Ближние и дальние. Повесть с элементами романа
Шрифт:
А дальше… Да разве не знает кто-нибудь, что для многих слово «священнослужитель» чуть ли не синонимом «прокажённого» стало?! Не для всех, разумеется. Ведь отстоят же рабочие завода Храм Преображения Господня в Богородском! И не только, конечно…
Из таких, истинно русских людей, к тому же из сословия духовного была и сестра милосердия Мария – Мария Георгиевна, потерявшая во время разгула гражданской войны всех и всё. Она и стала матушкой Марией – супругой отца Спиридона.
От всего пережитого, от творящегося вокруг безумия, беснования первенец, родившись, всего час на земле грешной прожил. Через год родился сын, которого
Потом на шести месяцах рождённая девочка всего полчаса прожила…
А когда Никите уже восемь лет было, в мир пришёл его младший брат, с которым будут они всю жизнь друг друга поддерживать – словом, настоящими братьями будут. Нарекли младшего в честь отца Церкви, создателя многих трудов духовных – Ефрема Сирина…
Наступил кровавый тридцать седьмой… За героями Отечества – отцом Василием и отцом Спиридоном пришла под покровом ночи тройка кровавых палачей…
И за доктором Ильёй тоже – как же он сын и брат «мракобесов» и «контрреволюционеров»…
Двенадцатилетний Никита встал рядом с отцом и сказал, что пойдёт с ним…
А потом матушка Серафима и матушка Мария с четырёхлетним Ефремом на руках бегали всю ночь, пытаясь хоть что-то узнать. После той ночи…потеряла матушка Мария едва начавшего жить под сердцем младенца…
Утром Никиту отпустили – вернее, просто выбросили на улицу. А отец и дед в тот же день без суда и следствия расстреляны были на полигоне смерти близ села Бутово.
Герои Отечества, орденами отмеченные, – Отец Василий и Отец Спиридон с песнопением «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко…» первыми шагнули под пули озверевших палачей. Отцу Василию уже далеко за шестьдесят было…
Герои Отечества «врагами народа» стали! Как же надо было души, умы людей изуродовать! Из страха «разоблачёнными» быть!…
Герои Отечества! Сколько их таких, что новой власти словно поперёк горла одним своим на этой земле существованием встали!
Невольно вспоминается Герой и Поэт, на стене камеры которого было начертано: «Господи, прости! Иду в последний путь». Отец Василий с ним немного знаком был и всегда восхищался истинно русским, православным офицером – Николаем Степановичем Гумилёвым…
Илью через год отпустили… Никто в этой семье «контрреволюционной деятельности» не признал, никого не оговорил, чести своей не уронил…
На вдов тоже стали смотреть как на «прокажённых» – начальство, но не больные в большинстве своём. Хорошие медсёстры, душевные люди. Да и руки медсестёр всегда нужны были…
Матушка Серафима ещё три с половиной года прожила, всегда стараясь поддерживать тех, кто рядом.
Однажды ночью вдруг увидела она полигон за колючей проволокой, палачей с винтовками, мужа и сына, что прямо в глаза убийцам глядя, с песнопением «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко…» под пули шли. Прозвучал выстрел – и всё во тьму погрузилось. А потом из тьмы появилась радуга, на которой стояли в белых одеяниях отец Василий, отец Спиридон и ещё несколько человек, ей незнакомых…
В ту ночь сердце шестидесятитрёхлетней женщины, всю жизнь добру служившей – женщины, которой, несмотря на все испытания никто возраста её не давал, остановилось. Словно с мужем и сыном под пули шагнула. Палачи и её – светлого ангела милосердия убили… Было это в апреле сорок первого…
А в трагическом
июне Илья одним из первых на призывной пункт явился – Родину защищать, как его благочестивые предки, а не власть, родных отнявшую и ему чуть жизнь не поломавшую. Хирурги всегда нужны – а во время военных испытаний – особенно.В сорок втором, как только восемнадцать исполнилось, пошёл и Никита. Да сколько таких было – истинно русских людей!
Доктор Илья долго не мог супругу найти – сторонились сына и брата «врагов народа».
Женился в двадцать восемь на своей коллеге – да только детей всё не было. Как потом выяснялось, двоих нерождённых убила – ведь замуж-то вышла, чтобы в Столице жить…
Когда пришла за супругом под покровом ночи «тройка», в отличие от свекрови и жены брата, она сразу же отреклась, «заодно» лишив жизни и третьего… Илью это даже не удивило – нисколько. Он всегда мечтал о супруге, похожей на его маму, на жену старшего брата – а в его жизни «суррогат» какой-то получился…
Наверное, всё же для призванного жизни спасать и клятву дающего, грех всего ею совершённого ещё больший… Семьи Господь больше не даровал…
В судьбоносном сорок третьем после ранения был Илья несколько дней в Москве. Тогда и соединились два израненных сердца – вдова слугами антихриста убиенного – сестра милосердия Мария и преданный супругой, круги ада прошедший доктор Илья. Мария Георгиевна была всего лишь на два года старше. Расписали – ведь ему же на фронт уезжать. В тот же день в чудом спасённом Храме, что на Елоховской площади, и обвенчались…
В мае сорок пятого Илья Васильевич и Никита вернулись – Никита всё знал из письма матери. И Ефрем дядю на место отца вставшего принял. Именно – на место вставшего, а не «заменившего» – разве можно близкого человека, как сломанную деталь заменить?!
Вслед за Ильёй Васильевичем племянник тоже врачом стал – и тоже в скорбной больнице всю жизнь трудился. Сколько раз больных у смерти «похищали» – из когтей «вырвали»!
Перед операцией читали молитву или хотя бы тропарь перед Всецарицею. (Думаю, о какой больнице речь, теперь ясно).
Никита на завод поступил и заочно учиться стал. Нелегко приходилось – да знал во имя чего. И способностями Господь не обделил.
На последнем курсе встретил ту, с которой дальше по жизни пойдёт. Инженер Татьяна Дмитриевна перед дипломом консультировала. Была она на пять лет старше – да разве в этом дело?!
Все наши героини, несмотря на порою нечеловеческие испытания, выглядели моложе своих лет. Дело же не в «элитной косметике», а в том, что глаза отражают. Оттого нередко всю жизнь с усердием Богу служившие казались моложе тех, что при помощи уколов и операций думали время «обмануть». Только Бога обмануть нельзя, да и в глазах запечатлённые разврат и злоба, старят, несмотря на все ухищрения.
Была Татьяна тоже дочерью и внучкой «врагов народа», как и Никита. Как и муж её Иван, в начале сорок пятого погибший.
Сын их Петя родился в марте сорок второго – и отца, конечно, помнить не мог. Иван сына всего один раз и видел, когда в сорок четвёртом после ранения несколько дней дома был. Мечтали супруги, как будут после войны сына растить, как будут на заводе трудиться, как появится у Пети братик или сестрёнка…
Не привелось – на мине подорвался Иван в январе сорок пятого…