Блаженство страсти

Его улыбка стала шире.

– Нет, я заметил тебя, Мария. У моей матери не было слепых сыновей. Глупые, может, и есть, но не слепые.

Мария не могла не засмеяться; она отдохнула, и к ней вернулись ее обычная энергия и добродушие. Карлос умел общаться с людьми, умел поднять им настроение. Карлос и лейтенант Фэррел – хорошие люди, и конечно, этих двоих более чем достаточно, чтобы примириться с существованием дурных людей, таких как Брилл Крогер.

– Скажи-ка, – продолжал Карлос, – не хочешь ли ты пройтись со мной, а, Мария? – И, заметив, что та бросила быстрый взгляд на мать, добавил поспешно: – Я уже спросил у твоей мамы. Правда, мамочка?

Инес Мендес покраснела, потом добродушно рассмеялась:

– Да, да! Пойдите прогуляйтесь вдвоем и не мешайте мне готовить. Возвращайтесь через час, к тому времени обед будет готов. Ты поешь с нами, Карлос, да?

– С удовольствием. Пойдем, Мария. Давай не будем терять время.

Рассмеявшись, Мария позволила Карлосу взять себя за руку и увести из кухонной жары на улицу, обвеваемую прохладным вечерним ветерком.

Мария и Карлос рука об руку пошли по улице. Близость Карлоса рождала ощущение настоящего покоя и безопасности. Мария ощущала его особенный мужской запах, но еще сильнее она ощущала тепло руки, которой Карлос удерживал ее рядом с собой.

– Ах, Мария, – сказал он, обратившись к ней лицом и улыбаясь, – как хорошо. Как спокойно. Если бы я знал, что ты превратилась в такую замечательную красавицу, я бы вернулся гораздо раньше. Честное слово.

Эти с легкостью произнесенные лестные слова почему-то не смутили девушку. Они даже как-то согрели ее. Она улыбнулась шаловливой улыбкой.

– Я приятно удивлена, Карлос. Кто бы мог подумать, что этот ужасный мальчишка, который когда-то дразнил меня и вечно бряцал под окнами на своей гитаре, превратится в такого обаятельного мужчину, который к тому же прекрасно играет на гитаре?

Карлос добродушно рассмеялся:

– Обаятельного – и только-то? Но ты, конечно, права. Ты должна послушать, как я теперь играю. Скоро такая возможность представится. Моя группа, «Лос Компаньерос», нашла работу. Начнем завтра вечером. Может, захочешь прийти нас послушать? Со всей семьей. Я договорюсь с хозяином ресторана «Лас Новедадес». Хочешь, Мария?

Девушка кивнула:

– Будет справедливо, если мы дадим тебе возможность показать нам, чего ты достиг. Но только не завтра вечером, Карлос. На завтра я уже условилась о встрече.

Он посмотрел на нее, не скрывая разочарования, но ни о чем не стал спрашивать, за что Мария была ему благодарна. Карлос был джентльменом – еще одна черта, делавшая ему честь.

Они прохаживались и болтали в течение всего отведенного им часа, а потом опять направились к дому Мендесов.

Когда они почти уже подошли к дому, Карлос неожиданно замедлил шаги и повлек Марию под нависшие ветви раскидистого дерева, росшего на пустыре.

– Что ты делаешь, Карлос? – спросила девушка, чувствуя вдруг накатившее на нее волнение; сердце ее забилось.

– Я хочу тебя поцеловать, Мария, – спокойно ответил молодой человек, притягивая ее к себе, пока она не почувствовала, что ее груди прикоснулись к ткани его куртки, пока не ощутила тепло его дыхания на своем лице и жар его тела.

У Марии было достаточно времени, чтобы воспротивиться или протестовать, если бы она хотела, но она не хотела. Девушка позволила Карлосу обнять себя, и он обнял ее так, что она чуть не задохнулась. Его губы припали к ее губам со страстью и одновременно очень нежно, и Марии показалось, что ее душа с этим поцелуем устремилась к Карлосу.

Поцелуй длился долго, и наконец Мария высвободилась; не потому, что ей так хотелось, но потому, что она испугалась – что же будет дальше, если поцелуй продлится?

– Мария, – прошептал Карлос ей в волосы. – Мария, я, наверное, заговорил слишком рано, но я должен сказать тебе, что я чувствую. Я люблю тебя, Мария. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, стала моей женой. Я не требую, чтобы ты отвечала мне прямо сейчас, сию минуту. Я понимаю, что для тебя это неожиданность. Но ты обдумаешь мое предложение? Ты подумаешь о нем?

Он немного отстранился от нее, и девушку охватили противоречивые чувства. Ей нравился этот сильный, добрый, красивый человек. Но выйти за него замуж? Ведь брак – это навсегда. Любит ли она его? В душе Марии царила полная сумятица, и девушка сама никак не могла понять, что чувствует. Но Карлос ведь и не требовал ответа прямо сейчас, он просил только, чтобы она согласилась подумать. Да разве сможет она не думать об этом!

– Да, Карлос. Ты прав. Это очень неожиданно, слишком неожиданно, чтобы я успела разобраться в своих чувствах. Но, вне всяких сомнений, я серьезно подумаю над твоим предложением.

Он широко улыбнулся, и от глаз его сразу разбежались морщинки.

– Ах, Мария, любовь моя! – Он порывисто прижал ее к себе. – Это все, о чем я сейчас прошу тебя.

Мария чуть не задохнулась в его пылких объятиях. Она улыбнулась: несмотря на смятение, она была очень счастлива.

Рука об руку вернулись они домой.

Пробудившись от беспокойного сна, Джессика сначала не поняла, где находится, но потом, почувствовав, что ее одежда полна колких песчинок, все осознала. Она быстро повернула голову, чтобы взглянуть на Нейла, который все еще спал подле нее на одеяле.

Так много, так много ей нужно было вспомнить – все, что случилось вчера днем и вчера ночью, все, что закончилось ее близостью с Нейлом, близостью, которая, конечно, изменила ее жизнь навсегда.

Она одновременно и обрадовалась, и испугалась. Испугалась того, что скажут ее родители, – она ведь провела целую ночь с Нейлом. Впервые в жизни Джессике придется солгать им, потому что она ни за что не признается в происшедшем. Но они поймут, они должны понять – Нейл не виноват в том, что им пришлось заночевать на острове; она, разумеется, тоже в этом не виновата. С каждым порой происходят всякие неожиданности.

Она повернулась на бок, чтобы получше разглядеть лицо спящего Нейла. Во сне его лицо смягчилось: оно казалось более молодым, более незащищенным и очень красивым. Сердце ее было переполнено, и огромная нежность охватила девушку. Если бы только ему не нужно было уезжать! При мысли о том, что его могут ранить, слезы обожгли ее глаза. Но не надо думать об этом, решила она, надо думать только о том, что все будет хорошо, как только Нейл вернется.

А потом в голову Джессики закралась другая, неприятная мысль. Что подумает о ней Нейл теперь, после того, что они сделали? Не разлюбит ли он ее, не утратит ли к ней уважение?