Блуждающая жемчужина

Решив так и сделать, Марина вышла в зал.

Отец разговаривал с кем-то по телефону и нужно было подождать. Девушка прошла к кухне. Мама быстро ей вручила миску с салатом и скомандовала:

– Иди, салат замешай майонезом!

Марина стала замешивать салат. Едва она закончила, как пришли гости. «Ладно, потом позвоню!» – подумала она и пошла к столу, неся миску с салатом.

Гостями оказались усатый высокий мужчина с седыми волосами, его толстая жена и их сын, симпатичный парень, одетый в модные джинсы и красивый дорогой свитер сиреневого цвета. Марина мгновенно поняла, что это по ее душу… очередные сваты.

Взрослые здоровались, любезничали, затем перезнакомили всех молодых.

Мужчина был уроженцем Нальчика, Аркадий Соломонов, который давно переехал жить в Москву. Заработав там неплохое состояние, пару лет назад он с семьей переехал в Израиль. Купил выгодный бизнес для сына – десяток маршрутных такси, которые 26-летний Роберт сдавал в аренду. Сам глава семейства продолжал вести какие-то дела в России, связанные с поставками меха из Европы.

Как принято у евреев, с приходом Шаббата, то есть после захода солнца в пятницу, все прочитали молитву, зажгли свечи и сели за стол.

Аркадий посмотрел на Семена Исааковича, и вежливо произнес:

– Сема! Ты же знаешь… такая ситуация… кушать мы не можем…

Семен Исаакович, махнув рукой, дружелюбно ответил:

– Аркаша! Мы живем в Израиле! Это всё пережитки кавказских традиций… Давай оставим их в Нальчике и почтим приход Шаббата по-израильски! Оставь эти законы… Их уже давно никто не соблюдает!

Аркадий ответил кивком головы, соглашаясь с мнением хозяина дома.

По горско-еврейским традициям те, кто приходили свататься, не ели и не пили в доме девушки, до получения ответа. Но в Израиле люди начали отклоняться от этой традиции, отдавая предпочтение исконно иудейским законам, а не перенятым от народов, в чьих землях когда-то проживали. Поэтому, Аркадий с удовольствием приступил к трапезе, вместе со всей своей семьей.

Марина молча ужинала, практически не слушая разговоры взрослых. Роберт с виду был очень симпатичный и воспитанный парень. Разговаривая только тогда, когда его о чем-то спрашивали, он поглядывал на Марину. Она замечала его взгляды, но делала вид, что не видит этого.

Поужинав, Семен Исаакович предложил гостю сыграть партию в нарды, выйдя на свежий воздух. Возле подъезда их дома был палисадник, где стоял стол и скамейки. Туда частенько выходили жители подышать свежим воздухом. Погода стояла хорошая, и Аркадий с удовольствием принял предложение. Тамара встала, чтобы сделать чай и отнести его мужчинам на улицу. Марина сидела молча за столом, когда к ней обратилась толстая мама Роберта:

– А чем ты занимаешься, Марина?

– Помогаю папе в магазине, – ответила девушка.

– Не скучаешь по Нальчику? – любезно спросила женщина.

– По-разному… – ответила Марина. – Бывает, что ностальгия нахлынет… Но я стараюсь не думать об этом.

– Ой, а я скучаю по России! – горько произнесла женщина. – Мы в Москве так хорошо жили… Роберт в институте там учился!

– Какой молодец! – вдруг активировалась мама Марины. – И на кого ты учился?

– На экономиста! – гордо ответил Роберт. – Я закончил Плехановскую академию!

– Плехановскую академию… – повторила мама, впервые услышав это название. – А тебе как Израиль?

– Вы знаете… – начал парень. – Мне кажется нагим тут лучше будет жить! Тут современный быт, который давно необходим был горским евреям! Я сторонник того, что и девушки должны учиться и заниматься любимым делом, работать по профессии… А в России все наши женщины дома сидели…

Было очевидно, что Роберт пытался произвести впечатление, и строил из себя цивилизованного и современного парня. И ему это хорошо удавалось. Его мама, посмотрела на Марину:

– А ты как считаешь, Мариночка?

– По поводу чего?

– Ну, по поводу того, что девушки тут могут работать и учиться… не как в России.

Марина очень тактично, стараясь казаться как можно вежливее, ответила:

– Я думаю, что в России просто наши не нуждались в деньгах настолько, чтобы отправлять своих жен работать! По крайней мере большая их часть… А тут всем живется тяжело и женщины работают вынужденно!

Ее ответ поверг в ступор парня. Марине стало немного стыдно за то, что своим ответом просто уничтожила его умный монолог. Он был симпатичный и казался неплохим парнем с добрыми глазами. Он просто пытался произвести впечатление, но Марина, не дав ему это сделать, наблюдала за дальнейшим поведением сватов.

Мама Роберта, решив перевести тему разговора, случайно увидела картину, висевшую на стене, и спросила:

– Красивая картина! Это что за город? Не Лондон?

– Это Париж! – ответила ей хозяйка дома, кинув предупредительный взгляд на дочь.

– Ах, Париж… – повторила гостья. – Красиво там… Я правда не была… Вы в Москве купили ее?

– Нет, я в Москве была один раз, и то, маленькой… Я ее в Париже купила, – сказала Марина.

– Ты была там?

– Да… – повела плечами девушка, жалея, что пришлось открыть правду, опасаясь ненужных вопросов. Ведь поездка вдвоем с подругой в чужую страну может показать ее не с лучшей стороны. Но толстая женщина лишь воскликнула со смехом:

– Точно! Там в Европе любят картинки всякие рисовать… У них архитектура красивая, вот они и рисуют ее!

– Это улица в Париже, Елисейские Поля… – объяснила Марина. – Тут нет архитектуры, больше показаны люди…

Роберт внимательно разглядывал картину. Марина вдруг немного обрадовалась. Ей показалось, что парень изучает штрихи, сделанные художником, и ему это, видимо, интересно. Но, посмотрев на полотно меньше минуты, парень небрежно усмехнулся и произнес:

– Не понимаю, что там красивого, честно говоря… Ну люди и люди… Вот если бы Эйфелеву башню нарисовали…

Марина чуть не вскочила со стула. Это было сказано таким тоном, что она была разочарована до глубины души.

– Да это же простенькая картинка… – засмеялась мама Марины, – Эйфелеву башню наверняка нарисовать тяжелее…

– Да ну, что ее рисовать? – махнул рукой Роберт. – Хорошие художники были в древности, а сейчас одно барахло… Кисточкой своей помазюкают и деньги потом с туристов берут… Аферисты!

– А кого из древних художников вы знаете? – спросила Марина, ощущая в душе какую-то непонятную обиду и боль. – Может вам кто-то нравится?

– Честно говоря, – улыбнулся парень, – я не сильно люблю всю эту живопись… Но, конечно, знаю много… Великий художник был Да Винчи! Вот это был талант! Видел его картину вживую… «Мадонна… Сектинская»! Просто чудо! – важно воскликнул он.

Марина смотрела на него, открыв рот. Она была поражена тем, как приятная внешность этого парня абсолютно не соответствовала его характеру. От тупого хвастовства девушке стало противно даже находится рядом с этими людьми. Она с ужасом продолжала смотреть, и ее губы шепотом произнесли: