Близнецы и "звезда" в подземелье
Шрифт:
Лицо у Висюлькина тотчас стало испуганным. Он подскочил к двери, глянул в глазок.
— Витчиняй, хлопче! Приплыли!
— Открывай, Сюлька! Мы тебя в окне видали!
Висюлькин повернулся к Ольге, он был бледен, а губы так и вовсе посерели. Показал жестами: исчезни!
Она быстро оглянулась: куда? И поняла — за шкаф. Там была такая узенькая щель — просто невозможно представить, что какой-то человек туда может забраться. Но те, кто работает в цирке, кто знает о трюках великого Гарри Гуддини, тот может попробовать. Ольга и попробовала. Втиснулась не дыша и замерла.
Интересно,
Сперва до нее донесся звук открываемой двери, а потом сразу смачный шлепок, который получается, когда человеку крепко дают по физиономии. Вслед за этим сразу же послышался откровенный, без всякого намека на мужество вой:
— Ну чего вы, пацаны, в натуре? Разве можно так на своих наезжать?..
— Какой ты свой, гнида?! Ты же мразь натуральная!
И другой голос:
Собираешься бабки возвращать?.. Ты знаешь, сколько мы уже из-за тебя потеряли? Знаешь, что на тебя счетчик включен? Помнишь, сколько ты брал?
Четыре штуки... Да меня самого кинули. Говорят: на пару дней, выгодное дело...
Заткнулся! Ты сколько обещал отдать?
Шесть, через две недели. Пацаны, братаны!
Я все верну. Дайте еще недельку! Мои бабки в Москву убежали. Гадом быть, я не виноват. Ребятасами попали... Они отдадут, я разговаривал. Дайте мне только до Москвы смотаться.
И снова послышался смачный удар, а потом еще и еще. Теперь, похоже, Висюлькина били в живот или по почкам. Потом Ольга услышала, как этот непонятный человек грохнулся на пол.
Хорош, Кела, охолонись. Убьешь эту парашу. Наш вообще ничего не получит. Тогда тебе хана... И мне тоже.
Да у него же ничего нет! — ответил невидимый Кела мерзким бандитским голосом. — Так хоть душу отвел.
Ну, отвел. Что дальше? Куда канаем?
Везем его на хату, а там пусть подписывает на нашего свою квартиру. Все, скажем, сделали, что могли.
Тут Ольга учуяла запах сигаретного дыма — это рэкетиры закурили. Еще через некоторое время послышался слабый и протяжный стон. Он был наигранный, ненастоящий. Но бандюки, как видно, об этом не догадались.
Что ж ты так лупишь-то, Кела? Как будто мы с тобой...
Закрой сифон! «Мы с тобой...» — презрительно протянул хриплый Кела. — Давай по-быстрому надевай клифт, поедешь с нами!
Куда это?!
Сам знаешь!
Не поеду я! К Боброну я ни за что не поеду!
Через весь город переться, в Змеевку? Да чтоб меня потом люди?..
Он не успел договорить, его опять ударили. Однако Висюлькин продолжал орать. Про то, что ему всегда плохо бывает на улице Найденова, что у него аллергия на дубы...
— Сюлька, ты шизанулся, что ли? — спросил второй бандит, который был «не Кела».
А Ольга-то уже догадалась: нет, он не «шизанулся» вовсе, не сошел то есть с ума. Он давал Ольге информацию — где его искать: улица Найденова, Змеевка какая-то, дом, около которого растут дубы.
— Ну, вали отсюда, глист!
И дальше Висюлькину, видимо, дали крепкого пинка, потому что он вскрикнул и как бы побежал — ни с того ни с сего. А потом дверь за тремя проходимцами захлопнулась.
Глава XXIV
ПОДПОЛЬНАЯ ПОЭЗИЯОпять Ольга оказалась одна в чужой квартире — во второй раз за этот день. Вылезла из-за шкафа. Тогда у нее не было времени осмотреться. Теперь она могла спокойно это сделать. Да и надо было дать бандитам уйти подальше, а потом уже исчезать отсюда.
Или это лишь оправдание? А на самом деле она заразилась Надиной болезнью — чрезмерным любопытством? И стала осматривать квартиру: две небольшие комнаты и крохотную кухню, в которой буквально шагу ступить было негде, а можно только вертеться: плита, мойка, стол величиной с почтовую марку.
В квартире — это она сразу заметила — был избыток всяких слоников, куколок, фаянсовых зайцев. На тахте сидело целое семейство мягких игрушек. Это производило странное какое-то впечатление. На крохотной кухне, под крохотным столом Ольга увидала швейную машинку.
Надо же! Выходит, он сам себя обшивал. Тоже как-то странно... Хотя ничего плохого в этом нет, но какая-то странность, согласитесь, существует!
Больше Ольга ничего смотреть не стала, вышла в прихожую и тут на вытянутой руке прибитого к стене голого гномика увидела ключи. Подумала секунду: взять, не брать?.. Ведь могут пригодиться! Но как-то противно стало, и Ольга вышла, захлопнув дверь.
Олег ждал ее на лестничной площадке второго этажа, и ему было, конечно, обидно, что она, девочка, участвует в самых опасных делах, а он, смелый и решительный мальчишка, стоит тут, переминается с ноги на ногу.
«Что-то надо менять», — подумал он. Но что именно, не знал. Да и сами слова эти были из какого-то взрослого фильма, не его собственные слова.
Но в то же время Олег радовался, что у него такая ловкая сестренка. Улыбнувшись, он взял ее за руку:
Помчались, там уже родители, небось, икрумечут!
Так, может, сначала позвоним?
Олег в ответ лишь махнул рукой: здесь легче из конца в конец города на собачьей упряжке проскакать, чем найти нормально работающий автомат! А из висюлькинской квартиры звонить как-то они... не могли.
Денег теперь у них вообще оказалась куча, и они совершенно спокойно наняли такси до своего «самолета». Потом в середине пути Ольга сказала, что им надо остановиться:
Давай сперва к Наде заедем. Может, там еще Генка не ушел!
Ну, допустим. А при чем тут он?
А он скажет, где эта Змеевка и все тому подобное, про что я тебе...
— Где Змеевка, я и сам вам скажу, — вдруг отозвался шофер. — Могу подвезти...
Он потому что видел у Ольги «денежку с Петром Первым». А вы, если не видели такую, знайте: царь Петр нарисован на пятистах рублях.
Нам в Змеевку пока не надо, нам надо... — и Ольга назвала Надину улицу.
Ну, это вообще в центре, — сказал шофер. — Ехать?
Близнецы переглянулись:
— Да, поехали!
И вот они поднялись по широкой каменной лестнице Надиного дома... Хотя бы позвонили заранее... Они даже этого не сделали! Переглянулись, стоя у двери. И Олег как мужчина взялся за выполнение этой нелегкой задачи — звонить в дом только что нашедшейся девочки да еще и в начале одиннадцатого вечера!