Блудный сын сатаны (Мультикроссовер по "Синему экзорцисту")

— Доброе утро, Изу… мо, — Но вот то, что створки были приоткрыты, глаза смотрели в разные стороны, и вывалившие язык врата были покрыты здоровенными фиолетовыми следами от поцелуев — да еще и невнятно постанывали, словно с похмелья — это несколько напрягло не только меня, но и запнувшегося Такуто.

— Да пребудет с тобой сегодня мудрость и храбрость, — промямлили Врата, оказавшиеся тезкой Бровок. Ну да, всеми дальними перемещениями в Академии заведовал Портал Изумо, это мне Трин рассказала.

— Он что, так и должен выглядеть? — озадаченно спросил я.

— Да нет… сегодня он какой-то… — Такуто был озадачен не меньше меня.

— Не закрытый, — радостно закончила за хозяина Фальче

Сузухо показала табличку: "Изумо, тебе плохо?"… Добрая девочка. Вот только я уже к ней присмотрелся, и выяснил, что у нее вовсе не раздвоение личности, а просто две полноценных модели поведения. То есть грубая маньячка без тормозов, с которой постоянно дерется Танарот — тоже она.

— Нет, я в полном порядке… — Страж Врат на секунду собрался, даже язык втянул. Но в конце фразы его взгляд и голос снова поплыли.

— В общем, пошли, — сказал Такуто, собрав в кулак всю свою решимость, первым пошел в приоткрытые створки. Смелый парень! Разумеется, его гарем потянулся за ним. Делать нечего, я тоже прошел в непотребно выглядящие врата.

— Что бы не случилось там сегодня с вами, не теряйте духа, о юные души-и-и-и… — услышал я невнятное напутствие Портала Изумо. Да уж, обнадеживает. На всякий случай я провели, легко ли открывается верхний клапан чехла Курикары. Мало ли что ждет нас в Академии.

В академии нас ждали паника и бедлам. Студенты вели себя неадекватно. Кто-то в глухом отчаянии стоял, уткнувшись головой об стену, кто-то бегал и бился в истиреке, оглашая округу невнятными воплями… некоторые вовсе переходили от одного к другому.

— О-о! Да это прям как Резидент Ивеле! — удивленно воскликнула Танарот.

— Может, мне стоит приготовить ракетницу, — певучим голоском осведомилась Фальче.

— Тогда уж огнемет… — поправил я, растерянно обозревая столпотворение.

"Не говорите такие жуткие вещи!" вот только половина эмоций Сузухо была прямо противоположна показанной ей надписи и формулировалась скорее как "Да! Давайте мочить!"

Такуто молча обалдевал от увиденного. Молча мы прошли дальше. Повсюду в академии наблюдалась таже картина. Даже неутомимые гномы выглядели так, будто у них похитили души. Никто из тех, с кем мы пытались поговорить, не мог нам внятно объяснить, что случилось.

— и здесь тоже… — потрясенно прошептал Такуто.

— Угу, — добавил я, — и раз ни у кого нет ни ушек, ни хвостов, то Штайн тут не при чем…

Тут сзади нас раздался шорох. Обернувшись мы увидели тяжело привалившегося плечом к арке прохода профессора — помяни черта, и он тут как тут. Выглядел главный ушкофетишист академии неважно. На щеке рядом со ртом какое-то смазанное фиолетовое пятно, лицо бледное, покрытое крупной испариной.

— А, это вы, ребята, — пробормотал он, идя к нам неровной походкой.

— Профессор, что произошло! — Такуто и компания бросились к преподавателю. Я подошел следом.

— Нет времени объяснять! Отправляйтесь в штаб, быстрее!

— Штаб?

— Быстрее! Здесь опасно, — Штайн захрипел. Затем сунул руку за пазуху… И с доброй улыбкой надел извлеченные оттуда обручи с кошачьими ушками — а так же декоративными хвостиками и лапками нам на головы. Он что, всегда запас с собой носит?!

— Действительно… прекрасно… — выдавил профессор, полюбовавшись на дело своих рук, и несколько более бодрой походкой пошел к дальнему выходу, — Дальше все зависит от вас!

Мы с Такуто обескураженно смотрели ему вслед. Танарот и Фальче — счастливые! — весело махали ему ладошками на прощание.

— Да что такое…

— Не знаю… Что за штаб такой? — полюбопытствовал я. Странно, во время обзорной экскурсии мне ничего подобного не попадалось.

— Понятия не имею, — отозвался Такуто, — у нас в Академии никогда не было ничего подобного…

— Тогда предлагаю пойти спросить Сакуму.

— Точно. Поспешим! — и мы припустили бегом.

За дверью кабинета Сакумы вместо привычного кабинета оказался нужный нам штаб. Сирены тревоги, сидящие за консолями студенты, словно операторы в зале координирования полетов космодрома, и вращающаяся по центру помещения голографическая сфера не оставляли место сомнениям. За главным столом с Энеей за плечом восседал Сакума Эйтаро в характерной позе, оранжевых очках и перчатках. Для полного сходства с Икари Гендо из Евангелиона ему не хватало только стрижки, морщин и бороды.

— Семпай, что здесь происходит?! — мы подбежали к куратору… хотя, скорее командующему.

— Он был воскрешен, — мрачно ответил Сакума, не меняя позы. Но на следующей фразе его руки дрогнули и голос прозвучал неожиданно громко, наверное, из-за смолкших сирен — Тот, кто проповедует Писание! Евангелист!

В зале повисла тишина. Первым вскочил, с криком схватившись за голову, кто-то из операторов голосферы:

— А-а-а-а-а! Мы пропади!

— Трагедия повторится!

— Нам не спастись! — за ним в панику ударились остальные студенты.

Сакума принялся объяснять, не обращая на творящуюся в зале истерику никакого внимания. Рук от лица, кстати, он тоже не отнял:

— В прошлом он был жестоким тираном, причинившим нам множестово страданий. В конце концов, не в силах выдерживать этот адский гнет, учащиеся восстали. И после великой битвы запечатали его. Это было двадцать лет назад.

Фига себе история! Сузухо подняла табличку "Сколько вам лет, семпай?" Мда. Все же она не слишком умна, нашла, что у мага спрашивать. Профессор Сагами вон вообще как тринадцатилетний мальчик выглядит.

— А почему администрация не вмешивалась?! — вот, у Такуто вопрос поумнее.

— Из-за того, что он был преподавателем! — мрачно признался Сакума. — Скорее всего, администрация нам и в этот раз не поможет… Взгляните, например, на Трин.

По щелчку пальцев командующего перед нами открылось окошко связи.

— Я ничего не видела и не слышала, — сказала оттуда богиня с каким-то подчеркнуто равнодушным выражением лица. Прежде, чем мы успели как-то откомментировать услышанное, она принялась хвататься руками за голову и, широко распахнув глаза, издавать короткие вскрики. Я почувствовал, как земля уходит у меня из под ног.