Блестящая партия

– Я собираюсь надолго погрузиться в ванну и дать отдых моим измученным членам, – смеясь, сказал он. – Увидимся за обедом?

– Конечно, – ответила Софи, – слово «ванна» звучит весьма заманчиво, и я с огромным удовольствием последую твоему примеру.

Вернувшись в свою спальню, Софи позвала горничную и попросила принести ванну и горячую воду. Она надеялась, что в воде смоет не только грязь, но и все неприятное, что произошло за эти последние дни.

Наслаждаясь, она лежала в ванне, закрыв глаза и откинув голову на бортик, как вдруг услышала шелест бумаги на полу. Открыв глаза, Софи увидела уголок записки, выглядывавший из-под двери.

Протянув руку, она взяла записку.

«Моя дорогая девочка!

Когда закончишь мыться, пожалуйста, приходи ко мне. Джеймс».

Она долго смотрела на четкий почерк мужа, потом поцеловала записку и вслух произнесла:

– Я уже закончила, мой любимый.

Софи прекрасно понимала, что Джеймс не мог ее услышать, но ей очень хотелось произнести эти слова. Она позвонила горничной, которая помогла ей одеться и заколоть мокрые волосы, а затем постучала в дверь комнаты Джеймса.

– Кто там? – услышала она любимый голос.

– Это я.

– Ну, так заходи, да поскорее!

Повернув ручку, Софи открыла массивную дверь, и теплый туман окутал ее. В большой медной ванне возле камина лежал ее муж, руки его покоились на бортике, мокрые волосы были зачесаны назад. Грудь Джеймса, широкая, заросшая золотистыми волосами, сразу привлекла ее внимание, и Софи почувствовала, что у нее перехватило дыхание.

– Ты звал меня? – Она не могла отвести от него глаз.

– Да. – Джеймс улыбнулся и подмигнул ей. – Иди сюда, только сначала закрой дверь, пока кто-нибудь не прошел мимо и не ослеп от увиденного.

Спохватившись, Софи поспешно закрыла дверь.

– Лучше запри ее, – посоветовал Джеймс и снова улыбнулся, но Софи все никак не могла заставить себя сдвинуться с места. Глядя на обнаженную фигуру мужа, она лишь изумлялась тому, насколько сильным может быть сексуальное влечение. Неудивительно, что оно иногда заставляет людей действовать вопреки рассудку и логике.

Сейчас это влечение захлестнуло ее – захлестнуло всю, с головы до ног, и заставило забыть обо всех сомнениях, угнетавших ее, обо всех недостатках и сложностях ее семейной жизни. Все это уже не имело никакого значения: сейчас Софи хотелось только одного – быть рядом с мужем отныне и навсегда.

Все это время Джеймс, совершенно не смущаясь, внимательно смотрел на нее, позволяя ей рассматривать его так долго, как ей захочется. Воспользовавшись такой удачей, Софи переводила взгляд с его темных сверкавших глаз на широкие плечи и мощную грудь с блестящими каплями воды на ней. В этот момент она мучительно ощущала свою безмерную любовь к нему, – любовь, которая заставляла ее забыть обо всем на свете.

И тут Джеймс, оторвав руки от бортика, раскинул их, как будто приглашая ее.

Софи задрожала.

– Ты придешь ко мне? – хриплым голосом спросил Джеймс.

Радостно кивнув, Софи начала медленно расстегивать платье, постоянно ощущая на себе его жадный взгляд. Сердце ее билось с невероятной скоростью, но она сумела аккуратно сложить одежду на кровать мужа. Глядя на него, Софи понимала, что Джеймс получает от этой сцены не меньшее удовольствие, чем она.

Раздевшись, Софи опустилась в ванну и, сев у него между ног, положила голову на его плечо. Взяв губку, Джеймс окунул ее в воду и медленно стал выжимать ее на грудь жены.

Звук падающих капель, щекочущее ощущение на коже груди заставили Софи издать какой-то непонятный звук, исходивший из глубины ее горла.

– Ты самое изумительное создание, которое я когда-либо встречал в жизни, – прошептал Джеймс ей на ухо.

– Да, и мне нравится, когда ты пытаешься меня соблазнить, – кокетливо ответила Софи.

Откинувшись на край ванны, Джеймс какое-то время лежал молча, а затем заговорил, и тон его был необычайно серьезным:

– Сегодня это не только желание соблазнить, Софи...

– Тогда что же? – с любопытством спросила она.

– Это извинения и признание себя побежденным.

Софи выпрямилась и повернулась так, чтобы видеть лицо мужа. Она хотела спросить, что он имел в виду, но удивление ее было так велико, что она не смогла даже сформулировать свой вопрос.

Джеймс осторожно погладил ее по голове.

– И еще я о многом сожалею, Софи, например, о том, что так и не стал хорошим мужем.

– Для меня ты самый замечательный муж, Джеймс, – как можно убедительнее сказала Софи, хотя и понимала, что пока еще это не совсем так. Ей очень многого не хватало в этом браке, но она чувствовала, что Джеймс пытается открыть ей хотя бы часть своей души, и ни в коем случае не хотела охладить его пыл своим неодобрением.

– Надо быть очень доброй и иметь очень отзывчивое сердце, чтобы произнести эту ложь, – спокойно проговорил Джеймс.

– И вовсе это не ложь, – быстро возразила Софи. – Ты дал мне очень много того, чего я не имела прежде и без тебя не имела бы никогда.

– Да, но я не смог отдать тебе свое сердце.

– Джеймс...

– Пожалуйста, позволь мне хотя бы сейчас высказать тебе те слова, которые я должен был сказать давным-давно.

Софи замерла. Она боялась надеяться, боялась поверить, что, наконец, услышит то, чего так долго ждала.

– Разумеется, ты с самого начала ждала большего, – осторожно произнес Джеймс. – Сначала я пытался уговорить себя, что тебе нужен только мой титул, но на самом деле это было не так. Ты открыто признавалась мне во многом, а я не признавался тебе ни в чем. Я не рассказывал тебе правду о моей семье, о моих страхах, потому что стыдился этого, и также не сказал тебе всей правды о моих отношениях с Флоренс, потому что боялся, что это отпугнет тебя. Но самое главное, я не позволял себе полюбить тебя, о чем теперь невероятно жалею, и единственным моим извинением может служить то, что я опасался поддаться страсти и стать таким, каким был мой отец. Я не хотел причинить тебе такую боль, какую мой отец причинял моей матери и мне.

Сердце Софи переполнилось любовью и сочувствием к ее сильному, благородному мужу.

– Ты никогда не будешь таким, как твой отец, Джеймс. Тебе пришлось перенести много испытаний, и всегда ты оказывался на высоте. Подумай об этом. Ты думал, что я написала любовное письмо другому мужчине, но вел себя сдержанно, хотя внутри наверняка кипел от ярости. Ты также сделал все, что в твоих силах, чтобы защитить младших брата и сестру от неприятностей, потому что любишь их, по-настоящему любишь. Твой отец никогда так не любил тебя. Он никогда не пытался восстановить хорошие отношения между вами, никогда не пытался помочь тебе – ты же всегда беспокоишься о тех, кого любишь.