Блеф

В голове всплыл номер телефона Розмари, будто ожидая, пока она не произнесет его. И через некоторое время она это сделала, и женщина снова исчезла, совсем надолго.

Кто-то тряс ее, чтобы разбудить. Первое, что она осознала, это вожделение, и она согнулась пополам, колотя кулаком по подушке дивана, потому что к ней прикоснулся не Ти Малис, а худощавый азиат, вставший на колени рядом с диваном. Вежливо, но с тревогой ей улыбающийся.

– Это сотрудник, о котором я тебе говорила, – сказала женщина, усаживая ее на диване. – Закатай рукав.

– Что? Зачем?

Джейн огляделась, но комната все еще была как в тумане. Голова отяжелела и будто распухла.

– Просто мой способ поблагодарить тебя.

– За что?

Джейн почувствовала, как ей закатали рукав, ощутила прикосновение чего-то холодного и влажного изнутри локтевого сгиба.

– За номер телефона Розмари.

– Ты ей позвонила?

– О нет. Ты это сделаешь для меня.

Женщина перетянула руку Джейн резиновым жгутом.

– И за это побываешь в раю.

Азиат ухмыльнулся, держа в руке шприц, будто сотрудник телеигры, выносящий в студию приз.

Женщина сунула Джейн в руку трубку радиотелефона.

– Ты же хотела бы увидеть ее снова, так ведь?

Джейн уронила трубку на колени и устало вытерла лицо.

– Я не уверена, на самом деле.

– Тогда тебе лучше стать уверенной, – жестко сказала женщина.

Джейн подняла взгляд, удивленно.

– В смысле, я уверена. Мне много о чем стоит поговорить с Розмари. Чем скорее ты с ней свяжешься, тем скорее отправишься в рай. Ты же хочешь отправиться в рай, так?

– Я не знаю, могу ли я… я даже не знаю, станет ли она со мной разговаривать…

Женщина наклонилась и заговорила прямо в лицо Джейн.

– Мне не кажется, что у тебя есть выбор. Ты на ломке, тебе некуда идти. Я не смогу держать тебя здесь до бесконечности, сама понимаешь. Компания, которая меня наняла, может не согласиться с тем, что у меня появится соседка по комнате. Конечно, они все могут воспринять по-другому, если ты мне поможешь.

Джейн слегка отодвинулась.

– На кого ты работаешь?

– Не будь такой любопытной. Просто позвони. Пусть она придет к тебе сюда, если это возможно, или в другое место, если понадобится.

Она уже была готова ответить «нет», но вожделение снова вцепилось в нее, и слово застряло в горле.

– Этот наркотик, – сказала она, глядя на шприц. – Он… хороший?

– Лучший, – равнодушно ответила женщина. – Номер мне набрать?

– Нет, – ответила Джейн. – Я сама.

Мужчина приставил кончик иглы к сгибу локтя и держал. На его лице была все та же улыбка сотрудника телеигры.

Она с трудом воспринимала настроение Розмари по голосу. Она за своим-то голосом с трудом следила. Поначалу старалась говорить дружеским тоном, но Розмари сразу поняла, что у нее неприятности, и вытянула из нее признание. Мужчине и женщине, похоже, было без разницы, что она говорит, и Джейн продолжала говорить, умоляя Розмари приехать к ней.

А Розмари с безумным упорством продолжала повторять, что пришлет за ней кого-нибудь другого. Джейн настаивала, снова и снова, что так не пойдет, что она никого не хочет видеть, только Розмари. Никого, в особенности – мужчин. Сбежит, если увидит чужого мужчину. Это, похоже, обрадовало женщину и мужчину в комнате, очень сильно.

И наконец она уговорила Розмари. Прочитала адрес с карточки, которую дала ей женщина. Розмари задумалась, но Джейн снова взмолилась, и Розмари сдалась. Хорошо, но не там, не по этому адресу. Где-нибудь на открытом месте. Шеридан-Сквер. Новообретенные друзья взглядом дали понять Джейн, что это их вполне устраивает, и она сказала Розмари, что придет туда.

– Соцработник – всегда соцработник, – сказала женщина, нажимая кнопку на телефоне. Кивнула мужчине: – Дай ей это.

– Подождите, – еле слышно сказала Джейн. – Как я смогу попасть туда, если…

– Об этом не беспокойся, – сказала женщина. – Ты там будешь.

Игла вошла в нее, и свет ушел из ее глаз.

Потом свет начал медленно возвращаться. Она увидела, что стоит, прислонившись к стене дома. Это «Театр Абсурда», и она ждет, чтобы попасть на представление. Позднее представление, очень позднее, но ей плевать. Она очень любила «Театр Абсурда», она бывала во многих театрах, небольших, в Сохо и Вилидж, в «Джокертаун Плейхаус», который закрылся незадолго до того, как она стала работать на Розмари…

Розмари. Что-то она должна была вспомнить насчет Розмари. Розмари злоупотребила ее доверием. Но, возможно, это было вполне честно, раз она стала таким огромным разочарованием для Хирама.

Оно ударило ее с такой силой, что она думала, что упадет, но тело не пошевелилось. В венах будто струился теплый кленовый сироп. Но за завесой этого тепла и расслабления была все та же зияющая пустота, и каким бы ни было это расслабление, оно лишь заставляло ее хотеть сломать себе все кости сразу. Желудок медленно закрутило, она почувствовала пульсацию в голове.

Что-то тихо затрещало у ее ног. Белка смотрела на нее так, будто реально разглядывала ее непонятным образом. Белки – просто крысы с красивыми хвостами, с неудовольствием подумала она и попыталась отодвинуться, но тело все так же не шевелилось. Еще одна белка затрещала над головой, что-то быстро пробежало мимо, едва не коснувшись ее ног.

Когда же откроется театр, чтобы она смогла уйти ото всех этих грызунов? На Шеридан-Сквер действительно стало хуже с тех пор, как она здесь была, на спектакле покойного Чарльза Ладлэма, его постановке «Синей Бороды». Чарльз Ладлэм… она любила его, так несправедливо, что ему пришлось умереть от СПИДа…

Она вздохнула.

– Джейн? – послышался голос.

Голос Розмари. Она встрепенулась. Она идет в театр с Розмари? Или это просто счастливое совпадение? Без разницы, она рада ее видеть снова.

Она попыталась оглядеться. Слишком темно. Неужели представление будет так поздно? И еще эти белки, трещащие и трещащие, до безумия… все это было бы превосходно, будь с ней Ти Малис, но без него это лишь мучение.

Темноту прорезал луч крохотного фонарика, и она вздрогнула.