Блондинка в Монпелье

— И солнцезащитные очки надо бы купить, — заметил Жан-Поль. — Иначе вас опознает какой-нибудь жандарм или активная бабушка.

Он сказал «бабушка». Как же мило это прозвучало! Я благодарно улыбнулась Жан-Полю. Хорошо, что мы с ним встретились. Если бы не этот элегантный, красивый, обходительный, образованный, блестяще владеющий русским языком мужчина, полиция бы сцапала меня ещё вчера.

Надо же, сколько эпитетов!

И ведь совершенно искренне.

Влюбилась я в него, что ли?

* * *

Мы купили не только зубную щётку и солнцезащитные очки, но и массу других полезных вещей, заскочив в какой-то магазинчик. Сетевые супермаркеты не работали в субботу и воскресенье. Можно было увидеть целую улицу с закрытыми дверями, опущенными жалюзи или сонными витринами. Зато маленькие лавки делали бизнес именно в выходные.

Цены меня ошарашили.

— Это не шутка? Так правда бывает? — обалдело оглядывалась я на Жан-Поля, щупая джемпер неплохого качества за пять евро. — А это что? Симпатичные брюки за десять евро? Чудесное платьице за пятнадцать? Очевидно, я умерла и попала в рай!

— Вы живы. Но, похоже, обратились не по адресу. Меня мучает смутное подозрение, что раньше вы покупали одежду исключительно в магазинах типа парижского универмага «Галери Лафайет».

— Вообще-то, да.

— А вы знаете, что у нас в Монпелье тоже есть «Галери Лафайет»? В торговом центре «Полигон»?

— Да, и я там основательно порезвилась. Как и на улице Фош.

Я вздохнула, снова вспомнив прохладный и сияющий день, когда мы с Кристиной после долгого променада по улице Фош присели на скамейку в парке, чтобы съесть арбуз. Жизнь в тот момент казалась такой радостной и безоблачной…

Стоп. Не надо вспоминать о Кристине! Я запретила себе о ней думать. Всё равно ей ничем не поможешь, зачем же трепать себе нервы?

Солнечно улыбаясь кассирше, Жан-Поль рассчитался за мои покупки: голубые джинсы, три футболки (продавались упаковкой), два комплекта белья (тоже упаковкой), кардиган, палантин, босоножки, сумка… Плюс всякая мелочёвка, насыпанная в круглые чаши около кассы (косметика, салфетки, колготки и т. д.).

Надеюсь, я не облезу от тайваньской помады и пудры?

— Деньги верну, век воли не видать! Отдайте чек.

— Лена, я вас умоляю, — закатил глаза Жан-Поль и выкинул чек в урну под кассой.

Мои покупки обошлись благородному шевалье почти в сто евро. Я повесила на плечо сумку, а пакет остался у Жан-Поля.

— Вот и славно, — удовлетворённо сказал он, когда мы вышли на улицу, сверкающую солнцем и наполненную дыханием летнего ветра. — А то были как…

— Как кто?

— Сейчас вспомню слово… Бесприданница!

— Да, — засмеялась я и похлопала по сумке. — Теперь я богатенькая невеста. Жан-Поль, вы не перестаёте меня удивлять. Вы здорово выучили русский.

— Я много читаю. Занимаюсь со студентами, объясняю им… А это выражение — «век воли не видать»… Оно, наверное, означает «клянусь», правда?

— Правда.

— Обязательно запомню.

— А кроме Москвы вы ещё где-нибудь побывали в России?

— Проехал по Золотому кольцу — посетил восемь городов. Был в Санкт-Петербурге. Безумно понравилось. Но знаете, чтобы отшлифовать мой русский, было бы классно поиметь русскую подругу.

Я прыснула со смеху.

— Да уж, не сомневаюсь! Поиметь русскую подругу — это верх блаженства.

Жан-Поль не понял моего веселья.

— Я сказал что-то не так? — засомневался он.

Пришлось объяснить французу, какие сложности подстерегают иностранца при использовании глагола «иметь» и его производных.

— Ох, — вздохнул Жан-Поль. — Как же сложно всё в русском языке. Я совсем не то хотел сказать. Откуда взялся этот сексуальный подтекст?

— Что касается русской подруги, она у вас уже есть, — улыбнулась я. — Пользуйтесь. Готова отшлифовать ваш русский не хуже токаря шестого разряда.

— Я имел в виду — жить вместе. Вы-то решите свои проблемы и вернётесь в Россию.

— Хотите сделать мне предложение? Валяйте! — засмеялась я.

Вместо ответа Жан-Поль привлёк меня к себе и поцеловал в нос.

Я отпрянула от неожиданности. Ловко у него получилось, ничего не скажешь! Чувствуется почерк опытного донжуана. Да и с кассиршей в магазине перемигивался, лопотал — та аж зарделась от удовольствия.

Хитрый французище!

Мы познакомились только вчера, и уже такой прогресс: он за меня платит, он меня кормит, мы спим в одной кровати… Теперь ещё и поцелуй! Как бы голову не потерять.

Мне её и так уже три раза оторвало взрывом — первый раз, когда услышала о беременности Натки, второй раз, когда ребёнок исчез, и третий раз, когда я узнала о смерти Кристины.

Мужское обаяние Жан-Поля не подвергается сомнению, оно стопроцентно. Эти жесты, взгляды… Его длинная чёлка вдруг падает вниз и так красиво закрывает глаза… К счастью, он собой не любуется, он просто хорош сам по себе, как красивый зверь. К тому же мы с ним находимся в необычной ситуации, мы оба вырваны из привычных условий и ритма жизни. А это всегда работает как афродизиак…

Но этот красавчик мне абсолютно не нужен. Ведь у меня есть Володя — и такой любимый. Возможно, он давно дал мне отставку, но я всё ещё не считаю себя свободной. Надеюсь, мы просто взяли паузу, необходимую для нас обоих. Мы как два тяжёлых бомбардировщика — нам нужно держать дистанцию, иначе не миновать катастрофы. Нет, мы не разошлись, просто отступили в сторону на пару шагов, чтобы лучше понять, как сильно нуждаемся друг в друге…

Но если Володя думает иначе?

А вдруг он давно уже поставил точку?

* * *

К двум часам дня в попытке найти следы беглецов мы посетили миллион мест, вписанных золотыми буквами в справочник туриста. Мы ходили по волшебному саду Фонтанов с его белыми статуями, упорно циркулировали вокруг римской арены, отирались около Мезон Каррэ, поднимались на смотровую площадку башни Мань, бродили вдоль каналов. И везде приставали к местному населению — официантам уличных кафе, продавцам бутиков, прохожим — показывали им фотографию Этьена и Натки.

Безрезультатно. Никто не видел наших детей.