Блики на спицах

До Логиново они добрались уже к полуночи одним желанием - лечь и уснуть. Но пришлось взбодриться крепким до кислоты и горечи кофе и переместится в спортзалы, где их уже ждали растянутые и высушенные парашюты.

Часть болельщиков, чьи города были расположены не так далеко от Екатеринбурга, разъехались по домам, а остальные вместе с участниками пользовались гостеприимством аэродрома и, получив маты, начали устраиваться на ночлег на втором ярусе залов, используя вместо одеял свои пуховики, а рукава - вместо подушек. Некоторые сновали среди сонных и усталых спортсменов, предлагая свою помощь, но чаще, услышав невежливый посыл, уходили слоняться по зданию или поднимались к остальным.

Лика, наконец-то нашедшая ножницы, безжалостно обстригла свои длинные ногти и подошла к троице, налистывающей купол одного из парашютов.

– Маш, может, я тебе помогу, и мы уложим твой парашют?
– обратилась она к девушке.

– Когти обломаешь, - тут же проворчал Шмель, не дав подруге и рта раскрыть.

– Я состригла уже, - обиженно поджав губы, отозвалась Лика, демонстрируя Славе свои руки.

Маша, предугадывая реакцию парня, схватила девушку и почти волоком потащила ее в сторону сушилки - подбирать парашют.

– Шмель, - укоризненно покачал головой Вит, заметив, как друг провожает девушек недовольным взглядом.
– Она не так плоха, как ты думаешь...

– А ты откуда знаешь, что у меня в голове?
– проворчал Слава и резко сменил тему: - слушай, а ты за Ямаху не переживаешь? Может, лучше я с ней уложу, а ты с Ликой?

– Да, наверное, так будет лучше, да и быстрее...
– подумав, согласился парень.
– Закончим и со спокойной совестью спать... И все таки Лика может многое если у нее есть хороший стимул, запомни это.

Проснувшись утром, Слава первым делом осмотрелся, проверяя, уж не приснилась ли ему старая добрая ночевка в спортзале в Логиново, когда под головой вместо подушки лежит плотноупакованный в рюкзак верный Д-5, а из соседнего помещения-сушилки едва ощутимо пахнет чуть влажным парашютным шелком. Улыбнулся, глядя как спят Маша и Вит - словно два вьюнка, стремящиеся оплести друг друга, - немного размялся и пошел прогуляться по аэродрому, чтоб снова зарядиться такой близкой эйфорией неба, представить шум работающих двигателей АН-2, вспомнить, как бьет в лицо ветер, когда стоишь в раме двери и ждешь команды "Пошел", восстановить в памяти ту счастливую секунду, когда над тобой разворачивается купол... и забыть, потому что сам отказался от этого неба!

Когда он вернулся, Маша еще спала, а Вит хмуро разглядывал парашютный рюкзак.

– Ты чего там такого интересного спалил?
– шепотом поинтересовался Шмель и, присев рядом, тихо присвистнул.
– Нифига себе... Это Машкин?

– Угу, - мрачно кивнул друг.
– На моем-то ты спал.

– Я точно помню, что мы контровали замок.

– Да, я знаю, - кивнул Вит и протянул Славе обрывок контровочной нити: - Вот, смотри.

– Мда... Делаааа, - озадаченно протянул Шмель и, почесав подбородок, спросил: - думаешь, Антон постарался?

– Не знаю, - пожал плечами парень.
– Оборванная контровка ведь ничем не вредит.

– Ну не скажи... Уверенность она подрывает здорово.

– Переналистывать времени все равно нет. Сейчас проверю рюкзак на целостность и на ее парашюте прыгать буду. Ей свой отдам.

– Ограничение...
– напомнил Слава.

– Всего на три килограмма превышаю, - отмахнулся Вит.
– Запаса прочности строп хватит. Маша в диапазон моего попадает по весу. Ну не могу я ей позволить прыгнуть на расконтрованном!

Около одиннадцати часов всех участников соревнований подняли и согнали на медкомиссию, чтобы проверить, готовы ли они к прыжкам. А пару часов спустя вся команда стояла на улице и, довольно улыбаясь, смотрела на чистый, искрящийся на солнце, белый снег. Погода радовала их легким морозцем и отсутствием ветра, лишь с неба летели пушистые хлопья, укрывая территорию аэродрома, словно флисовый плед.

– Красиво, - выдохнула Маша, поймав на ладошку снежинку.

– Красиво, - шепотом согласился Вит, глядя на свою девушку, и мечтательно перечислил: - присыпанные снегом ресницы, капельки на щеках и губах...

– Мда, хреновая у вас романтика, ребята, - раздался рядом ехидный голос.

– По крайней мере, она у них есть, - ответил за друзей Шмель.
– Шел бы ты Зарецкий...

– Да как скажешь, Шмелёв, - пожав плечами, перебил его Тоник и, развернувшись, пошел к своей команде, напевая "Твой парашют сегодня не раскроется..."

– Это ведь он мстит за психологическую атаку?
– неуверенно спросила Маша и умоляюще посмотрела на побледневших парней.

– Был бы он парашютистом, я б ему "Одуванчики" спел, - сплюнув, зло проговорил Слава.

– Маш, - чуть приобняв девушку за плечи, Вит бросал на Шмеля предостерегающие взгляды, а сам максимально ровным голосом успокаивал девушку.
– Не бойся, все хорошо будет. Антон просто дебил, который не знает, что такие "шутки" чаще отлетают на себя, чем на кого-то другого. Просто он пытается сыграть на суеверности парашютистов и сбить нам настрой. Ведь колебание одного чревато порушенной формацией.

– Он прав, Ямаха, - кивнул Слава.
– Так что когда пойдешь к самолету, не забудь оставить на земле страхи.

– Кстати о страхах...
– озадаченно произнес Вит, указывая на приближающегося инструктора.
– Что с Санычем?

Мужчина и впрямь был не похож на себя: обычно веселый, лучащийся жизненной энергией инструктор сейчас был бледен и передвигался как то не очень уверенно, хоть и не принимал помощи от рядомидущего Стурма.

– Плохие новости, - мрачно объявил парень, подходя к команде.
– Нас снимают с соревнований...

– Почему? Какого хрена?
– посыпались вопросы.

– Меня не пропускает медкомиссия, - виновато пояснил Саныч.
– Да вы и сами видите, что я не в форме. Чем-то отравился вчера. Простите, ребята.

– И где тут связь?
– снова раздался недовольный голос из толпы.

– Без выпускающего нельзя подниматься в небо, - отозвался Стурм.
– А им может стать только человек, у которого совершено уже более десяти прыжков. У меня их шесть, так что я не подхожу. Так что простите, соревнования окончены. Других выпускающих у нас нет.