Блатная верность

– Я отца под пальмами оставила… а сама за вами побежала.

– Что-то случилось?

– Сплетничать нехорошо, я это знаю. Но, думаю, вы должны знать. Я вашу Ольгу минут десять тому назад видела. Ведь вы ее сейчас ищете? Вы же поссорились вчера?

– Пожалуй, и ее ищу, и поссорились немного. Всякое в жизни бывает, – неохотно ответил Войнич.

– Она в кафе «Ривьера» с каким-то мужчиной. По-моему, выпила лишнего. Он ей руки целовал.

Михаил машинально произнес:

– Спасибо, – и опустил взгляд.

– Не знаю, правильно ли я сделала? – прошептала Маша. – Может, лучше было бы промолчать?

– Ты уже сказала. – В глазах Михаила появился нездоровый блеск, он повернулся и зашагал назад.

Кафе «Ривьера» располагалось на самом променаде, в том месте, где он сливался с парком. Щедро разливали желтый свет фонари, удушливо пахли южные цветы. По разноцветной бетонной плитке, выложенной ковровым узором, густо фланировала вечерняя публика. Такой концентрации красивых, готовых к сближению женщин где-либо в ином месте города сложно было бы встретить. Казалось, что флюиды флирта, быстрых знакомств, пляжных романов прямо-таки разлиты в воздухе и проскакивают в наэлектризованной атмосфере щекочущими искорками.

На небольшой эстраде-раковине располагался оркестрик. Четверо музыкантов в белых костюмах и со строгими лицами играли на музыкальных инструментах. Перезванивали на высоких октавах струны кабинетного рояля, ухал барабан, с почти человеческими интонациями им отзывался саксофон в руках сексапильной блондинки. Томным низким голосом пела о грешной любви немолодая, но все еще привлекательная, особенно на расстоянии, солистка.

В «Ривьере» умели создавать ощущение, как это принято говорить в народе, «интима». На каждом столике горела прикрытая стеклянным цилиндром свечка, отчего летняя терраса кафе казалась лужайкой, усыпанной светлячками. Ветер, налетавший с моря, покачивал разноцветные скатерти, шевелил лепестками живых цветов. Несколько пар неторопливо топтались перед эстрадой, воображая, что исполняют «медленный танец».

Войнич довольно быстро высмотрел свою жену, сидевшую за столиком вместе с Хрущом, ведь он ожидал ее тут увидеть. Супруга же со Стасом пока не замечали его, стоявшего у легкого ограждения террасы. Михаил раздвинул стебли глицинии, густо увившие перекрещенные бамбуковые прутья ограды кафе, и наблюдал за происходящим. Ольга была наверняка выпивши. Он прекрасно помнил, как в такие моменты загорались ее глаза, а жесты становились чересчур плавными и крайне соблазнительными. Его жена, когда хотела, умела не только говорить, но и слушать – качество, которое многие мужчины подсознательно ценят в женщинах превыше всего.

Ольга сидела, склонив голову к плечу, смотрела в лицо разгоряченному Хрущу, тот что-то убежденно говорил ей, почти не останавливаясь, делая лишь небольшие паузы, чтобы дождаться еле заметного согласного и одобрительного кивка спутницы.

Михаил чувствовал себя негодяем, тайком следившим за женой. Раньше он никогда так не поступал, хоть и подозревал, что изредка Ольга может позволить себе что-то подобное. Не для того, чтобы сознательно изменить ему. Нет! Просто проверить, не улетучилась ли с годами ее «колдовская» сила. Да и у него временами случались короткие интрижки с курортницами. Противостоять такому в приморском городе нормальному мужчине сложно. Но никогда интрижки не перерастали во что-то серьезное. А вот теперь, Михаил это ощущал, между разбитным Хрущом и Ольгой возникло что-то общее, в котором ему, Войничу, во всяком случае в этот момент, нет места.

Музыка смолкла. Солистка объявила новую песню, не преминув добавить:

– Белый танец! Дамы приглашают кавалеров.

Волны цветного света накатывали на танцпол перед эстрадой. Ольга улыбнулась, протянула руку, приглашая Хруща. Тот поднялся. Они вместе прошли к танцующим. Лишь несколько первых секунд танца они держались на небольшом расстоянии друг от друга. Затем Стас обнял женщину. Правая его рука лежала на ее плече, левая – чуть ниже талии, отставленный большой палец скользнул под срез майки. Новые джинсы рельефно обтягивали бедра Ольги.

Михаил сжал кулаки, стиснул зубы.

– Гад, – в мыслях проговорил он. – Меня не уговорил, так сейчас хочет отомстить, унизить.

В отличие от Ольги в данный момент Войнич видел Хруща насквозь. Не тот Стас человек, чтобы влюбиться, он лишь соблазнял женщину, а та этого не замечала. Ольге казалось, будто ею восхищаются и делают знаки внимания абсолютно искренне.

И тут Михаил сделал еще одно неприятное открытие. За этой парой наблюдал не только он. За одним из столиков сидело двое мудил с абсолютно ментовскими рожами, хоть и были они в штатском. Один – коротко стриженный, второй – крепко сложенный с манерными усиками под вздернутым носом. Перед ними стояли бутылка минералки и две тарелки с самым дешевым салатом. Наверняка бюджет, выделенный им начальством, не позволял развернуться на большее угощение.

Ну, скажите пожалуйста, станут ли два мужика в расцвете сил курортным вечером на берегу моря в дорогом кафе баловаться простеньким салатиком и запивать его минеральной водичкой, да еще и не поглядывать на девчонок? Ладно, можно предположить, что одному из них придется сесть за руль. Но второй-то может себе позволить расслабиться?

Михаил напрягся. Следили-то, как он понимал, не за Ольгой, а за Хрущом. А Стас был единственным человеком, знавшим о его прошлом. Пока – единственным. Возьмут, прижмут – кто знает, выдержит ли, не расколется?

Войнич нервно шарил взглядом по посетителям. Двое мудил еще могли оказаться просто топтунами. Ну, перебдил местный главмент – подполковник Крюков. Организовал наружку за недавно освободившимся авторитетом. А вот если рядом отыщутся и другие замаскированные менты, не исключено, что дело идет к задержанию. Что, в свете сделанного Хрущом предложения, вполне могло стать реальностью.

По большому счету Войничу было наплевать, что станет с самим Хрущом. Каждый из них свой жизненный выбор делал самостоятельно. Но, как оказалось, тонкая веревочка, соединявшая их в прошлом, осталась цела. И потяни менты за ее конец, привязанный к Хрущу, – вытянут и его, Войнича, в прошлом Доктора. А тут еще и Ольга в компании Станислава!

Худшие опасения имеют тенденцию воплощаться в жизнь. Если неприятность может случиться, она обязательно случается. Михаил высмотрел еще двух переодетых в штатское ментов. Они стояли неподалеку от него, у входа на террасу «Ривьеры». Эти были покрепче своих коллег за столиком – один коренастый, другой долговязый.

Долговязый поднес ко рту руку и сказал в рукав, где был спрятан микрофон рации:

– Первый, Первый, я – Второй, видимо, будем брать.

Танец окончился. Прозвучали жидкие аплодисменты. Солистка откланялась, сгибалась низко, длинные волосы касались пола, сквозь них можно было довольно подробно рассмотреть в глубоком декольте пышный, но уже теряющий упругость бюст. Оркестранты сложили инструменты и отправились на перекур.

Танцующие расходились к своим столикам.

– А я давно не танцевала, – призналась Ольга, садясь на услужливо отодвинутый Хрущом стул.

– Вы с Мишей редко в рестораны ходите? – удивился Стас, обходя стол.

– Вообще-то это он меня редко по ресторанам водит. Будь моя воля и позволяли бы финансы… – женщина не успела договорить.

Рядом с Хрущом «из-под земли» выросли курносый и коротко стриженный.

– Пройдемте, гражданин, – прозвучало зловещее, но вполне предсказуемое в положении Хруща.