Блондинки предпочитают джентльменов. Подслушанные разговоры

— Тоже верно. Моя б воля, законодательно запретила бы восковую эпиляцию в осенне-зимний период. Итак ноги мёрзнут в колготках, а после этой процедуры — тем паче, да ещё и прилипают к ним — не отодрать потом. Какой, на фиг, секс, если весь эротический настрой уходит на борьбу с прилипшими колготами? Мне вот волосы на ногах совершенно не мешают, наоборот, даже греют в морозы. Пусть мужики сами мех на себе поудаляют, прежде чем от девушки абсолютной гладкости кожи требовать!

— Ты миллион причин найдёшь, чтоб на свидание не ходить, Сашка. Дома бритву в руки возьми — вот тебе эпиляция. И вперёд — покорять любящих напустить на себя важности мужчин. Главное — поменьше умничай! Мало кому из парней захочется признать, что они уступают девушке интеллектуально. Помнишь, в студенческие годы ты была у нас в гостях и произнесла что-то вроде «если экстраполировать тренды», так у Димки моего чуть веснушки с носа не попадали, в его ПТУ такие выраженьица явно были не в ходу.

— Ой, да кто бы говорил! Он тогда мне жаловался: «Диана достала со своими импрессионистами, фовистами и дадаистами. Через каждые полчаса мне ликбезы искусствоведческие устраивает, лучше бы готовить училась, а не разницу в стилистике Моне и Ван Гога объясняла!»

— Да? Этот двоечник так про меня говорил? Ты мне не рассказывала. Подожди, что-то не пойму, а когда это он тебе жаловался?

— Ну… Было дело.

— Так, подруга, что-то ты темнишь. Давай уж честно выкладывай, почему я впервые об этом слышу?

— Да всё повода не было рассказать.

— Считай, что он появился. Итак?

— Ты тогда уехала на практику куда-то в Архангельск. В Соловецкий заповедник.

— В Малые Корелы. Дальше.

— И ни слуху ни духу от тебя не было. Димка мне позвонил спросить, есть ли новости. Такой расстроенный был. А я в числе устроителей вечеринки на Оксанкиной даче выступала, ну и позвала Димана развеяться, отвлечься от тоски по тебе. Там мы выпили, он стал плакаться, как тебя любит с шестого класса и комплексует, когда ты начинаешь блистать эрудицией, а он при этом чувствует себя неандертальцем.

— Ты, конечно же, стала утешать его бедного-несчастного, а наутро вы проснулись в обнимку. Я угадала?

— Дина, прости меня. Столько лет прошло.

— Какое счастье, что я узнала об этом только сейчас, а не то бы потеряла сразу и жениха, и лучшую подругу. А так всего лишь многолетнюю школьную любовь! Только представь, какой у меня был стресс, когда я, примчавшись после трёх недель практики в античеловеческих условиях без горячей воды и телефонной связи, обнаружила, что возлюбленный поменял дверной замок! А потом передал через общих знакомых свои домыслы, что вряд ли я не завела шашни за целых двадцать дней разлуки, поэтому нам стоит расстаться. Я чуть не умерла от обезвоживания — за всю мою наивную жизнь не было пролито столько слёз, как за те несколько кошмарных дней одиночества. А лучшая подруга, вместо того чтобы поддержать тогда, извивалась в постели под моим уже бывшим женихом.

— Но ведь он не стоил тебя, королева школы. Где сейчас этот задорный веснушчатый сосед по парте? Спился, облысел и вконец отупел. Как здорово, что ваши дороги разошлись до того, как вы поженились и завели детей, так ведь?

— Не знаю. Сейчас даже Всевышний не скажет, как бы сложилась наша жизнь, не позови ты его на вечеринку. Или Димка бы процветал интеллектуально и материально под моим влиянием, или я бы потихоньку спивалась бы — под его. Но я хочу знать, Санька, почему ты это сделала? Зависть?

— Может быть. Ты всегда была впереди — отличница, пианистка, ведущая общешкольных концертов. Фотографии на доске почёта, восхищение учителей и парней-старшеклассников. Диана Старикова — скул супер стар. Но когда ещё из моей копилки братец стал вытягивать деньги, чтобы купить Диночке цветы, я готова была загрызть тебя! Мы с братом воевали с моего рождения, с каждым годом его тумаки становились больнее, а синяки шире, и тут вдруг лучшая подруга, вместо того чтобы встать на мою сторону, строит глазки этому подонку! Он выпытывал, кто за тобой ухаживает, а на мой честный ответ: «Да она уже целовалась с веснушчатым Димкой», начинал вымещать свою злобу на мне! Может, тогда в подсознании обиженного подростка появилась мысль отомстить тебе за побои брата.

— Ну, тогда и ты меня прости. Оказывается, можно причинять подруге столько страданий, даже не подозревая об этом. Если б я знала, что тебе нравится Диман, может, и не стала начинать с ним отношения.

— Пока ты не ответила ему взаимностью, я Димку вообще не воспринимала — рыжий, несерьёзный, конопатый троечник. Но, наблюдая, с какой нежностью он следит за каждым взмахом твоих ресниц, захотела, чтоб и у меня появился такой преданный кавалер. А вышло так, как вышло: хоть мне удалось заполучить его самого, ни разу Дмитрий не посмотрел на меня так обожающе, как годами смотрел на тебя. Согласись, подруга, глядишь иногда на людей, к которым раньше испытывал симпатию, и невольно начинаешь сомневаться в своей адекватности.

— Возможно. Ладно, Алекс, мне надо осмыслить всё, что я сейчас узнала. Мои беспокойства по поводу Пашиных порнофильмов разом померкли перед новостью о старом. Может, и мне сходить к твоему массажисту, пусть вселенский оргазм сотрёт из памяти все эти горькие воспоминания?

— Зря посмеиваешься, я решила абонемент купить на десять сеансов. Мужика не найти, так хоть прикосновения хорошего мануала можно купить.

— Сначала прикосновения начнёшь покупать, потом проникновения. Главное, чтоб это в привычку не вошло, а то эдак на мужиках разориться можно.

— Не беспокойся, найду бесплатного. Услышимся.

— Пока.

14

Каждый человек полон достоинств, надо только суметь их разглядеть.

— Куда ты пропала, дорогая? Звонила тебе — не отвечаешь.

— Долго рассказывать, Алекс… Была в больнице.

— Дина, что случилось?

— Забыла вовремя принять одну маленькую таблеточку.

— Какую? Противозачаточную?

— Угадала. Сделала аборт.

— Дорогая, как же это так… Мои сочувствия… Какие ощущения?

— Откровенно говоря, приятного мало. Сидеть больно, ходить тоже. Две недели нельзя сексом заниматься.

— Это самое страшное. А… оставить ребёнка не думала?

— Я не против была, но его папаша не горел желанием становиться многодетным.

— Вот сволочь! Так и сказал — иди выскабливай?

— Нет. Честно признался, что оба раза при рождении сыновей, кроме отвращения к этим сморщенным кускам мяса, ничего не испытывал. И даже когда они подрастали, общался с ними только потому, что этого требовало общественное мнение и их мамаша, никаких отцовских чувств за четыре года у него так и не возникло. Говорит, мол, я тебя очень люблю и, возможно, к твоим детям отношение будет другое, но гарантировать этого не могу, решай сама: оставлять ребёнка или нет.

— Да, после таких слов рожать не захочешь.

— Знаешь, если бы у меня было своё жильё или хотя бы стабильная зарплата, я бы родила. Но куда я с детьми пойду: к родителям в полуторакомнатную квартирку или в Пашину общагу, где ютится его бывшая жена с мальчишками? Из съёмной ведь могут в любой момент попросить.

— Кошмар, из-за каких-то квадратных метров умные здоровые красивые женщины не могут дать жизнь ребёнку и вкусить радости материнства! Да что я рассуждаю: сама ведь в детстве жила с родителями и братом у бабки с дедом вшестером в двухкомнатной хрущёвке. У меня всю жизнь была мечта иметь хотя бы маленькую, но собственную комнату! Я строила домик из подушек от кресел, залезала в него с фонариком и книжкой и радовалась, что хоть тут я могу побыть одна. Не хотела бы, чтобы мои дети ненавидели своих членов семьи только потому, что каждому не хватает личного пространства.