Блуждающие огни
Шрифт:
– Вот это-то я и хочу выяснить!
– А ты сам когда-нибудь кого-нибудь убивал?
– Случалось пару раз, - пожал он плечами, - одного парня во время налета, другого в тюрьме. Но никто не знал, что это я.
– Ну и как это тебе?
– О чем ты, черт тебя побери? Апплес быстро взглянула на него.
– Приятно тебе было? Ты чувствовал, что ты прав? Может, тебе было не по себе? Мучился потом? Тосковал?
– А ты что чувствовала?
– Пустоту.
– Так что Рэнделла убила ты?
– Я этого не говорила.
– На тебя посмотришь - такая смазливенькая славная девчушка, сколько тебе? Шестнадцать?
«Было,
– Мне девятнадцать, - сказала она Гейджу. Он кивнул.
– Ну да, а всем, кто на тебя смотрит, кажется - какая миленькая девчонка! Никто не знает, что перед ним монстр!
Апплес снова метнула на него быстрый взгляд. Это высказывание можно толковать по-всякому. Что же он знает? И кому сказал об этом, если сказал?
– Ну, насчет монстров ты спец, - сказала она, - ведь твой братец рос на твоих глазах. Да и сам ты не такой уж ангел.
Глаза его злобно сверкнули, и он навел на нее револьвер.
– Застрелишь меня сейчас - сам погибнешь, - напомнила ему Апплес.
– Заткнись давай и езжай дальше!
– Это мы уже слышали.
7
Ну и чего же мне теперь бояться? Кроме как быть обезглавленной или проткнутой колом? Представляете, как я буду тогда выглядеть? Только прикиньте! Впрочем, я шучу.
Главное вот что: от всего, чем вы дорожили при жизни, теперь, после превращения, вы шарахаетесь. Я имею в виду не людей, а разные вещи и понятия. Ну, например, если вы обожали солнце, то, став вампиром, будете бояться загорать. Если любили итальянскую кухню со всеми ее чесночными соусами, теперь их в рот не возьмете. Ну и то же самое с церковью, если вы были набожны.
И еще вот какой прикол: многих, ставших вампирами в последние годы, можно стращать шоколадом! А если не шоколадом, то всякой наркотой, не говоря уже о сигаретах, кофе и пиве - вот чего они боятся. Для обычных людей наркоманы теперь опаснее вампиров - их только уколами можно утихомирить. Да, в мире нынче все пошло вверх дном.
8
Апплес продолжала следовать указаниям своего похитителя. Постепенно они съехали с Квинс-вэй и выбирали все более узкие глухие дороги какого-то пригородного района к западу от Оттавы. Наконец, когда они доехали до неровной дороги, намеченной всего двумя колеями, и ветви начали хлестать по машине, Гейдж велел Апплес остановиться.
– Выходи!
– приказал он.
Расправляя затекшую спину, она вышла и с интересом огляделась. Она редко покидала город, но со времени своего превращения часто испытывала непреодолимую тягу броситься в лес.
Гейдж перелез через сиденье водителя и встал рядом с ней, снова наведя на нее револьвер.
– Значит, ты убила Рэнделлла за
то, что он накормил тебя россказнями о трахнутой соплячке?– И, между прочим, убитой им.
– А тебе-то что до этого?
– Можешь считать меня придурком, но я мщу подонкам, издевающимся над мелкими.
– Ага, ты, значит, благодетельница!
– Не говоря уже о том, что он и со мной собирался так поступить.
Гейдж медленно кивнул.
– Все равно не возьму в толк, как ты его убила, ты же…
– Пигалица. Я уже слышала.
– Со слишком длинным языком!
Он нахмурился. Апплес ощущала, как от него исходит все более сильная волна беспокойства, видно, звериная часть его организма уже чуяла то, о чем он еще не догадывался.
– Да! Непонятно!
– повторил он.
– Вот тут-то ты и просчитался, - сказала Апплес, - надо было сначала выяснить все как следует, а ты приперся ко мне со своими дурацкими приглашениями на свидание да вздумал еще угрожать моей сестренке.
Револьвер поднялся, и дуло смотрело ей прямо в лоб.
– Твоя команда проигрывает, детка!
– Неизвестно!
– Она улыбнулась и обнажила клыки.
– Гляди, я быстрей, чем ты!
Рука ее взметнулась, выхватила у него револьвер и отшвырнула далеко прочь.
– И посильней!
Она схватила его руку, завела ему за спину и сжала так, что он не мог пошевелиться.
– И я голодная!
Глубоко вонзившись клыками, Апплес прокусила ему шею. Когда она присосалась к его горлу, он судорожно задергался, но это ему не помогло.
И никому никогда не помогало.
Потом она села рядом с его трупом и завела с ним разговор - будто он задавал ей вопросы. С ответами она не спешила. Все равно надо ждать три дня.
Обычно она куда-нибудь прятала труп и возвращалась к тому времени, когда ему наступала пора ожить, но, учитывая осложнения, возникшие с телом Рэнделла, Апплес решила не испытывать судьбу еще раз, чтобы не попасть впросак с этим вторым братом. Она позвонила домой по мобильнику, и, к счастью, отозвался автоответчик, так что не пришлось пускаться в объяснения. Все равно родители будут злиться, когда она вернется, только чего они к ней цепляются? Ведь ей уже девятнадцать, хотя она и выглядит моложе.
Спрятав мобильник в карман куртки, она пошла искать подходящую длинную ветку - пока она будет сидеть и ждать, продолжая разговор, можно будет ее обстругать и изготовить кол.
9
Жалею ли я о том, кто я теперь? Конечно. Во-первых, я не могу иметь детей. Ну да, сексом заниматься - пожалуйста, сколько хочешь, а вот детей у меня не будет. И это обидно. Мне всегда думалось, что когда я состарюсь - ну, когда мне будет двадцать с чем-нибудь, - то выйду замуж и нарожаю целый выводок.
И еще обидно с едой. Конечно, я могу есть и пить, как вы все, но пищу не перевариваю, так что после того, как поем, приходится выворачивать себя наизнанку, будто у меня булимия. Это противно. Эннли - она работает вместе со мной в кафе - один раз увидела, как меня рвет, врасплох застала. Вышла жуткая ерунда. Она переполошилась. «Не мучай себя так! Ты же не толстая. С этим надо куда-то обратиться. Стыдиться нечего».
– Да это вовсе не то, что ты думаешь, - уверяла я ее.
– Просто желудочный грипп где-то подхватила.