Блудное Солнце. Во Славу Солнца. Пришествие Мрака

— А это может быть искусственный интеллект, который защищает эффективный щит?

— Не бывает абсолютно эффективных щитов, все равно где-то будет щель. Кроме того, даже у Ящика нет мыслей, которые я могла бы прочесть. — Похитительница бессильно откинулась на спинку кресла. — Проклятие, каждый раз, когда мне кажется, будто я его ухватила, он ускользает. У меня такое ощущение, будто я пытаюсь поймать воздух.

Рош мысленно попыталась утешить и успокоить суринку:

— Все в порядке, Майи. Подожди до следующего прыжка, Может быть, сигнал будет сильнее.

— А вдруг это сама аномалия, — предположил Гейд.

— Такую возможность мне совсем не хочется рассматривать. — Рош вздохнула, услыхав очередное предупреждение о начале прыжка. — Ящик, у тебя есть какие-нибудь идеи?

— Только обидные.

Ящик шутил крайней редко, и Гейд фыркнул, но тут же замолчал. Чувство юмора Ящика, которое, как правило, проявлялось, когда речь шла о формах жизни, основанных на углероде, или науке эпсенса, только подчеркивало его уникальность. Рош также показалось, что она уловила в его словах намек на легкое раздражение, словно Ящик рассердился на похитительницу, помешавшую ему сделать объявление, которое должно было произвести фурор.

Майи вышла из состояния транса, когда корабль совершил прыжок в соответствии с расчетами Ящика.

— Я не почувствовала никакой угрозы, — сказала она, и ее голос, словно порыв легкого ветерка, прозвенел на фоне скрежещущего металла.

Этот прыжок оказался самым неприятным из всех предыдущих.

— Уже кое-что. — Гейд сложил на груди руки. — Но я все равно хотел бы знать наверняка, что нас не ждут непредвиденные неприятности.

— Черная дыра опасна для нас сама по себе. Ей вовсе не нужно испускать в наш адрес злобные флюиды, — согласился с ним Каджик.

— Это не черная дыра, — заявил Ящик.

— Твое слово всегда должно быть последним, — проворчал бывший наемник.

— Я согласен с Каджиком, — проговорил Кейн. — То, что мы имеем дело с явлением природы, вовсе не означает, что оно не может причинить нам вреда.

— По крайней мере давайте активируем вооружение, — предложил Гейд.

— Давайте. — Рош поняла невысказанную мысль бывшего наемника: если они будут просто сидеть и ждать, станет только хуже. — Кейн, помоги.

— Хорошо. — Гейд и Кейн подошли к оружейной консоли.

— У тебя еще что-нибудь. Ящик?

— Некоторые, не совсем ясные данные, — ответил ИИ.

— А именно? — настаивала Рош, мысленно проклиная сдержанность Ящика.

— Градиент флексуры <Флексура — коленообразный изгиб слоев, образовавшийся в результате перемещения одного участка пространства относительно другого без разрыва между ними. — Примеч. ред.> в данном регионе указывает на серьезную и к тому же происшедшую совсем недавно космическую травму.

Рош поморщилась.

— Я ничего не понимаю.

— Пространство-время деформировано в огромном диапазоне, — пояснил Ящик. — Травмированный регион занимает примерно семнадцать миллиардов километров в длину и два миллиарда в ширину. Точечный источник излучения находится в самом его центре, хотя мне не удалось пока определить, является ли он причиной флексуры или еще одним побочным эффектом. Предположительно и вполне возможно, что точечный источник и аномалия есть различные грани одного и того же феномена. Однако прежде чем я смогу сказать что-нибудь наверняка, нужно провести ряд исследований.

— Сколько?

— Все зависит от результата последнего прыжка, — ответил Ящик. — Я направляюсь на самую границу региона, который был Палазийской системой, мы выйдем из гиперпространства неподалеку от якорной точки, в которую собирались прибыть.

Предполагаю, что уровень флексуры заметно увеличится.

— И что это докажет?

— Я бы не хотел высказывать никаких предположений до тех пор, пока мы не получим конкретных данных.

— Когда это произойдет? — сердито спросила Рош.

— По моим расчетам, до прибытия к месту назначения осталось пятнадцать минут.

— Так мало?

— В результате градиента флексуры наша относительная скорость заметно увеличилась. В определенном смысле аномалия тянет нас к точечному источнику излучения.

— Все больше и больше становится похоже на черную дыру, — бросил через плечо Гейд.

— Эффект имеет отношение только к реальному пространству, — продолжал Ящик. — В гиперпространстве мы словно взбираемся вверх по склону: хотя наше движение в гиперпространстве значительно превышает скорость перемещения в нормальном пространстве, двигаться вперед становится все труднее и труднее. Я проконсультировался с Каджиком, и мы выбрали оптимальный уровень для прыжка — и не намерены его превышать.

Рош удовлетворенно кивнула. Несмотря на то что объяснения Ящика весьма туманны, она порадовалась тому, что он по крайней мере работает вместе с Каджиком.

— Я опять уловила тот след, — сообщила Майи во время паузы, возникшей в разговоре.

Рош бросила взгляд на суринку, которая вновь нахмурилась.

— Где?

— Я не уверена. Когда выходишь из гиперпространства, очень трудно сразу сориентироваться. След определенно стал сильнее, но, похоже, не ближе. Он по-прежнему не несет в себе никакой угрозы.

— А ты можешь хотя бы определить, является ли он представителем земной касты?

На лице суринки появилось беспокойство..

— Часть моего существа говорит — нет, но это какое-то… внутреннее ощущение. Возможно, Высший человек… нет, не думаю. До сих пор я не сталкивалась ни с чем подобным.

«Солнечный Вундеркинд?» — хотелось спросить Рош, но она промолчала. Майи сказала бы. Однако ей никак не удавалось изгнать мысль о том, что какая-то сила притягивает их к себе в реальном пространстве и отталкивает в гиперпространстве. Если не беглец, тогда кто?

Рош сложила руки на груди и принялась наблюдать за главным экраном. Медленно уходили минуты, а она по-прежнему ничего не знала, и от сознания собственной беспомощности и огромности непознанного Рош хотелось кричать. Ей требуются точные ответы, а не предположения.

— Если ответы ЕСТЬ, — проговорила Майи, — мы найдем их, когда отыщем Палазийскую систему.

Прежде чем Рош успела признать справедливость ее слов, по кораблю прокатился глухой рокот, начавшийся у кормы и унесшийся к носу.