Блаватская. Вестница Шамбалы

Ночь прошла спокойно, и на следующий день мистер Эллис массажировал ее несколько раз, пока совсем не выдохся. Но ей не стало лучше, и к своему ужасу я стала улавливать едва заметный специфический запах смерти, который иногда предшествует разложению. Я едва отваживалась надеяться, что она доживет до утра, и когда я сидела рядом с ней, она открыла глаза и сказала, как рада умереть, и что она думала, что Учитель позволит ей наконец обрести свободу. Все же она беспокоилась по поводу "Тайной Доктрины". Я должна быть очень осторожна с рукописью и передать ее полковнику Олькотту с указанием напечатать ее. Она надеялась, что смогла бы дать миру больше, но Учитель знает, как лучше. И так, говоря с перерывами, она сказала мне многое. Наконец, она впала в бессознательное состояние, и я спрашивала себя, чем же это все закончится.

Мне казалось невозможным, что она должна умереть и оставить свой труд неоконченным; также и Теософское общество… что станет с ним? Как могло так случиться, что Учитель, стоящий во главе Общества, позволит ему погибнуть. Правда, это может быть последствием Кармы его членов, которые из-за предательства и малодушия привели Теософское общество в такое состояние, в котором больше не было жизнеспособности, поэтому оно должно было замереть, чтобы возродиться только в следующем веке. Однако мне пришла в голову мысль, что Учитель сказал Е.П.Б., что она должна сформировать вокруг себя круг учеников и что она должна обучать их. Как же она может сделать это, если она должна умереть? И затем я открыла глаза, посмотрела на нее и подумала, возможно ли, чтобы ей, которая работала до изнеможения, так тяжело страдала и боролась, позволили умереть, не окончив работы? Какая была бы польза от всего ее самопожертвования и агонии, через которую она прошла, если труд всей ее жизни не будет окончен? День за днем ее тело и ум испытывали мучения: ум — от вероломства и предательства тех, кто называл себя друзьями, а потом клеветал за ее спиной, бросая в нее камнями и думая в своем невежестве, что она никогда не узнает руку, бросившую их; и тело — потому что она вынуждена была пребывать в форме, которая должна была быть разрушена два года назад в Адъяре, если бы ее не сохранили при помощи оккультных средств, когда она решила жить и работать для тех, кто все еще придет в Теософское общество. Ни один из тех, кто знал ее, не понимал ее по-настоящему. Даже для меня, которая была наедине с ней долгие месяцы, она была загадкой, с ее необычными силами, удивительными познаниями, исключительной способностью проникать в человеческую природу; и ее загадочная жизнь, проведенная в местах, неизвестных простым смертным, так что ее тело могло находиться рядом, а душа была часто далеко, общаясь с другими. Много раз я наблюдала ее такой и знала, что только ее оболочка присутствовала здесь.

Таковы были мысли, приходившие мне на ум, когда час за часом я сидела той тревожной ночью, наблюдая, как она становилась, казалось, слабее и слабее. На меня накатила волна невыразимого отчаяния, когда я почувствовала, как я истинно люблю эту великодушную женщину, и поняла, какой пустой будет моя жизнь без нее. Самым суровым испытанием было бы лишиться ее привязанности и доверия. Вся моя душа взбунтовалась при мысли, что я могу потерять ее. Я горько заплакала; не помню, что было дальше.

Когда я открыла глаза, ранний утренний свет уже прокрадывался в комнату, и меня посетило зловещее предчувствие, что я спала и что, вероятно, Е.П.Б. в это время умерла — умерла, пока я проспала свое дежурство. В ужасе я повернулась к ее постели и увидела Е.П.Б., которая спокойно смотрела на меня своими ясными серыми глазами и затем сказала: "Графиня, подойдите ко мне". Я бросилась к ней. "Е.П.Б., что произошло — вы выглядите совсем иначе, чем прошлой ночью". Она ответила: "Да, Учитель был здесь; Он предоставил мне выбор: или умереть и быть свободной, если я пожелаю, или продолжить жить и закончить "Тайную Доктрину". Он рассказал мне, как велики будут мои страдания и какая ужасная жизнь предстоит мне в Англии (так как я должна поехать туда); но когда я подумала о тех учениках, которых мне разрешено будет обучить некоторым вещам, и в целом о Теософском обществе, которому я уже отдала все самое дорогое, я приняла жертву…"

Махатма Кут Хуми тогда же пояснял теософам: "Дух силен, но плоть слаба; настолько слаба, что иногда она даже побеждает сильный дух, "который знает всю Истину". И теперь, практически потеряв контроль над своим несчастным телом, Е.П.Б. пытается что-то делать… Если вы когда-либо получали урок о двойственности человеческой природы и о возможности посредством оккультной науки вывести невидимое, но настоящее "Я" из спячки в состояние независимого существования, то хватайтесь за этот шанс. Смотрите и учитесь… Сейчас я могу действовать через Е.П.Б. лишь в крайне редких случаях, и то при соблюдении величайших предосторожностей".

Англия

Вскоре после выздоровления Елены Петровны из Лондона с приглашением от небольшой лондонской группы теософов перебраться в Англию и возглавить теософскую работу приехали Бертрам и Арчибальд Кейтли. Они предлагали ей провести лето 1887 года в небольшом доме "Мейкот" в Норвуде. 1 мая переезд состоялся. Тогда же в мае была создана Ложа Блаватской и основан журнал "Люцифер" ("Несущий Свет"), вторым редактором которого стала Мейбл Коллинз, автор классического теософского труда "Свет на пути".

Елена Петровна провозгласила новую линию в теософской работе: ""Оккультныеявления" (психические феномены. — О.Б.)… не дали желаемого результата… Предполагалось, что образованная публика, в особенности ученые, признают наконец существование новой и чрезвычайно интересной области исследований, став свидетелями физических действий, производимых усилием воли, которым они не в состоянии дать объяснение. Предполагалось, что теологи будут только приветствовать доказательства того, что душа и дух — не просто плод их воображения… но вещи столь же реальные, как и тело, только гораздо более важные, — доказательства, в коих они так нуждаются в наши дни расцвета агностицизма. Эти ожидания не оправдались. И природа феноменов, и их цель были поняты и истолкованы превратно…

Е.П. Блаватская

Феномены действительно возбудили любопытство в умах тех, кому довелось быть их свидетелями. Но, к сожалению, интерес этот оказался в большинстве случаев праздным. У многих очевидцев разыгрался ненасытный аппетит к чудесам ради самих чудес, без какого-либо желания изучать лежащую в их основе философию или науку; тогда как феномены были не более чем банальной и, так сказать, случайной иллюстрацией их истинности и силы… За редкими похвальными исключениями, люди воспринимали феномены либо как чудо, либо как нечто от лукавого, либо просто как обыкновенный обман или развлечение, либо как фокусы тех опасных "призраков", что устраивают маскарад на спиритических сеансах и питаются жизненной энергией медиумов и участников таких сеансов… Оккультист может производить феномены, но он не в силах наделить людей ни способностью мыслить, ни добросовестностью, без чего невозможно понять и оценить их правильно. Поэтому не удивительно, что было сказано оставить феномены — пусть идеи теософии говорят сами за себя".

Учителя о Е.П. Блаватской

Для лучшего понимания жизни и образа действий Елены Петровны приведем слова, высказанные Махатмой Кут Хуми в письмах к А.П. Синнетту, много объясняющие в судьбах Е.П. Блаватской и Теософского общества:

"Я четко осознаю тот факт, что обычная непоследовательность… утверждений Е.П.Б. — особенно когда она распаляется — и странные способы самовыражения делают ее в ваших глазах очень нежелательным передатчиком наших посланий. Тем не менее… если… вы однажды узнали истину, высказанную этим неуравновешенным умом, кажущаяся негармоничность ее речей и идей, ее нервного возбуждения, короче, все, вызывающее возмущение чувств трезвомыслящих людей, которые со своими понятиями о скромности и манерах шокируются подобными странными взрывами того, что они рассматривают как ее темперамент… — как только однажды… вы узнаете, что ничто из этого не ее вина ни в малейшей степени, то вы, возможно, сможете посмотреть на нее в совсем ином свете… Мне позволено продемонстрировать вам на мгновение то, что скрыто завесой. Это ее состояние тесно связано с ее обучением в Тибете и с тем, что она послана в мир в одиночестве, чтобы постепенно подготовить путь для других. После почти века бесплодных поисков нашим руководителям пришлось использовать единственную возможность послать европейское тело на европейскую землю для того, чтобы оно послужило связующим звеном между той страной и нашей собственной. Помните… о факте семи принципов в полном человеческом существе. Сейчас ни один мужчина и ни одна женщина, если только они не являются Посвященными пятого круга, не смогут покинуть пределов Бод-Лхас и возвратиться назад в мир в своем интегральном целом… По крайней мере, одному из семи спутников придется остаться позади по двум причинам: во-первых, для того, чтобы образовать необходимое связующее звено, провод для передачи, а во-вторых, в качестве наилучшей гарантии того, что для толпы никогда не откроются определенные вещи. Она не является исключением из правила… Состояние и статус оставшихся шести принципов зависят от внутренних качеств, психофизиологических особенностей личности…

Хотя наш видимый посредник несовершенен — и часто совсем непригоден, — тем не менее Е.П.Б. является ныне наилучшим из возможных, и ее феномены уже примерно полсотни лет ставят в тупик самые ярчайшие умы века… Если Е.П.Б. когда-либо и совершала действительный, намеренный обман… то это происходило тогда, когда при выполнении оккультных феноменов она постоянно отрицала — кроме случаев, связанных с такими пустяками, как звоны и стуки, — что она каким-либо образом связана с их выполнением лично… Да, в этом и только в этом случае она заслуживает обвинения в том, что она постоянно обманывала своих друзей. Ее совершенно невозможно было заставить осознать абсолютную бесполезность и опасность подобного увлечения; и как глубоко заблуждалась она, полагая, что тем самым она укрепляет нашу славу, тогда как на самом деле, очень часто приписывая нам феномены самой глупейшей природы, она лишь принижала нас в глазах общественности, и предоставляла своим врагам возможность провозглашать, что она была "всего лишь медиумом"! Все было бесполезно.

В соответствии с нашими правилами Мория не мог запретить ей действовать таким образом. Необходимо было предоставить ей полную и исчерпывающую свободу действий, свободу в создании причин, которые по истечении определенного срока становились ее бичом, ее клеймом в глазах общества. В лучшем случае он мог запретить ей производить феномены, и к этой крайней мере он прибегал так часто, как только было возможно, к великому неудовольствию со стороны ее друзей и теософов… Является ли это недостатком интеллектуального восприятия у нее? Определенно, нет. Это психологическая болезнь, которую она практически не контролирует.

Ее импульсивная натура… постоянно готова вынести ее за пределы истины в область преувеличения. Она и не подозревает даже, что обманывает своих друзей… Она способна производить оккультные феномены и производила их благодаря своим естественным силам, в совокупности с несколькими долгими годами регулярного обучения, и ее феномены получаются иногда лучше, чудеснее и совершеннее, чем феномены некоторых высоких посвященных чел (учеников)… Таким образом, приписывая нам авторство всевозможных глупых, неуклюжих и подозрительных феноменов, она в то же время совершенно точно помогала нам во многих случаях, давая нам возможность сэкономить примерно две трети используемой силы. Когда же мы говорили ей — поскольку часто мы не могли предотвратить феномен на ее конце линии, — что не стоило этого делать, то она отвечала, что для нее единственной радостью было оказаться полезной для нас. И таким способом она продолжала дюйм за дюймом приносить себя в жертву, готовая отдать — как она думала, ради нашей пользы и славы — всю свою кровь по капельке, и притом отрицая перед свидетелями, что она имеет к этому какое-либо отношение. Можете ли вы назвать это тонкое, хотя и глупое, самоотречение "обманом"? Мы — нет…