Блондинка-рабыня

— Вряд ли меня это должно беспокоить: ведь мой клиент обладатель приза Академии, — сказал я небрежно. — Во всяком случае, ему представится возможность доказать себе и другим, что деньги для него ровным счетом ничего не значат, если речь идет о благополучии сестры.

Мы свернули за угол и очутились на узкой улочке, которая ярдах в пятидесяти от нас заканчивалась глухим тупиком. Оба приятеля стояли под уличным фонарем, поджидая нас, и низенький, костлявый Чарли-Лошадь являл собой разительный контраст огромному, тучному Бурундуку. Когда мы присоединились к ним, они явно струсили и стали нервно переминаться с ноги на ногу. Потом Бурундук несколько неопределенно махнул рукой в сторону дома через дорогу.

— Вот, — уточнил Чарли-Лошадь. — Росс живет в том доме, на первом этаже. Вам осталось только перейти улицу и нажать на кнопку звонка, Холман.

— Всего лишь нажать на кнопку звонка! — Бурундук так нервничал, что чириканье его прозвучало глухо и даже зловеще.

— Но мы ведь договорились, что вы получите деньги только после того, как я увижу лицо Митфорда, — возразил я. — Или вы считаете, что я должен уплатить вам сотню долларов только за удовольствие позвонить в дверь?

— Вот об этом-то мы как раз сейчас и думаем, — в отчаянии прочирикал Бурундук. — Луи — человек мало приятный в общении. С ним трудно ладить!

— Он нам вообще ничего не рассказывает. — Чарли-Лошадь злился. — Мы, его лучшие друзья, даже не знаем, с кем еще он проводит время!

— У него нет сердца. — Бурундук скорбно покачал головой. — Судя по тому, что нам о них известно, Луи и Росс Митфорд вполне могут быть близкими друзьями.

— Даже старыми приятелями, — подтвердил Чарли-Лошадь. — Так что очень может быть, что, когда Луи вышел из бара с этой сотней долларов, с тем чтобы не возвращаться обратно, он направился прямо сюда прикинуть, чем можно помочь старому другу. И заодно сообщить, какую он оказал ему услугу: мол, не дал возможности одному типу из Лос-Анджелеса, который ищет Росса, обнаружить, где скрывается его старый друг.

— Не у всех же каменное сердце, как у Луи, — прочирикал Бурундук. — И уж, конечно, Росс Митфорд не такой. Он будет благодарен другу за услугу. И наверняка скажет ему: «Зайди-ка, пропустим стаканчик-другой». А Луи за бесплатную выпивку готов на все.

— Так что сейчас он вполне может быть там, — пробормотал Чарли-Лошадь. — И что он может подумать, когда откроет дверь и увидит нас на пороге рядом с вами, Холман?

— Подумает, что мы иуды-предатели, — подхватил Бурундук. — Луи, конечно, подонок и грязный, двуличный мошенник, но все-таки я предпочел бы иметь его в качестве друга, а не врага!

— И я тоже. — Чарли-Лошадь вздрогнул всем телом.

— Сотня достанется вам только в том случае, если я увижу физиономию Митфорда, — повторил я. — Если все заканчивается на этой стороне улицы, я оплачиваю вам только расходы на такси.

— В каком размере? — осведомился Бурундук.

— Десять долларов, — проворчал я.

— Идет, — воскликнули оба в один голос.

Купюра исчезла мгновенно, как только я извлек ее из бумажника, и в ту же минуту оба бесстрашных приятеля испарились за углом.

Я уже был на середине улицы, когда оглянулся и заметил, что Джеки по-прежнему стоит на тротуаре.

— Глупо, правда? — с трудом выговорила она сквозь лязгавшие зубы, когда я вернулся к ней. — Я хочу сказать, что понимаю, насколько глупо это. Но все равно я боюсь сейчас ничуть не меньше, чем те двое! Рик! — Ее пальцы больно впились в мою руку. — А что, если они правы и Луи на самом деле сейчас там, вместе с Россом Митфордом?

— Не знаю. — Я был раздражен. — В такой ситуации остается только надеяться, что ничего такого не произойдет.

— Знаешь что? — Голос ее на этот раз звучал отвратительно хрипло. — А ты вовсе не храбрый! Ты просто чертовски глуп — вот и все!

— Почему бы тебе не подождать меня здесь? — предложил я.

— А почему бы нам попросту не вернуться обратно в Лос-Анджелес и позабыть обо всей этой истории? — прошептала Джеки.

— Самое худшее, что может случиться, это если дверь откроет сам Луи. Тогда я скажу ему, что хочу видеть Митфорда, а он пошлет меня ко всем чертям.

— И что тогда?

— Я и уберусь ко всем чертям. Ты за кого меня принимаешь? За психа, который не отдает себе отчета в собственных возможностях?

— Что ж, теперь, когда я убедилась, что ты самый обыкновенный трус, мне сразу стало легче, — вздохнула она. — Пообещай мне, что как только Луи велит тебе убираться, мы сразу бросимся бежать.

— Я вот только думаю, — медленно размышлял я. — Может быть, нам следует пуститься наутек в тот же миг, как мы убедимся, что дверь открыл действительно этот тип?

Глава пятая

Судя по внешнему виду, можно было предположить, что этот дом знавал когда-то лучшие времена. Но сейчас в вестибюле не было никакого освещения, и я вознес молитву всем богам, чтобы шорох, который я услышал, как только мы очутились внутри, относился к крысам. Мне потребовалось зажечь три спички, пока, наконец, я нашарил дверной звонок, а когда надавил пуговку, внутри раздался оглушительный трезвон, похожий, скорее, на сигнал пожарной тревоги.

— Если там кто-то и спал, — прошептала Джеки, — то теперь-то уж наверняка проснулся!

Я подождал секунд десять, физически ощущая всем телом сгущавшуюся вокруг меня тьму, потом снова позвонил. И все это время меня не покидало ощущение, что темнота, которая давит на мою черепную коробку сверху, вот-вот материализуется в нечто твердое и полновесное и шарахнет меня изо всех сил по макушке. Я чиркнул очередной спичкой и тут вдруг заметил, что дверь, перед которой мы топчемся, как-то странно скошена, а между ней и стеной явственно проглядывает темная полоса. Я нерешительно поднял руку и осторожно надавил пальцами на верхнюю филенку. Темная полоса стала медленно расширяться. Так же осторожно я просунул в эту щель руку и принялся шарить по стене. Пальцы мои нащупали выключатель — и вот под потолком загорелась тусклая лампочка, осветив переднюю квартиры на первом этаже.

— Рик! — Джеки, как видно, собиралась произнести что-то шепотом, но прозвучало это как какой-то нелепый, неестественный вопль. — Никого, видно, нет дома, так что давай сразу сделаем то, что решили, если увидим Луи: уберемся отсюда к черту!

— Все-таки давай посмотрим. — Я предложил это потому, что понял: сейчас она предпочтет что угодно — только бы не дожидаться меня в темном холле, да еще в полном одиночестве!

Пройдя через переднюю, я оказался в гостиной и включил свет. Окинув комнату быстрым взглядом, убедился, что она пуста, и пошел дальше по коридору.