Blue Strawberry

Его взгляд переместился с Ренджи на Орихиме, заботливо перевязывающую квинси, а затем – на непривычно тихого и апатичного Куросаки. Серые глаза сузились под едва уловимым интересом и посмотрели немного свысока, как бы, оценивающе:

– Куросаки Ичиго, ты справился с заданием, хоть это забрало у тебя много сил. – Не то спрашивая, не то утверждая заметил он.

– А кто-то во мне сомневался, – продерзила Ичиго, закипая от возмущения. Больше всего она не выносила, когда недооценивали ее возможности. Пускай она вспыльчива, импульсивна, неопытна, но все-таки она достаточно сильна и храбра, чтобы рассчитывать на должное уважение.

– Хм… – Только и проронил капитан, но не поспешил отвести взгляд от усталого, но непокорного, лица временного синигами. К тому же, побледневший, весь истрепанный и нервознее, чем обычно, тот, тем не менее, находил в себе силы вызывать огоньки гордости в своих глазах и заливаться под их стать жаром на щеках.

«Чего ты смотришь на меня так? Дурак, что ли?! – Возмущенно выругалась в мыслях Куросаки на бестактность благороднейшего представителя Общества душ. Ее сердце возбужденно заколотилось сильнее, однако внешне, стараясь подражать манере семейства Кучики, Ичиго не выдала ни своего негодования, ни взволнованности. Вот только румянец предательски горел все ощутимее и глубже, точно стальные холодные глаза капитана не веяли морозом, а полыхали огнем.

Ренджи неловко покосился на обоих, подмечая странную перемену в их отношениях. То, что Куросаки давно перестал дразнить своей фамильярностью капитана, Абарай списывал на обычное взросление паренька, но этот взгляд Кучики-тайчо… Столь проникновенный, даже внимательный, продолжительный к тому же… Подобной вольности не водилось в привычках честолюбивого отпрыска клана Кучики. Нет. Все же подозревать Бьякую в каком-то интересе к Куросаки было настолько невероятно и невозможно, насколько опрометчиво и даже глупо. Проведя плечом к плечу с невозмутимым и непробиваемым капитаном столько времени, Ренджи давно понял, что в его сердце после смерти любимой жены неспособна поселиться ни одна мысль, ни одна блажь, ни один намек на заинтересованность кем-либо, тем более, несносным и кардинально противоположным его нраву Куросаки…

К заметному облегчению для всех троих, ощущавших довлеющий груз затянувшейся паузы, из воздуха трансформировалась лейтенант Котецу, державшая под плечо все еще не до конца окрепшего Чада. Почти в один момент с ними на горизонте замаячила фигура Кенпачи – очевидно, они с Ячиру, обежав весь Лас Ночес, наконец-то напали на нужный след.

Удостоверившись, что опасность никому больше не угрожает, из завалов вылезли Дондочакка и Пеше. Завидев Нелл целой и невредимой, они мигом бросились к своему лидеру, став кружить ее и тискать со всей силы, точно потерявшуюся любимую зверушку.

Куросаки, вновь ослаблено опустившись наземь, улыбнулась: кажется, все закончилось хорошо. Иноуэ спасена, Рукия поправляется, Чад выглядит бодрячком, Абарай и Исида отделались лишь механическими повреждениями. Конечно, о двойной ране в своей груди, хоть и зажившей, но с невыносимо растянуто ноющей болью внутри, ей не хотелось никому говорить. В конце концов, разве это имело значение, когда сердце Ичиго согревалось радостью от созерцания своих здоровых и счастливых друзей.

– Ну, что, готовы к отправлению домой?! – Довольно потер руки Куротсучи Маюри. Его золотистые глаза обвели всех присутствующих, мысленно проверяя, никто ли не потерялся. – Нему? Где эта идиотка?!

Лейтенант аккуратно постучала отца по плечу сзади, заставляя того подскочить от неожиданности.

– Ты когда-нибудь до инфаркта меня доведешь! – Заорал он на нее. – Врубай аппарат и вызывай чертову гарганту Урахары.

Куросаки протянула руку Иноуэ.

– Куросаки-к-кун… – Неловко улыбнулась та в ответ и боязливо сжала ладонь Ичиго.

От последней вновь не ускользнул факт, что поведение Орихиме изменилось. Возможно, причина, действительно, заключалась в ее длительном и мучительном пребывании в плену Лас Ночес, но, скорее всего, этот повзрослевший взгляд Иноуэ, ее новое к ней прикосновение, ее заикавшееся «Куросаки-к-кун» подтверждало подозрение Куросаки – у рыжеволосой девушки появились какие-то свои секреты…

Ичиго вдруг впервые задумалась, что вопреки своей кажущейся легкомысленности, Орихиме на самом деле – одна из немногих, кто умела хранить тайны, как свои, так и чужие. Возможно, это осознание в скором времени и убедит их обоих наконец-то признаться во всем начистоту. В конце концов, если Орихиме и впрямь обо всем догадывалась, то по ее виду можно было с уверенностью сказать – она не испугалась, не возненавидела ее за это, а все поняла и приняла, как только она одна может – по-матерински трогательно и беззаветно.

Рыжие улыбнулись друг другу. Но следующая же секунда после счастливой улыбки… враз переменила все, переворачивая опять вверх дном их жизни…

Неведомо откуда взявшийся и совершенно незнакомый арранкар схватил Иноуэ и исчез с ней в неизвестном направлении. Следом за ним в небе появился Айзен, со своими приспешниками – Ичимару и Тоусеном, которые объявили о своем походе в Каракуру с целью ее уничтожения и начала войны против Общества душ. Бывший капитан 5-го отряда Готея 13 также сообщил, что все присутствующие окажутся навсегда запертыми в Уэко Мундо, поскольку переход через гарганты отныне полностью контролируется его волей. Правителем Лас Ночес на время войны объявлялся Улькиорра, который будет продолжать охранять Иноуэ Орихиме до тех пор, пока она не станет бесполезной для планов Айзена…

Гарганта с предателями захлопнулась и над всеми путниками нависла безмолвная шокирующе бессильная тишина. Растерянные лица капитанов и лейтенантов впервые отображали общее замешательство и обескураженность, отчего все синигами выглядели совершенно неестественно… Мысли каждого уносились далеко, за небосвод, где с минуту на минуту начнется сражение за жизни тысяч людей, за судьбы миллионов душ, за существование мира как такового, а они, запертые здесь, как пауки в банке, вынуждены просто покориться этой безысходности.

«Ну, уж нет…»

– А-й-з-е-н… – Проскрипела сквозь зубы Куросаки, сжимая до хруста свои кулаки.

Все мгновенно обернулись на нее, отмечая устрашающий и обезумевший вид временного синигами. Ичиго совершенно не замечала этого. Все ее естество воспылало ненавистью к одному-единственному человеку, который играл со всем светом, точно с игрушечным домиком.

– Айзен!!! – Закричала она, что есть духу, и запустила совершенно бесполезную Гетсугу Теншоу ввысь.

====== ХХI. БЬЯКУЯ-СПАСИТЕЛЬ: ЛАСТОЧКА НАД ЗЕМЛЕЙ ======

Все повторялось вновь и вновь. Бесконечное дежавю без надежд и воспоминаний.

Куросаки отправлялась снова в битву, и снова не прекращавшийся запах крови щекотал ее ноздри, предвкушение яростного боя и молниеносного бега горячили мышцы задолго до встречи со своим противником. Сердце выпрыгивало из груди под вспышками ненависти и ярости, разрывавших внутри все органы, которые собираясь вновь и вновь обратно, оставляли отчаянные раны. Орихиме не было, чтобы залечить их, хотя даже ее чудодейственным способностям иногда было не под силу залечить обреченную душу.