Блудный кот

Фолио говорит, что придумает для меня специальные крылья, что бы я смогла перемещаться по Академии. Правда, супер? Хотя я и боюсь высоты, но тут, как, ни как приходиться привыкать.

Папа уже говорил тебе, что я приеду к вам на каникулы? Тут самое, извини, идио**кое расписание каникул. Прости за плохое слово, но я больше, никак не могу это описать. Из- за того, что ангелы долгожители, расписание сделано под каждые шесть лет. То есть, шесть лет проходит обучение, а потом уже небольшие каникулы, размером с год.

Очень соскучилась по вам. И по Тане, и по Маммону, и по папе. Скорее бы каникулы.

Целую тебя и люблю

Оля»

Асмодей перечитывал это письмо уже в тринадцатый раз за день только ради двух последних слов. Странно, но он никогда не чувствовал себя на столько счастливым и жизнерадостным, будто мальчишка. Он спешил скорее уйти с работы и написать Ольге ответное письмо. Он уже прокручивал в голове возможный текст сообщения, ругался про себя, переделывал, и вновь составлял предложения.

– Что- то ты сегодня радостный какой- то,- заметил Бальга, сидя рядом с развратником.

– А? Что?- переспросил он, повернувшись к демону.

– Я говорю - что ты сегодня такой радостный?- громче повторил парень.

– Я? Да так, день просто хороший,- ответил Асмодей, поднимаясь с дивана.

– Куда это ты?- поинтересовался демон, озадаченный таким поведением друга.

– Домой, скорее, домой,- пробормотал Повелитель похоти, рванув из клуба.

По дороге он уже точно знал, какое письмо он ей напишет, из каких слов оно будет состоять. В точности обдумал стиль и обороты, которые будут встречаться в тексте. Если уж писать, то писать. Да, и самое главное, что бы его рука ни дрогнула в неправильном месте и не испортила смысла текста, какой нибудь кривой «а» или «л», не суть. Самое главное, что бы ни дрогнула.

Влетев в свой кабинет, он достал стопку чистенького пергамента и чернильницу. С волнением осмотревшись по сторонам, будто в помещении сидит комиссия по написанию писем, следящая за ним, он взял перо в руки.

« Может надо ещё немного подумать?»- подумал он, но тут же согнал эту мысль.

– Что за трусость? Ты же Оле пишешь, а не Сатане в конце то концов!- воскликнул он.

Решительно высунув из стопки один пергамент, он ровным, изящным подчерком начал:

« Здравствуй Оля…»