Блуждающие в ночи

Было похоже, что он торопился избавиться от нее. Саммер колебалась, глядя на видневшуюся за деревьями детскую площадку. Правильно ли она поступает?

— Ноги примерзли? — спросил он с издевкой.

— Ты мог бы пойти со мной, — произнесла она примирительно. Несмотря на раздражение, Саммер не могла забыть, что ему предстояло идти по лесам одному. И банда убийц будет преследовать его по пятам. — Сэмми не имеет ко всему этому никакого отношения. Я чувствую это своими потрохами.

— Поверь, Розенкранц, у твоих потрохов нет дара ясновидения. У них совсем другие функции.

Это был конец. Это была последняя соломинка, переломившая спину верблюда. Саммер выпрямилась, высоко подняла голову и зашагала вперед, даже не попрощавшись.

— Розенкранц!

Саммер оглянулась. Она увидела, что Франкенштейн расстегнул спортивную сумку, вынул из нее ее скомканную униформу и протянул ей.

Принимая свою одежду, она едва не уронила Маффи. Затем прижала униформу одной рукой, а собаку, по примеру Франкенштейна, — другой.

— Ты уверена, что не хочешь переменить свое решение? — спросил он, когда их глаза на короткий миг встретились.

Она покачала головой.

— А ты уверен, что не хочешь переменить свое? Франкенштейн тоже покачал головой, а потом поднял руку в прощальном приветствии. Саммер не стала тратить времени на дальнейшие раздумья, повернулась к нему спиной и направилась к кемпингу.

Она поступила правильно. Она была убеждена в этом даже вопреки своему глупому сердцу, которое все-таки сомневалось.

— Эй, Розенкранц!

Она снова обернулась.

— У тебя великолепные сиськи и потрясающая попка. Если мы оба выберемся из этой передряги с целой шкурой, я, наверное, позвоню тебе.

Прежде чем она успела ответить, он повернулся и скрылся за деревьями.

Саммер поняла, что осталась одна-одинешенька. Приглушенные звуки: звон цикад, сердитое верещание голубой сойки, доносившийся издалека радостный детский смех сразу стали громкими. А лес — выше, темнее и опаснее.

Маффи заскулила. Саммер нагнулась, чтобы погладить ей нос через густую шерсть. По крайней мере, она не совсем одна.

Правда, сознание этого не улучшило настроения. У нее было ощущение огромной потери. В какой-то момент ей показалось, что она вот-вот разревется. Она, которая никогда не плакала.

Саммер плотно сжала рот, чтобы ее губы перестали дрожать. Без Стива Колхауна ей будет лучше. Уйти от него — это первый шаг к тому, чтобы выпутаться наконец из этой жуткой истории.

Ни один мужик не стоит ее жизни.

Остановившись на этой мысли, Саммер направилась к площадке, где резвились дети. Одни были увлечены древней как мир игрой, другие катались верхом на пластмассовых конях с пружинами, закрепленными в бетонном основании, а третьи лазили по доисторического вида гимнастическим снарядам.

Ни детишки, ни их усталого вида родители не обратили на Саммер ни малейшего внимания.

Она прошла дальше мимо жилых автоприцепов, небольших домиков и палаток. Люди были заняты своими хлопотами, и до Саммер никому не было дела. Перед одной из палаток муж с женой и их мрачный сын-подросток сидели на складных пластмассовых стульях. Родители о чем-то спорили, а мальчик время от времени щелкал пальцами явно в такт музыке, звучавшей в его наушниках.

— Простите, где здесь контора управляющего? — спросила Саммер женщину, которая, прервав свой спор с мужем, подозрительно посмотрела на Саммер, когда та приблизилась.

— Вон там, — ответила она, показав пальцем в сторону посыпанной гравием дорожки, — но, дорогуша, я должна предупредить вас, что держать собак здесь не разрешают.

— Спасибо. — Саммер поспешила удалиться. Ей что-то не понравилось в том, как эта женщина посмотрела на нее. И снова у нее возникло смутное ощущение, что она, возможно, совершила ошибку.

Видимо, надо было и дальше держаться Франкенштейна.

«Ты сделала правильный выбор», — твердо сказала себе Саммер, направляясь по засыпанной гравием дорожке к конторе управляющего. Только один звонок Сэмми, и все ее несчастья будут позади. Он приедет за ней, заберет отсюда и отвезет куда-нибудь в безопасное место, где ее будут ждать еда, чистая постель, ванна и…

Душ. Она как раз проходила мимо общественного душа. Голова Саммер невольно повернулась в сторону кирпичного здания, на двери которого, окрашенной в голубой цвет, была надпись:

ЖЕНСКИЙ ДУШ

До приезда Сэмми, до того, как она войдет к управляющему и попросит разрешения воспользоваться его телефоном, можно принять душ!

Она может вымыться!

А та женщина так странно смотрела на нее, наверное, потому, что она выглядит как дикарка из телевизионного сериала.

Но это ненадолго.

Не в силах устоять перед искушением оказаться под струей горячей воды, Саммер направилась к душу.

Внутри здание было пустым, вероятно, потому, что нормальные люди не принимают душ ранним вечером. Бетонные стены был окрашены белой краской, а кафельный пол имел голубоватый оттенок. И хотя лужицы по углам подернулись плесенью, это не портило общего превосходного впечатления Саммер от того, что ее окружало. Поцарапанные голубые шкафчики, не слишком белые занавески душевых кабинок, зеркало с трещиной в правом верхнем углу представлялись в ее восторженных глазах такими мелкими недостатками, что смириться с ними можно было бы даже в Букингемском дворце.

Что с того, что здесь пахло сыростью и плесенью? Зато это была настоящая, всамделишная душевая!

Маффи заерзала, и Саммер спустила ее на пол.

Собака подозрительно понюхала воздух и потом прижалась носом к лодыжке Саммер.

Саммер не обратила на нее внимания. Вместо этого она направилась в туалет — туалетная бумага показалась ей такой роскошью, что она едва не расцеловала рулончик, — затем принялась искать мыло во всех кабинках. В четвертой ей повезло. Там на хрупкой белой полочке рядом с душем оказался не только божественно пахнущий брусочек, но и целая косметичка на молнии.

Ну просто манна небесная!

Саммер бросила свою изжеванную униформу «Свежей маргаритки» на скамейку рядом с кабинкой. Ее внимание привлек звук падающего на пол предмета. Глянув вниз, она увидела рядом со своей одеждой зажигалку. Ту самую. Желтую зажигалку фирмы «Бик», которая была свидетелем ее и Франкенштейна приключений. Беззаботно брошенная в спортивную сумку, она, вероятно, запуталась в ее одежде.

Как же Франкенштейн разожжет сегодня огонь без зажигалки?

«Тебе не следует уж очень переживать за него, — твердо сказала себе Саммер. — Теперь ему придется самому заботиться о себе. Возможно, что и Сэмми сможет помочь ему».