Блестящий проигрыш

– Не вижу здесь лад я,

Коль гибнет так ладья!

Я взглянул на Гурвича. Он был непроницаем, но мне показалось, что он укоризненно качнул головой.

Я не давал опомниться загнанному в цейтнот противнику.

Вот позиция, стоявшая тогда на доске. Ход черных. (Диаграмма 2.) Но есть ли у белых выигрыш? Неужели моему дерзкому плану оживления пешки g можно противопоставить другой план?

И я стал выполнять свой план: 38...g4+ 39.Kph5!

Противник сыграл быстро. У него не было времени. Я и теперь не знаю, почему он двинул короля вперед, а не отошел назад? Тогда не получился бы финал, который он не мог - честное слово!

– не мог видеть в цейтноте! 39...gh.

Я осуществил свой замысел. Пешка g превратилась в грозную проходную, но... нашла коса на камень. На доске, по существу, завязалась не только борьба фигур, но и борьба планов! Чей план окажется дальновиднее и результативнее? Конечно, король мой открылся. Ладья могла его шаховать. Но я предвидел это и считал, что закроюсь от шаха конем, который надежно подкреплен пешкой f5. Так оно и случилось. Партнер мой сделал последний до истечения времени ход: 40.Лg7+ Kg4!
– как и было задумано!

Казалось, все в порядке! Моя ожившая пешка на h3 доставит белым достаточно хлопот. Как они теперь пойдут, какой ход будет записан при откладывании партии? Ждать придется до завтра!

Я осмотрел зрителей. Жена улыбнулась мне, и я был вознагражден за свое шахматное ухарство. Капитан А.А. хлопнул меня по плечу и, наклонившись к моему уху, шепнул:

– Ничья! Молоток! Правда, не капабланковская. Вычурная...

Моей ничьей было достаточно для выигрыша матча.

Я встал и вместе с друзьями отошел к камину, огромному, глубокому, где когда-то завораживающе пылали угли. Гурвич захватил шахматную доску и, засунув ее в камин, поставил ее там на решетку (наверно, чтобы не видны были варианты), расставил отложенную позицию.

– Ничья, говорите?
– обратился он к А. А.
– Подождите, как бы атака не привела к мату.

– К мату?
– презрительно усмехнулся Капитан.
– Ваши маты бывают только в задачах. Ллойд там... или, куда ни шло, наш Петров. Еще Пушкину понравилась его задачка - "бегство Наполеона из Москвы". Здесь Наполеоном, извините, не пахнет. Анахронизм это, с позволения сказать!

– Но позволения как раз и нет!
– отпарировал Гурвич.
– Все результативные партии заканчиваются матом. Правда, не все доводятся до него. Но мат венчает удачную атаку на короля.

– Атака, говорите? Так она захлебнется, как котенок в колодце! продолжал Капитан.
– Одна пешка h чего стоит!

Жена понимала, что спорят из-за меня, что я взбудоражил всех, но что все равно пора идти домой. И она передала мне это взглядом. Но я сделал вид, что не понял.

К камину подошел Поэт и продекламировал, глядя на мою жену:

– А как он ловко съел ладью! Пешченкой раз - и нет, адью!

Капитан наблюдал, как полковник заклеивает и передает судье конверт:

– Интересно, какой ход он записал?

– Скорее всего 41.Л:g4+, - отозвался Гурвич.

– Что? Жертва качества!
– удивился Капитан.
– Зачем?
– И он взял белую ладью черной пешкой: 41... fg.
– И что же? (Диаграмма 3.)

– А вот теперь шах слоном, чтобы затормозить пешку h, - показал Гурвич: 42.Сc5+ Kph2.

– Собака не лает, когда зарыта. Так где?

– спросил Капитан.

– Все дело в том, знает ли он этюды, есть ли у него эстетический шахматный глаз?
– загадочно произнес Гурвич.

– Что за "клеточная эстетика"?
– возмутился А. А.

– Надеваю "эстетические очки", не подыщу рифмы. Что надо увидеть? спросил Поэт.

– Блестящую матовую комбинацию, - заверил Гурвич.

– Да что он, Алехин, что ли?
– возмутился Капитан.
– Или все мы тут слепые котята?

– Просто вам нужна ничья, вот ее вы и видите. Алехин, конечно, разгадал бы позицию! Решил этюд!

– Он не Алехин, а Сахаров, Борис Андреевич, - вмешался я.
– Мы прежде с ним не встречались. Не знаю его отношения к этюдам, но нам с Абрамом Соломоновичем, этюдистам, в отложенной позиции действительно видится мат.

– "Видится, кажется"! Раньше в таком случае крестились. А теперь все басурмане. Так что за нечистая здесь сила? Покажите, - потребовал Капитан.

– Покажем?
– спросил меня Гурвич.

Я молча кивнул и двинул вражеского ферзя, грозя матом, на g1 - 43.Фf1!

Капитан оттеснил меня от камина и стукнул фигурой по доске:

– Есть защита!
– 43...Cg2! Нате, выкусите! Пожалуйте бриться! Какой уж тут выигрыш! Не до жиру...

Друзья впоследствии подтрунивали над ним, говоря, что он потому отказался от газовой плиты, что грел чайник темпераментом.

Все смотрели в камин на "пылающую там позицию" и переглядывались.

– Так ради какой псевдоэстетики жертвовали вы ладью на g4? Покажите нам, несмышленышам, - требовал Капитан.

– Покажем?
– опять спросил меня Гурвич.

Я снова молча кивнул и дал шах конем собственному королю: 44.Кf3+. (Диаграмма 4.)

– Ну уж позвольте, мушкетеры!
– возопил, втискивая свое громоздкое тело в камин, Поэт.
– Знаем мы этих этюдистов, стрекулистов. У них все построено, как у рыбаков, на приманке. Клюнет рыбка, и он ее вытащит. А мы не клюнем и тогда "дырка" - опровержение этюда!

– Бывает, конечно, - согласился Гурвич.
– Хотите отойти королем, пойти на размен? Пожалуйста.

– Хода обратно не попрошу, - заявил Поэт и сделал ход: 44.Kpg3.

Гурвич усмехнулся и показал вариант:

– 45.K:d2 С:f1 46.K:f1 Kpf3! 47.Kph4!
– это очень важный ход! (Диаграмма 5.).
– 47...Kpg2 48.Ke3+ Kpf3 49.K:g4 Kpg2 50.Cd6 - и белые выигрывают!

– Ишь какой хитрец! Беру ход обратно после вашего важного хода королем: 47...g3!
– попробуйте-ка взять пешку? А?

– А мы другую возьмем, - улыбнулся Гурвич.
– 48. Kp:h3 g2 49.Kh2+ (Диаграмма 6.), - и вы, черные, проиграли.

– Черные не вы, а мы!
– неожиданно вмешался Капитан.
– Вернемся назад. Благо шахматисты - единственные, кто владеет "машиной времени" и может начинать сначала, при анализах, разумеется. Значит, придется после шаха конем на f3 брать его пешкой.

– Тогда последует заключительная фаза комбинации, - показал я: 44...gf 45.Фf1+ Kpg3 46.Фf2+.

– Ферзя-то зачем зевать?
– крикнул Поэт и, дотянувшись длинной рукой до доски, схватил белого ферзя.