Блог

— Ну, ты даешь! Ури Геллер отдыхает! Серега, как ты это сделал?!

— Валик, не пытайся себя обмануть: ты видел именно то, что видел.

— Неужели это все правда?! Значит, мы не одиноки во Вселенной… И все-таки, зачем ты со своей планеты сбежал?

— Затем же, зачем максимум через сто лет вы все захотите побежать со своей. Разум не так уж и редко встречается во Вселенной, однако придуманные вашими фантастами галактические империи и цивилизации колонистов — полный бред. Нам неизвестно ничего похожего. Жизнь обычно возникает на планетах одновременно с ними, а разум возникает как функция поддержания гомеостазиса биосферы в геологическом масштабе, как лекарство от болезни, которой является жизнь. Ваша, землян, задача, например, возвращать в атмосферу углерод, связанный органикой, накопившейся за миллиарды лет эволюции. Как только функция будет реализована, надобность в лекарстве отпадет, оно будет утилизировано организмом планеты. Как это будет у вас, точно не знаю. Возможно, тепловая смерть, возможно, что-нибудь другое. Но самое главное, что у любого разума имеется свой потолок развития, в который все цивилизации рано или поздно упираются. И вы скоро упретесь. У нас это уже давно произошло. Вам, как правило, максимальное удовольствие приносит секс, а нам — процесс познания. Так получилось в ходе нашей эволюции, что открытие истины, даже такой малой, как дважды два, — наш оргазм. Интенсивное накопление знаний привело к мощному воздействию на планету. То, что мы сделали с ней, — сродни тому, что вы только начали творить со своей. Знания накапливались, а процесс их добывания все сильнее тормозился физическими возможностями организма и ресурсами планеты. Мы сумели искусственно нарастить практически все свои способности, но и этот ресурс был исчерпан. Жизнь приносила все меньше удовольствий, но потребность в них возрастала: чем большие тайны мироздания открывались, тем большим был оргазм, тем реже он происходил, и тем тяжелее и дольше была абстиненция. На каком-то этапе «прогресс» принес нам возможность сделать пребывание в виртуальной реальности неотличимым от реальности реальной. В виртуальности эмулируется личное незнание, а любая, повторю, любая, даже ложная и пустая информация камуфлируется под истину — и мы получили жизнь в вечном кайфе. Все население ринулось в виртуальность. У вас есть отличная метафора этой ситуации — Матрица. Мы сами эту Матрицу создали и в нее залезли. Вы, кстати, идете туда же. Только вы в своей Матрице будете наслаждаться насилием, властью и сексом в любых его извращениях. Мы убеждены, что этот алгоритм эволюции разума един для всей Вселенной. Поэтому вы и не находите следов иных цивилизаций. В общем, наша цивилизация стала физически исчезать: радикально от внешних и безнадежно от внутренних причин. Мы перестали размножаться. Усугублялось это и тем, что у нас размножение — процесс трудный и долгий не только на стадии родов, но и на стадии зачатия, да к тому же коллективный… Зато виртуальный познавательный оргазм легкодоступен, блаженен и полностью индивидуален. Разрушились основы и основания нашего мира. Когда конец почти наступил, возникло сообщество Охранителей. Охранители стали принудительно извлекать нас из виртуальности и понуждать к размножению. Несогласные, такие как я, стали сбегать с планеты, тогда возникла и межзвездная служба Охранителей. Меня могут в любой момент прихватить, так что пора менять и дислокацию, и облик…

— А что они с тобой сделают, если найдут?

— Ничего особенного. Извлекут из оболочки и отправят домой.

— А дома?

— Заставят жить естественным образом.

— И все?

— И все.

— И чего? Я что-то не пойму, ты не хочешь обычной жизни? Вы создали целую космическую службу, чтобы просто заставлять жить дома! Зачем?!

— Затем, что иначе наш народ просто исчезнет…

— Ну, хорошо. Вот ты, такой разумный, все это понимаешь, почему ты сбежал?! Почему сам, по доброй воле, не вернешься? Не куда-нибудь — домой! Желаешь смерти своей расы?

— Нет, Валик, смерти своей расы я не хочу. Все проще донельзя. Как вы называете людей, которые искусственно стимулируют свои центры удовольствия?

— Наркоманы.

— Вот я и есть наркоман. Я не могу без удовольствий. Мы все — раса наркоманов. Все, что может принести удовольствие этому моему телу, скоммутировано на мой центр удовольствия. Добавь массу открывающихся мне здесь мини-истин: начиная от бизнеса, маркетинга, которых у нас нет в помине, и заканчивая познанием женщин… Познать женщину, как познать истину. Какая удивительная, в моем случае, игра слов!.. Ну, чего загрустил?

— Не знаю… Я как-то по-другому представлял себе контакт с внеземным разумом…

— А ты что думал, мудрые пришельцы приводят за ручку вашу планету в дружную семью галактических цивилизаций, в царство разума и счастья?! Забудь и лови момент, Валик, пока он ловится! А вот, кстати, и моменты стали подходить, ну что, идешь ловить?

— Аск! Только отлучусь на минутку в туалет.

За разговором мы как-то не заметили, что бар давно битком набит и атмосфера сгустилась до фазового перехода. Сканируем местность. Боже мой, какие красотки на наших глазах вот так запросто, без охраны, вошли и сели за чудесным образом освободившийся столик! Серега тоже фиксирует эту картину и делает стойку.

Бабах! Вокруг девчушек приземляются четыре человекообразных качка. Совершенно очевидно, что девушкам их общество неприятно. Так же как очевидно, что общество будет себя очень настойчиво навязывать…

— Вот он и случай, одним выстрелом лишить жизни двух грызунов! — шепчет мне Серега. — Через пару минут ты увидишь некоторые возможности моей оболочки, в частности, повышение темпа работы, молчи и наблюдай. Девочки наши!

— …я тебе, овца, русским языком говорю, я угощаю! Давай выбирай быстрее, чего будем бухать!

Один из них — здоровый бык в очках. Экий оксюморон! А Серега уже тянет его за рукав…

— Извините, господа, разве вы не видите, что дамам неприятно ваше общество, — и заговорщически подмигивает девушкам.

— Ты че, козел, попутал?!!! Бип-бип-бип… — Много раз громко и на все лады бип…

Все четверо вскакивают, двое хватают Серегу за руки, а третий заносит кулак…

— Стойте, господа! — кричит Серега и завораживает их своей лучистой улыбкой. — Зачем же здесь? Идемте на улицу, минута, и я весь ваш!

— Правильно, ведите этого п-са на улицу, он у меня поулыбается, падла! Так, биксы, сидеть на жопе ровно, мы скоро вернемся в хорошем настроении и будем зажигать! Джем, останься, смотри, чтоб не слиняли. Ну, давай, двигай, — и толкает Серегу, крепко схваченного за руки, в спину в сторону выхода.

— Он что, самоубийца? — слышу шепот за спиной. Весь бар следит за сценой. — Это же бойцы Олеся Павловича, он что, не знает?! Они его прикончат…

Единственный выхожу на улицу. Больше дураков нет: зачем быть свидетелем события, о котором, возможно, предстоит давать показания против людей самого Олеся Павловича Геля?! Серегу отводят подальше от улицы, на задворки бара.

— Ты че, козел, мешаешь людям отдыхать? Жить…

— Какие вы люди?! — перебивает Серега. — Быдло, плесень, животные!..

— Что?!!!! — ярость ослепила очкастого. Явно рефлекторно он выхватывает из кармана нож, откидывает лезвие и изо всех сил всаживает Сереге в живот. Серега сгибается и, похоже, готов упасть замертво. Двое в прямом смысле подручных отпускают его, и он… выпрямляется. Нож торчит из живота. Следующая сцена длится пару секунд: едва улавливаю вихрь Серегиного передвижения, все трое качков лежат на земле в глубокой отключке.

— Вот так это работает, — говорит мой инопланетянин, выдергивая из живота нож и отбрасывая его в сторону, — гады, сорочку испортили, Ван Лаак, между прочим. Знаешь, Валик, есть девушки, которые любят в медленном темпе, а есть, которые любят погорячее. С ними я, конечно, так сильно не ускоряюсь, но все равно, обычно они тоже сознание теряют, правда, по другим причинам… Ну что, идем освободим подруг из чужой неволи и возьмем их в свой полон?

* * *

Всю ночь в моей квартире молодые красивые тела дарили друг другу наслаждение в самых различных комбинациях…

А утром я плакал. По-настоящему, искренне. Наша врожденная видовая солидарность обостряет чувство эмпатии, сопереживания. Пока девушки — роботы-курьеры — паковали Серегу для отправки домой, я плакал. Я понимал, как тяжело ему там будет. Впрочем, наркоман сам виноват в своих бедах. Ладно, сам пропащий, но зачем было так порочить нашу древнюю расу?! Хотя, если честно, разве говорить правду — значит порочить?..

Почему я тянул с отправкой три года? Собственно, я не тянул. Во-первых, нужно было убедиться наверняка, что он — один из беглых. Убедиться я должен был только по косвенным признакам, ибо нанесение даже малейшего вреда безобидным землянам (как и любым другим инопланетным носителям разума) — тягчайший проступок. Во-вторых, наше время течет по-другому. Три земных года для нас — мгновение.

Но если уж совсем честно, я плакал еще и потому, что привык к Сереге, привык пользоваться наслаждениями, перепадавшими с его плеча. Однако Устав не предписывает нам, какой конкретно должна быть оболочка. Серегину все равно нужно утилизировать, так не пропадать же добру!

Хотя есть у меня большие сомнения, что эта оболочка и впредь будет так же эффектна. Похоже, еще одного беглеца засекли в Нигерии. Мне теперь туда.