Blue Strawberry

Ичиго мигом вылетела из кабинета на улицу и встретилась лицом к лицу с дожидавшейся ее тут же Рукией. Она схватила ту за плечи:

– Рукия, давай живо уходить отсюда.

– Что? Почему?

– Потому что твой брат – это не твой брат. Не он на самом деле.

Синие глаза расширились от шока, но тут внезапно скользнули за спину Куросаки.

– Хм, я удивлен, Куросаки Ичиго, – раздался спокойный, как всегда, голос Бьякуи. – Признаться честно, никогда не считал тебя проницательной.

Она рванулась рукой за занпакто, но ее остановил упершийся в грудь Забимару.

– Ренджи? – Уставилась на него Куросаки.

– Йо, Ичиго, давненько не виделись. – Лейтенант Абарай хищно смерил взглядом временную синигами.

– Что здесь происходит? – Она инстинктивно подалась назад, но в спину уперся еще один клинок – на сей раз, Соде но Широюки.

– Рукия, ты?

– Не пытайся уйти, Ичиго. – Синие глаза прищурились в опасном предостережении.

– Что?!

– Куросаки Ичиго, Вы арестованы, – Сенбонзакура, выбравшаяся с лязгом из ножен, третьим острием уперлась в шею рыжеволосой. Она сглотнула.

Капитан Кучики с нескрываемым наслаждением осмотрел с ног до головы попавшего в западню сильного соперника. Его взгляд вспыхнул синим сиянием, и, к ужасу Куросаки, Ренджи и Рукия отозвались таким же светом в глазах.

– Да, что здесь вообще творится?..

Бьякуя с брезгливостью бросил ей под ноги удостоверение временной синигами.

– Куросаки Ичиго, Вас обвиняют в диверсии против Разделителя миров и подозревают в исчезновении четырех капитанов Готея 13, покинувших Сейрейтей несколько дней назад.

====== LXXIII. ДУРМАНЯЩЕЕ СПАСЕНИЕ: КОГДА САКУРА ТАНЦУЕТ ======

Ичиго впервые была в таком месте – темном, холодном, унылом и ограниченном. Собственно говоря, сравнивать не приходилось – она вообще в первый раз находилась в темнице и не где-нибудь, а в Сейрейтее. Хорошо еще хоть не в Башне Раскаяния – так, по крайней мере, оставались хоть какие-то надежды на ее оправдание Советом 46-ти, вернее, на должное осознание проводниками душ, что временная синигами ничего противозаконного прежде не совершала, и даже до Джагерджака еще не дошла.

«Гриммджоу, где ты?..» – Не уставала Куросаки терзаться этим вопросом. Пришла одна спасти его, называется, а теперь, стала такой же узницей, что и ее арранкар. «Сделали ли они что-то с тобой? – Ее голова уперлась в тонкие частые решетки в одиноком окне. – Если – да, то я никогда не прощу себе этого! Ведь это из-за моей слабости и беспечности, я оказалась запертой в тюрьме, тогда, как ты находишься вообще не весть где...»

Лихорадивший от волнения и негодования лоб девушки с удовольствием ощутил успокаивающий холод металла решеток. Она надеялась, что он не заколдован очередным кидо и не является «собратом» секки. Меньше всего к отчаянной беспомощности Куросаки хотела добавить еще и окончательную утрату реяцу, которая и без этого уже не била из нее фонтаном. Урахара был прав, как всегда, – нечаянно подаренной духовной силы Гриммджоу хватило ненадолго, впрочем, это мог быть и критический результат последовательного использования двух банкаев подряд. И стоило же поддаться искушению, чтобы вызвать сокрушительную для себя же мощную форму? Ведь она могла, должна была справиться без него: разобраться с офицерами 11-го отряда и уйти от Катотсу – не такая уж сложная задача, прислушавшись она к себе повнимательнее. Реяцу Гриммджоу пульсировала-таки непомерной силой и скоростью в ее венах, в ее душе. И чем-то это всепоглощающее ощущение напоминало ей собственного пустого.

«И-чи-го…» – Проскрежетало на дальнем фоне… Зангетсу? Хм, показалось... «Это всего лишь жалкие призрачные отголоски моей души, которую Айзен своим появлением разрубил на три разбросанных в разные стороны осколка…» Фантом не поверженного врага злорадно расхохотался где-то на задворках ее мозга.

Куросаки тряхнула головой – рыжая челка накрыла глаза, скрывая пробужденную печаль и неуместную задумчивость. Она скучала по родным голосам в ее голове, по свыкшемуся присутствию двух частичек в ее душе, дополнявших ее как никто иной...

– Та-а-ак, соберись, Куросаки, тряпка! – Наверное, так бы подтрунил над ней Хичиго, заставляя сконцентрироваться на происходящем, а не наматывать на кулак сопли. Да, нужно было непременно во всем разобраться, чтобы представлять что и как делать дальше. Стратег из нее, конечно, никакой, но за неимением иных занятий и желая избавиться от тяжких дум, Ичиго попыталась сконцентрироваться на проблеме.

Итак, что за абсурд творился в Сейрейтее? Речь не шла о нелепом обвинении, которое, как полагала, вернее, надеялась, Куросаки совсем скоро снимут с нее. Ведь она точно ничего не сделала с Разделителем миров после схватки с Айзеном, и уж, тем более, не трогала никаких капитанов.

Определенно в переходе что-то творилось. Внезапное появление восстановленного Катотсу оказалось не только неожиданным, но и угрожающим. Однако куда более угрожающим оказался аргумент, повлекший ее заключение под стражу – удостоверение временного синигами. Как оно могло оказаться у псевдо-Бьякуи, если она потеряла его максимум несколько часов назад, да еще и собственными глазами видела, как его пожрал тот же Катотсу?

«Псевдо-Бьякуя», – Куросаки помимо воли хмыкнула возникшему в ее голове определению для того самозванца, так дерзко и недопустимо выдававшего себя за капитана Кучики в его же кабинете. Столько наглости и столько пафоса, точно он, на самом деле, являлся настоящим, а прежний Бьякуя – лишь его копией или несовершенным двойником.

«Ну, уж нет, меня так просто не обманешь», – подумала Куросаки и тут же запнулась: а Рукия-то, или кто там был-то вместо нее, смогла-таки провести ее и причем не одну. Урахара Кисуке, приютивший в доме самозванку, тоже ведь не просчитал ее. И это с его-то разумом, до которого самой Ичиго грести, как до Гималаев… А ведь лже-Рукия явно заявилась с определенной целью – заманить временную синигами в Общество душ и устроить весь этот фарс с обвинением. Да еще и причину какую хорошую нашла – плененный Джагерджак сработал идеально в качестве наживки для наивной влюбленной дурочки, побежавшей в Сейрейтей без плана, без страховки, без выяснения правдивости данных... «Глупая Куросаки», – небось потешаются сейчас ее обидчики, торжествуя.

Впрочем, не такая уж она и глупая, чтобы не заметить самое важное – во всех, кто встречался ей сегодня можно было выделить главные особенности: нетерпимая агрессия и заоблачное хвастовство. Совершенно не присущие качества для истинных синигами. Вспоминая поведение «фальшивых» Иккаку, Юмичики, Абарая, той же Рукии и даже Бьякуи, можно было сделать вывод – уж больно дерзко и самоуверенно вели они себя, точно являлись не убиваемыми солдатами или бессмертными богами.

«Стоп… Не иначе, как вирус Айзеновского богоподобия растекался ядовитым газом по Сейрейтею, отравляя сознания синигами и застилая их глаза противоестественным синеватым туманом, посверкивавшим убийственными искорками». Жуткое зрелище, если вспомнить: налицо приступ общей эпидемии или массового психоза и, Ичиго вполне бы удовлетворилась этим диагнозом, поставленным так опрометчиво для всей столицы, если бы не одно «но».

Кучики Бьякуя. Как всегда оказался исключением из правил. Ичиго ведь точно поняла, что перед ней стоял не заразившийся и не умалишенный капитан, а именно совершенно другой человек, просто хотевший выглядеть как он, даже старавшийся походить на него или желавший его затмить, но... Определенно и бесповоротно: это не мог быть Кучики Бьякуя, а, значит, Сейрейтей явно кто-то снабдил не поражающим вирусом, а десятком двойников или клонов высшего офицерского состава Готея-13. Куросаки не была сильна в фантастике, но вся эта ситуация напоминала ей какой-то ужастик про пришельцев, которые сначала захватывают тела оригинальных «версий» людей, а потом – заменяют тех в реальности уже собой.