Ближе к телу

— Это меня хотели убить!

— Лелечка, не плачь, — поднимая меня с асфальта, бормотал Дрюня. — Идем, я отведу тебя к Полине.

— Ты же не хотел идти, — сквозь слезы пробурчала я.

Дрюня посмотрел на меня почти оскорбленно:

— И ты думаешь, я смогу просто сесть на троллейбус и уехать? — с пафосом воскликнул он, поддерживая меня.

Открыв дверь, Полина что-то сказала. Я сразу же разревелась. Сестра смотрела на моего спасителя Дрюню с откровенным пренебрежением. Потом она проводила меня в зал и налила в стакан настойки. Кажется, Дрюня, поговорив с Полиной, ушел. Или она его нагло выгнала.

Потом я с триумфальным видом рассказала сестре все, что узнала. Полина насмешливо посмотрела на меня. Я сказала:

— Полечка, я поеду навещу Гену Хребтова, вдруг он что-то знает.

Сестра скептически улыбнулась, потом отвернулась и посмотрела на ополовиненную бутылку наливки.

— Иди отсыпайся, чудо мое, — хмуро сказала сестра. — И не пей больше, мне понадобится твоя помощь. Хотя… выспись у меня или давай я тебя отвезу.

Я решительно отказалась от такой опеки. Полина усмехнулась, но настаивать не стала. Только повторила:

— И чтобы больше не пила.

Я пожала плечами и вышла. Мне было хорошо и спокойно. Только последние слова Полины подействовали мне на нервы. Значит, она считает, что я ничего не могу сделать? Ни на что не способна? Так она думает? Ну, я покажу ей, на что может быть способен психолог и кандидат наук Ольга Андреевна Снегирева.

Полина говорит, что я совершенно неприспособлена к жизни. Как бы не так. Вот сейчас поеду к Геннадию Хребтову и поговорю с ним. Может, это и правда он убил Костю и похитил моих детей. Дело будет раскрыто, мои маленькие вернутся домой, а Поля еще пожалеет о своих словах.

С такой решимостью я поехала по адресу, данному матерью Кости.

Гена жил в многоэтажном доме, на третьем этаже. Я нажала на звонок. За дверью раздались пронзительные трели. Я стояла и думала, что же скажу, когда дверь откроется. Потом решила, что назвавшись психологом, буду совершенно честна и при этом смогу задавать вопросы.

Дверь открыл молодой человек. Я улыбнулась и спросила спокойно:

— Здравствуйте. Могу я поговорить с Геннадием Хребтовым?

— Это я, — распахивая дверь, улыбнулся молодой человек. — Проходите.

— Меня зовут Ольга Андреевна, — представилась я, входя в тесную прихожую. — Геннадий…

— Можно просто Гена, — слегка улыбнувшись, сказал парень — лет двадцати с небольшим. У него были выпуклые светлые глаза и пушистые темно-русые волосы. И улыбался Гена просто очаровательно — этакий скромный пай-мальчик.

— Вы знали Костю Хорькова? — спросила я, внимательно глядя на него. Гена поморщился, словно его заставили съесть целый лимон. Помедлил с ответом.

— Вы из милиции? — наконец спросил он.

— Не совсем, — честно призналась я, улыбнувшись. — Я психолог, изучаю психологию убийств.

— Я терпеть не мог Костика, — решительно выпалил Гена, прямо глядя на меня. — Я, наверное, мог бы его убить сам, но не делал этого. В милиции меня уже расспрашивали.

— Вот как… А чем же продиктована ваша неприязнь к Хорькову?

— Он занимался грязными делишками, начиная со старших классов школы. Слухами земля полнится…

— Что именно в его жизни вас не устраивало?

— Понимаете, Ольга Андреевна, я с детства воспитан в ненависти к наркотикам. Костя же, когда ему были нужны деньги, кажется, приторговывал зельем. И бедняги-ребята… Короче, только среди моих друзей двое едва не втянулись в этот кошмар. И все благодаря тому, что у Костика денег не было, — с сарказмом добавил Гена. — Так что вполне естественно не любить эту отвратную личность.

— Откуда вы узнали, что он торгует наркотиками? — спросила я спокойно. Вот расскажу Полине, чем занимался ее хороший несчастный мальчик.

— Я же говорю, мои друзья покупали у него.

— Вот как, — вздохнула я. И задумалась: может быть, Гена знает про Лену. — Гена, а вы случайно не знаете, с кем Костя встречался в последнее время?

— Упаси боже еще лезть в любовные делишки этого обормота! Понятия не имею. Еще в школе он встречался с девчонкой из какого-то лицея. Видная девушка. Ему и деньги нужны были для нее. Как же ее звали-то? Имя еще необычное… Такое старинное, кажется. О, точно, Таиса ее звали. Высокая рыжая девчонка, хорошенькая очень. Но потом они расстались.

Я равнодушно выслушала эту тираду — школьные романы Костика меня совершенно не интересовали. И улыбнулась с облегчением, что могу с сознанием прекрасно выполненного долга отправиться к Полине. Неважно, что ничего толком не прояснилось, кроме наркотиков. Главное, можно оставить в покое Геннадия Хребтова — он производил впечатление достаточно безвольного человека и не мог убить Костика.

— Послушайте, но если Костя занимался наркотиками, почему вы ничего не попытались сделать? — удивленно спросила я, подумав, что если бы заметила кого-то из моих знакомых за таким занятием, приняла бы меры. — Вы же могли обратиться в милицию.

Гена смущенно потупился.

— Во-первых, все менты купленные — это известно каждому, — презрительно поморщился он. — А потом, зачем я буду лезть в чужую жизнь? Каждый живет как может и как хочет. Я просто старался не общаться с Костиком, и все. — Да, Костя еще и на руку нечист был. Не могу сказать точно, но ходили слухи… — и Гена замолчал.

Наверное, решил посмотреть, как я отношусь к сплетням. Очень плохо, но если это надо для дела… К тому же как показывает практика, далеко не всегда сплетни не имеют под собой почвы.

— Что вы имеете в виду? — удивленно спросила я.

— Да Костик еще и кражами занимался, говорят, — чуть смущенно заметил Гена. — Домушничал… Честно говоря, я могу в это поверить — руки Костика всегда были очень ловкими. Еще в школе мы как-то захлопнули дверь кабинета и забыли ключ. Так Костя открыл замок обычной шпилькой.

— И еще один вопрос, последний, — с улыбкой сказала я. — Вас, наверное, уже спрашивали в милиции. Где вы были вчера с трех до пяти вечера?

Гена задумался, недоверчиво глядя на меня. Наверное, он решил, что на психолога мало похожа — скорее на ведущего допрос следователя. Но его сомнения меня совершенно не тревожили. Ожидание ответа затянулось. Легкий хмель и даже эйфория от собственной деятельности понемногу проходили, оставляя за собой отчаяние и головную боль. Я поморщилась. Геннадий наконец собрался с мыслями и сообщил:

— Вчера я весь день был с друзьями, ко мне приезжала сестра из Владивостока, и мы с мамой, сестрой и приятелями были у меня. Подтвердить это могут все они: моя мама, даже соседи… Достаточно шумная была вечеринка.

Гена потер переносицу и добавил:

— Из соседней квартиры Васек даже заходил к нам часа в три — в половине четвертого. Мы ему налили, и гудели все вместе до того, как за ним пришла жена. Она увела его часов в шесть, наверное. Я все это рассказывал в милиции, так что можете не проверять.