Блиц

Прятать ее, прятать нас уже чертовски надоело. Но сегодня вечером я был рад, что свет был выключен. В темноте было легче обнажить душу.

— Моя жизнь в Мишне. Это то место, где я хочу жить. Где хочу создать свою семью. Скоро я захочу завести собственных детей. Я не хочу быть стариком, когда мои дети подрастут. Нет, если я в конце концов… — слова застряли у меня в горле. Как папа. Как дядя Эван.

Ни одна душа на свете не знала, что я боюсь умереть молодым. Кроме Дженнсин.

— Тор. — От нежности в ее голосе мне стало и лучше, и хуже одновременно.

— У тебя столько всего впереди. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя загнанной в угол.

— Кто сказал, что я буду чувствовать себя загнанной в угол?

Я пожал плечами.

— Тебе двадцать один. Ты не должна быть привязана к старику.

— Двадцать два, — прошептала Дженнсин. — Мне двадцать два.

— Подожди. Что? — Я резко обернулся. — Я пропустил твой день рождения. Когда? Почему ты мне не сказала?

Она пересекла комнату и встала рядом со мной, глядя сквозь стекло.

— Не чувствуй вины за то, что пропустил важный момент, о существовании которого даже не подозревал. Будь рядом в следующий раз, и мы будем в расчете.

Ее следующий день рождения.

Если она хочет, чтобы я был рядом, я буду.

— Договорились.

Она придвинулась ближе, прижавшись виском к моей руке.

— Я как-то не задумывалась о том, чтобы завести детей.

Потому что ей было всего двадцать два. Ее жизнь была связана с волейболом. У нее было достаточно времени, чтобы подумать о детях, а с другим парнем у нее были бы годы впереди.

— Я должен отпустить тебя.

Она сунула руку в задний карман моих джинсов.

— Пожалуйста, не надо.

— Ты уверена? — Если она была готова выдержать это, дать мне шанс на будущее, я сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать ее счастливой. Но она должна была быть уверена.

— Кто-то должен быть рядом, чтобы смотреть старые фильмы твоей мамы, покупать тебе книги, следить за тем, чтобы твои приправы сочетались по цвету, и убирать твой грузовик посреди ночи. Так получилось, что я хороша во всем этом.

Ни одна женщина в мире не справилась бы с этим лучше.

Мы двигались в тандеме, отодвигаясь от окна и приближаясь друг к другу. Наши губы слились в поцелуе, который был подобен глотку воздуха. Все напряжение покинуло мои мышцы, когда я подхватил ее на руки и оторвал от пола.

У меня не было ни малейшего шанса добраться до спальни, когда ее язык переплелся с моим. Поэтому я подошел к дивану и уложил ее на кожаную обивку. Затем накрыл ее тело, пробуя на вкус, облизывая и пожирая ее рот, пока потребность погрузиться в ее тугой жар не разлилась по моим венам.

— Тор. — Она оторвалась от меня, тяжело дыша, и прижалась губами к мочке моего уха. — Трахни меня.

Эта женщина. Мой член был таким твердым, что причинял боль.

Мы раздели друг друга догола, наша одежда свалилась на пол рядом с диваном, и когда я жестко вошел в нее, ее стон эхом отразился от стен.

— Черт, какие чувства ты заставляешь меня испытывать. — Я крепко поцеловал ее в губы, выходя из нее и входя в нее.

— Да. — Она обхватила ногой мое бедро, направляя меня глубже.

Я двигал нас снова и снова, пока она не начала дрожать. Но я не был готов к тому, что она кончит, пока нет. Я не был готов к тому, что это когда-нибудь закончится. Поэтому я отстранился и стащил ее с дивана, развернув нас так, что она оказалась у меня на коленях.

На ее лице была улыбка, когда она опустилась на мой член.

— Черт. — Я откинул голову на спинку дивана, стиснув зубы, когда она пошевелила бедрами.

Кончики ее пальцев впились в мои плечи, пока она скакала на мне, все быстрее и быстрее, пока не застонала.

Я обхватил ее за талию, помогая ей двигаться.

Не то чтобы она в этом нуждалась. Сила ее тела была удивительной, когда она стремилась к собственному освобождению.

Трепетание ее внутренних стенок чуть не погубило меня. Каждый раз, когда она опускалась, я боролся с растущим давлением в основании позвоночника.

— Давай, детка.

— Я уже близко, — сказала она, затаив дыхание. — Кончай со мной.

Я просунул руку между нами и большим пальцем нащупал ее клитор. Всего-то и потребовалось, что провести пальцем по нервному сплетению, и она откинула голову назад и начала сжимать меня, пока мое имя срывалось с ее губ.

Ее оргазм спровоцировал мой собственный, и мир превратился в размытое пятно, когда я излился в нее. Мой пульс отдавался в ушах, когда я сильно кончил, все мое тело было истощено к тому времени, когда она рухнула на меня, удовлетворенная и безвольная.

Я все еще был возбужден внутри нее, когда зарылся носом в ее волосы и вдохнул.

— Тор. — Она уткнулась носом мне в шею, а я прижал ее к себе, обхватив обеими руками ее спину.

Я любил ее.

Я хотел, чтобы такие ночи, как эта, длились всю оставшуюся жизнь. Хотел, чтобы она была в моих объятиях, в этом доме, в моей постели. Хотел ходить с ней за покупками вместе. Хотел завтракать с ней по утрам и ужинать по вечерам. Хотел, чтобы ее чистая машина стояла в гараже рядом с моим грязным грузовиком.

Все будет. Нам просто нужно было подождать еще немного.

— Мне пора. — Она вздохнула и поцеловала меня в щеку, прежде чем разнять нас. — Если Стиви что-то заподозрила, я не хочу рисковать тем, что завтра снова придется рано вставать.

— Хорошо. — Как бы сильно я ни хотел, чтобы она оказалась в моей постели, это, вероятно, был разумный шаг.

Прежде чем она успела наклониться, чтобы поднять свои трусики, я поднял их с пола и протянул ей, она надела их, а затем и спортивные штаны.

Когда толстовка с капюшоном, которая была на ней, прикрыла ее обнаженный торс, я подобрал с пола свои джинсы, вскочил на ноги, натянул их и застегнул. Затем, взяв ее за руку, я проводил ее до двери.

— Проща…

Я прижал палец к ее губам, прерывая ее.

— Я так чертовски устал прощаться с тобой.

Ее голубые глаза смягчились.

— Сладких снов, Дженнсин.

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в уголок рта.

— Сладких снов, Торен.

Глава 26