Близкое далёко

– Могу её понять,- криво улыбнулся мужчина.

– Но делать-то что-то надо!- резко сказал Кирий.- Виктор, она ведь тебя любит! Помоги ей. Вытащи её из этой ямы. Она ведь себя медленно убивает.

Растерянно глядя в эти странные, такие проницательные, живые глаза, Виктор ощутил, что мир внезапно начал вращаться, а силы оставили его. Нет, он догадывался обо всём. Но предполагать и услышать подтверждение своим сладким подозрением и тайным надеждам. Это было две разные вещи. Прикрыв глаза, пережидая миг, пока уляжется мешанина эмоций из радости и отчаяния, решительности и страха. В следующий миг он твёрдо посмотрел на целителя.

– Что мне нужно делать?

– Я дам тебе несколько советов,- решительно сказал Кирий.- Первый, ни в коем случае не оставляй её одну. Ключ от комнаты я тебе дам.

– Откуда?- удивился он.

– Вы живёте в доме моего сына,- просто ответил ангел.

– Что?- опешил Виктор.

– Думаю, Асан был бы не против,- мягко улыбнулся Кирий.

– Асан?- вскинулся мужчина.- А этот не тот ли?..

– Да,- глухо сказал крылатый.- Я его отец.

– Ну, вы даёте,- выдохнул шокированный мужчина.- Но как же тогда?.. Ведь он же...

– Мы не виним вас в произошедшем,- грустно сказал крылатый.

– Я,- совсем растерялся Виктор.- Простите.

– Не стоит,- улыбнулся ангел.- Кстати, вы уже видели грифонов?

– Нет,- качнул головой Виктор.

– Удивительные существа,- признался Кирий.- Умные, гордые и... свободные. Общение с ними многому учит. Думаю, вам стоит к ним сходить. Заодно выполнишь одну мою маленькую просьбу.

– Какую?- тут же заинтересовался мужчина.

– Позже. Тебе стоит поспешить. Состоянии Тани не стабильно. Лиани этой ночью предприняла отчаянный шаг. Многое должно измениться. Девочка должна вновь научиться жить.

– Отчаянный шаг?- вскинулся Виктор.- Не понимаю. Что произошло?

– Просто этой ночью она выбрала жизнь...

Наша память, как кривое зеркало, которое зависит от преломления солнечных лучей. И лучами, в рамках сознания, для кривых зеркал памяти служит настроение. Если взять в пример любой жизненный казус. Ну, мало ли у людей случается абсолютно глупых, неудобных ситуаций? В момент, когда настроение хорошее, воспоминания об этом казусе вызовут улыбку. Когда человеку грустно - жалость к себе. Когда же он раздражен, сознание наполнит злость на окружающих, что на твой позорный промах среагировали абсолютно неправильно. Обычно, у человека настроение меняется каждый день. И каждый день оно абсолютно разное. Но бывают случаи, когда солнечные лучики, что зовутся настроением, на очень долгое время становятся грозовыми.

Таня шла по мёртвому лесу. Бесконечному, мрачному, наполненному мёртвыми, почерневшими от времени, сухими деревьями. Их изломанные стволы нависали над ней, но не были способны закрыть собою грозовые тучи. Они чёрным дымом клубились в вышине. Такие грозные и такие переменчивые. Они словно отображали всю её жизнь.

Сухая, выжженная земля без единой травинки хрустела под ногами. Таня шла вдаль, подсознательно зная, что так надо. Что иначе она никогда не избавиться от этого кошмара. Стараясь не поднимать свой взгляд, чтобы ненароком не заглянуть в зеркала, которые полупрозрачным лабиринтом окружили её. Девушка беспокойно ёжилась, хоть этот мрачный мир был лишен даже малейших порывов ветра. Иногда Таня проходила сквозь зеркала, и тело от этого обдавало почти потусторонним, пробирающим до костей холодом. Вздрагивая, она всякий раз ускоряла свой шаг, но сколь бы упорно девушка ни старалась идти быстрее, пейзаж вокруг всё равно не менялся.

Осколки памяти. Осколки прожитых когда-то мгновений. Искривлённые, обезображенные. Они нагоняли не просто глухую тоску, они приводили её в ужас. Вспоминая все свои предыдущие сновидения, Таня уже была бы рада явлению невидимого собеседника. С одной стороны, явись к ней невидимый мучитель, всё может стать гораздо хуже. Но, с другой стороны, вялое продвижение по этому выжженному лесу невероятно угнетало.

И её желание услышали. Подул, невесть откуда взявшийся, ветер, гоняя по земле чёрную, словно уголь, пыль. Обозлённые чем-то облака рыкнули громом, заставляя девушку застыть на месте от неожиданности. Неожиданность же, заставила её, наконец, поднять глаза, чтобы увидеть зеркало. А в нём, такой родной, но потусторонне призрачный силуэт. И родные глаза, что смотрят на неё. Но вместо тепла, в них мелькает укоризна. Они будто выражают немой вопрос. Неужели у тебя не хватает силы воли хотя бы на то, чтобы в полной мере принять своё наказание? Неужели ты ещё не поняла, что никогда и никому в этом мире не была по-настоящему нужна?

– Не правда,- сквозь ком в горле, чуть слышно прошептала девушка.

– Да неужели?- язвительно спросил невидимый собеседник.- А ты оглянись вокруг. Ведь этот мир. Ты его создала сама. Нравиться?

Невыносимый, пробирающий до костей холодный ветер. Он заставил её обнять себя за плечи, но этот жест нисколько не спас от холода. Даже вновь опустив взгляд, созерцая чёрную, выжженную землю. Девушка продолжала ощущать на себе взгляд из призрачного зеркала. И он жег её изнутри. Он душил её, заставляя цепенеть.

– Неужели этот человек ТАК тебя ненавидел?- немного растерянно спрашивает мучитель.

– Нет!

От этого обвинения её словно подбрасывает ввысь. Растерянный, немного испуганный взгляд устремляется в небо. Тело выпрямляется, словно вышедшая из повиновения пружина.

– Не правда,- шепчет Таня, желая верить в это, но не находя в себе силы для этого.

– Хм. А может, ты захотела этого сама? Сама превратила свою жизнь в выжженную пустыню? Так хочешь умереть? Это можно устроить.

Как часто думала она об этом? Как смаковала эту мысль! Что вот, она умрёт. И всё закончится. Она обретёт наказание за все свои грехи. Сбросит оковы вины. И придёт покой. Вечный, наполненный забытьем покой холодной смерти. Но одно дело грезить и желать себе самой вселенских кар. Они иллюзорны, как бы твёрдо не звучали в собственном сознании. Озвученное же чужаком её собственное желание выглядит пугающим. Оно выглядит твёрдым, словно гранитная скала. И в этот миг она почему-то верит.

Да. Её невидимый мучитель может. Он может сделать так, чтобы душу её навсегда поглотило зыбкое небытиё.

И от знания этого сердце наполняется могильным холодом, чтобы после взорваться быстрой и неровной дробью. До боли в груди, до помутнения рассудка. Сейчас она боялась и хотела ЖИТЬ!

Тело замерло осколком льда. И даже этот смрадный, мёртвый воздух иллюзорного мира стал казаться дурманяще сладким.

– Хочешь умереть?- продолжал издеваться голос.- Или ты предпочитаешь жизнь? Ответь себе на этот вопрос. Ответь!- взревел невидимый мучитель. И гулкое эхо его крика заставило содрогнуться этот иллюзорный мир.

И вот зеркала. Призрачные зеркала её искорёженной памяти начинают лопаться, трещать. Они рушатся, осыпаясь наземь, устилая чёрный пепел грунта ледяными осколками. Грозовое небо пронзают ветвистые вспышки молний. Следом за ними следует рычащий, возмущённый гром.

И земля содрогается, покоряясь буйству стихии. Она утрачивает свою устойчивость, раздавшись паутиной трещин.

В какой-то миг оцепеневшее от ужаса тело очередным подземным толчком подкидывает ввысь, заставляя покачнуться горизонт в её глазах. Заставляя припасть к стылой земле.