Блеск и нищета Жанны Дюбарри
Шрифт:
16 января 1766 года
(от Жанны, Адольфу Дюбарри)
Мой милый Адольф,
Вчера вечером я подошла к двери. Мне открыли, и я увидела нечто вроде турка с великолепными усами, горящим взглядом и черепом, гладким, как яблоко Ньютона. Я стала готовиться к смерти: неужели этот монстр меня задушит или сломает кости своими огромными ручищами? Неужели твой отец нанял этого громилу, чтобы убить меня, или турки захватили Париж?
Это ужасное с виду создание приоткрыло рот, изобразив, несомненно, улыбку, показав зубы, похожие на волчьи клыки. Движением руки, напоминавшим взмах крыла ветряной
Это создание, очевидно, понимало французский язык, что несколько успокоило меня, но потом сообщило, что «господина Адольфа» нет дома. И тогда я спросила:
– Когда же он вернется?
– Не знаю.
– А надолго ли он ушел?
– Его нет, повторяю вам.
Не сумев больше ничего вытянуть из этого Цербера, я решилась войти, рискуя жизнью, чтобы покончить с этим делом так или иначе. В маленьком салоне перед камином сидел некий человек с очень злым лицом, в домашнем халате и чепце, и делал вид, что читал какую-то газету. Он даже не поднялся, чтобы приветствовать меня: ты, наверное, узнал своего отца.
Я вся дрожала от холода и страха, который внушил мне лысый гигант. Не снимая манто, я некоторое время простояла перед очагом, потирая ладони в надежде, что они не отвалятся от запястий.
Отец твой продолжал хранить молчание с непроницаемым выражением лица, не отрываясь от чтения. В конце концов я решила вернуться на улицу Монмартр. Стоило ли мне объявить ему о своем твердом решении или уйти, не сказав ничего? Этого человека ничто не трогало, или же он умело скрывал свои чувства, если таковые вообще у него были. Мне было все равно. Колеблясь в принятии решения, я с нежностью подумала, дорогое мое дитя, что только наша дружба вновь привела меня на улицу Нев-Сент-Есташ и на этот раз все будет кончено с нашим смехом, играми, сказками, которые мы друг друга рассказывали.
Но тут появился мой слуга с повозкой, на которой была моя мебель. Турок сообщил о прибытии юного нормандца и повозки. Твой отец вышел наконец из летаргии и приказал турку перенести вещи в дом. А затем снова занялся чтением, словно впав в сон. Он даже не обратился ко мне.
Вот так, милый мой Адольф, я вернулась в ваш дом. Но тебя там не было, твоему отцу лучше было бы оказаться в антиподах. Мне сказали, что служба у Короля [49] задержит тебя до конца месяца. Мне так не терпится снова увидеть самого юного, самого нежного и самого честного из моих друзей.
49
Благодаря протекции Ришелье, в 1763 году в возрасте четырнадцати лет Адольф был принят на службу в качестве пажа в покоях короля. В 1766 году ему было уже семнадцать лет.
Понедельник
(от маршала де Ришелье, Жанне)
Мой милый друг,
В лавке г-на Обера я нашел три нитки рубинов, на них можно было бы подвесить большой кабошон из того же камня. Я попросил, чтобы их перенизали на прочную нить, поскольку эти камни, маленькие или большие, довольно тяжелы. Потом я задумался, что же я буду делать с этим украшением, которое, естественно, не пристало носить мужчинам. И тут пришла в голову идея подарить его вам. Не найдя для него подходящего по размерам ларчика, я отправил на улицу Монмартр своего кучера, двух посыльных и двух лакеев с факелами позади кареты, чтобы доставить вас ко мне с триумфом. Мои люди обнаружили дверь вашего дома закрытой. Им сказали, что голубка покинула свое
гнездышко и снова очутилась в сетях нашего знаменитого ловца дичи.Я так расстроился, что не могу даже глядеть на эти рубины. Я уже начал подумывать, не пронзить ли мне сердце или бок, чтобы скрыть в крови этот яркий цвет, который так и привлекает к себе взгляд. Но, будучи уже не в том возрасте, чтобы совершать подобные поступки без того, чтобы не показаться смешным, я решил в конечном счете оправить их в мою ложу в «Опере», где их цвет сливается с красной обивкой кресел.
Я жду вас там сегодня вечером, моя милочка. Девица Арну [50] будет петь в роли Тисбеи [51] , но я буду на месте и постараюсь вас немного развеселить.
50
Арну, Мадлен Софи (1740–1802) – французская актриса и певица, самое знаменитое сопрано своего времени. Ее побаивались за меткие, иногда жестокие словечки и из-за бурных романов (естественно, с графом де Лораге, а также с мадемуазель Рокур, известной трагической актрисой из «Комеди Франсез»). Помимо своего постоянного любовника, она принимала в своем особняке на Шоссе д’Антен всех, кто был в моде и кто задавал тон светской жизни: принц д’Энен, принц де Линь, герцог Шартрский (будущий Филипп Эгалите) и т. п.
51
Героиня оперы Моцарта «Дон Жуан».
Я сообщил вашему охотнику за птицей, что он не увидит вас две или три ночи, если вы не против. Он для вида простонал и произнес несколько фраз относительно жестокой судьбины и недостойных нравов наших современников. Но чтобы отпустить грехи, которые вы совершите сегодня ночью, я намерен стать кардиналом, как мой предок, и быть им столь долго, сколько мы будем заниматься нашими святыми поступками.
Преданный вам Р…
В тот же понедельник, когда солнце легло первым
(от Жанны, Ришелье)
Ваше Высокопреосвященство,
Действительно, вокруг меня я вижу много красного: ваши рубины мне очень понравились. Красная обивка кресел в ложе тоже пришлась мне по вкусу, а пурпурные одеяния, которые вы на себя надели, внушают мне уважение, и поэтому я стою на коленях перед вами, покорная и сладострастная, как вы меня учили.
Но вы, вероятно, забыли, из всех цветов я предпочитаю белый, который лучше, чем красный, говорит, что я – ангел.
Ваша любящая служанка во всем, что вам будет угодно приказать сегодня ночью.
Все в тот же понедельник
(от Ришелье, Жанне)
Милый Ангел,
Вот двойная нитка жемчуга, которая должна удовлетворить ваше справедливое предпочтение к белому цвету, о котором я, каюсь, позабыл. У вас такая тонкая талия, что мы, возможно, сделаем из этого колье пояс. Я сам надену его на вас, если позволите, и охотно сменю пурпурные одеяния, епитрахиль и шляпу на скромную одежду подмастерья ювелира.
Вы не сможете дочитать это письмо до конца, поскольку заняты сейчас жемчугом, который в него завернут. Я заранее прощаю вам такое отношение к моей прозе. Мысль, вложенная в эти несколько слов, вскоре будет высказана кончиками моих пальцев, они пройдутся по вашим бедрам и очаровательной попе. Я позволю мадемуазель Арну одолжить вам свой голос для стонов наслаждения. Они будут предназначены только для моих ушей, значит, я весь буду ваш.
Р.
Вторник