя и сила и покров!Тебе хочу я все мышленья,Тебе всех песней благодать,И думы дня, и ночи бденья,И сердца каждое биенье,И душу всю мою отдать!Не отверзайтесь для другогоОтныне, вещие уста!Греми лишь именем Христа,Мое восторженное слово!

3

Часы бегут. Ночная теньНе раз сменяла зной палящий,Не раз, всходя, лазурный деньСвивал покров с природы спящей;И перед странником вдалиИ волновались и рослиРазнообразные картины:Белели снежные вершиныНад лесом кедровым густым,Иордан сверкал в степном просторе,И Мертвое чернело море,Сливаясь с небом голубым.И вот, виясь в степи широкой,Чертой изогнутой леглоПред ним Кедронского потокаДавно безводное русло.