Блудная дочь

Флорентина задумалась.

— От дома я поехала бы на велосипеде, а когда доехала бы до края Америки, то села бы…

Никто из них и не заметил, что Софья вышла из комнаты.

Прошло несколько дней, и мисс Тредголд заняла в жизни Флорентины место брата и сестры, которых у неё никогда не было.

Флорентина проводила часы, просто слушая новую подругу, а Авель с гордостью наблюдал, как англичанка — он никак не мог поверить, что ей тридцать два, ведь ему было столько же, — учит его четырёхлетнюю дочь предметам, которые он и сам хотел бы изучать.

Однажды утром Авель спросил Джорджа: может ли он назвать имена шести жён Генриха VIII, а если не может — то не следует ли им выписать ещё двух гувернанток из Челтнемского колледжа для девушек, пока Флорентина не стала умнее их обоих? Софья ничего не хотела знать о Генрихе VIII и его жёнах и по-прежнему считала, что Флорентина должна воспитываться в польских традициях — так, как воспитывалась она сама, — но она уже давно оставила попытки убедить в этом Авеля. Софья так планировала свою повседневную жизнь, чтобы как можно меньше встречаться с новой гувернанткой.

Распорядок дня, установленный мисс Тредголд, представлял собой сочетание дисциплины офицера гвардейских гренадеров и педагогики Марии Монтессори. [3]

Флорентина поднималась в семь часов, и, сидя на стуле и не касаясь его спинки, словно проглотив аршин, выслушивала наставления по поведению и манерам за столом. По окончании завтрака мисс Тредголд зачитывала пару-тройку заметок из «Чикаго Трибьюн» и обсуждала с воспитанницей их содержание. Флорентина с огромным интересом следила за деятельностью президента — тёзки её плюшевого мишки, и мисс Тредголд была вынуждена тратить большую часть своего свободного времени на знакомство со странной системой государственного устройства Соединённых Штатов, чтобы не попасть впросак в беседе со своей подопечной и ответить на любой её вопрос.

3

Монтессори Мария (1870–1952) — итальянский педагог, создатель педагогической системы, основанной на идее свободного воспитания и принципе недопустимости насилия над ребёнком. Задача педагога, по Монтессори, — подготовить развивающую среду и наблюдать за самостоятельной работой ребёнка, предлагая свою помощь лишь тогда, когда это необходимо. — Ред.

С девяти утра до полудня Флорентина находилась в детском саду, где с удовольствием занималась вместе со сверстниками. Каждый раз, забирая Флорентину из сада, мисс Тредголд легко могла определить, что девочка сегодня использовала для работы — пластилин, ножницы и клей или краски. Флорентину вели прямо домой, где сажали в ванну и меняли платье, постоянно приговаривая: «Ну как же так?» — или: «Не понимаю, как такое возможно».

Во второй половине дня мисс Тредголд и Флорентина отправлялись в поход, который гувернантка всегда планировала заранее, не говоря ни о чём своей воспитаннице.

Во время таких дневных вылазок они гуляли по парку, ходили в зоопарк, а иногда даже катались на втором этаже трамвая, что Флорентина считала великим удовольствием. Мисс Тредголд пользовалась моментом, чтобы научить Флорентину паре французских слов, и была приятно удивлена, когда ее ученица продемонстрировала природную склонность к языкам. По возвращении домой у девочки оставалось полчаса на общение с мамой перед ужином, за которым следовала ещё одна ванна, и в семь часов Флорентина отправлялась в постель. Мисс Тредголд читала ей несколько строчек из Библии или Марка Твена (однажды, в момент особо весёлого настроения, она сказала, что американцы, похоже, не делают разницы между этими книгами), гасила свет в детской и оставалась рядом, пока её подопечная не засыпала.

Распорядку дня следовали твёрдо и нарушали его только в редких случаях — вроде дня рождения или национальных праздников, когда мисс Тредголд позволяла Флорентине сопровождать её в кинотеатр «Юнайтед Артистс» на просмотр кино- и мультипликационных фильмов. При этом мисс Тредголд всегда заранее смотрела фильм, чтобы убедиться в его полезности для её воспитанницы.

В возрасте пяти лет Флорентина пошла в детский сад при Латинской школе для девочек, где через неделю её перевели в начальную школу, поскольку она намного обогнала своих сверстников.

Авель говорил, что только «лучшие семьи» посылают своих детей в Латинскую школу, и мисс Тредголд была очень шокирована, когда её приглашение зайти к ним на чай было вежливо отклонено несколькими друзьями Флорентины. Лучшие подруги Флорентины Мэри Гилл и Сьюзи Джекобсон заходили регулярно, однако родители других девочек не разрешали им посещать Флорентину. Мисс Тредголд поняла, что хоть Чикагский Барон и сумел вырваться из тисков нищеты, но он неспособен добиться того, чтобы быть принятым в лучших гостиных Чикаго. От Софьи было мало толку: она не старалась познакомиться с другими родителями, поработать в благотворительных комитетах, больничных комиссиях или клубах, в которых все они состояли.

Мисс Тредголд делала всё, что было в её силах, чтобы изменить ситуацию, но в глазах большинства родителей она оставалась не более чем прислугой. Она молилась, чтобы Флорентина никогда не столкнулась с такими предубеждениями, но избежать этого не удалось.

Флорентина с лёгкостью одолела первый класс, держась на одном уровне с остальными детьми, и только её рост показывал, что она на год младше их.

Авель был слишком занят делами, чтобы много думать о своём положении в обществе и проблемах, с которыми может столкнуться мисс Тредголд. Группа постоянно развивалась, и Авель уверенно глядел в 1938 год, который должен был стать годом возврата кредита его благодетелю. Авель предвидел прибыль в размере 250 000 долларов.

Но гораздо сильнее проблем в детской или в отелях Авеля беспокоило то, что происходило на его любимой родине. Самые большие его опасения оправдались, когда 1 сентября 1939 года Гитлер вошёл в Польшу и Англия объявила войну Германии. С началом очередной войны Авель серьёзно рассматривал вопрос о передаче управления группой «Барон» своему верному помощнику Джорджу и отъезде в Англию для организации содействия польскому правительству в изгнании. Джорджу и Софье удалось отговорить его от такого поступка, и он сконцентрировался на том, чтобы собирать деньги для отправки их английскому Красному Кресту, а также убеждать демократических политиков вступить в войну на стороне Англии. «Рузвельту теперь нужны все его друзья», — такие слова Флорентина услышала от своего отца однажды утром.

К концу 1939 года Авель с помощью небольшого кредита «Первого национального банка Чикаго» стал 100-процентным владельцем группы «Барон». В 1940 году он собирался получить прибыль в размере более полумиллиона долларов.

Франклин Рузвельт — тот, что с красными глазами и мохнатой головой, — почти никогда не покидал Флорентину и сидел с ней рядом, даже когда она перешла во второй класс.

Каждый понедельник к девочкам приходили мальчики из Латинской школы. Вместе они занимались французским языком с учительницей мадам Метине. Для всех, кроме Флорентины, это было первое болезненное столкновение с чужим языком. Пока класс повторял за мадам Метине: «буше», «буланже» и «эписье», Флорентина — скорее от скуки, чем из хвастовства — стала говорить по-французски с Франклином Рузвельтом. Её соседом оказался высокий, довольно ленивый мальчик по имени Эдвард Винчестер, который никак не мог понять разницы между артиклями «ле» и «ля». Он наклонился к Флорентине и сказал, чтобы она перестала воображать. Флорентина покраснела.

— Я просто пытаюсь объяснить Рузвельту разницу между мужским и женским родом.

— Вот как? — воскликнул Эдвард. — Что же, я покажу тебе «ле диффиранс», мадемуазель Всезнайка!

Он схватил Рузвельта, изо всей силы дёрнул его за лапу и оторвал её. Флорентина застыла в шоке, а Эдвард взял чернильницу и вылил содержимое на голову медведя.

Мадам Метине, которая никогда не одобряла совместного обучения мальчиков и девочек, бросилась к ним, но было уже поздно. От головы до самых пяток ярко-синий Рузвельт сидел на полу, а вокруг него валялась набивка его оторванной лапы. Флорентина схватила своего любимого друга, и её слёзы потекли на разлитые по нему чернила. Мадам Метине отправилась с Эдвардом к директору, а остальным детям приказала до её возвращения сидеть тихо.