Блуждающие волны

Он задумчиво всматривался на пустой лист бумаги, который лежал рядом, на столике.

– О том, каким вкусным был торт? Или о нашей школе? Или же обо всё вместе...

Это так трудно. Сделать первый шаг. Зато с каждым следующим шагом будет становиться всё легче и легче.

– Точно. Придумал.
– На лице Энди засияла мысль.

Он вставил чистый лист бумаги в машинку и принялся печатать.

Лето скользило по атмосфере мира. Лучистое, оно проходило сквозь стёкла автомобиля, заставляя щурить глаза и морщить лицо. Это всё лето.

Лето можно увидеть в каждой травинке. Каждый камень нарисован летом. А если закрыть глаза, то можно почувствовать, как лето наполняет лёгкие.

Лето, словно, словно... торт, который мы впервые пробуем.

Энди улыбнулся, приведя такое сравнение.

Его глаза были закрыты.

Этот жаркий летний день - маленький кусочек лета. Он просто... просто тает во рту.

А завтра он уже закончится. Но ещё долго будет оставлять сладкое послевкусие в наших воспоминаниях.

– Энди, мы почти приехали - послышался голос слева.

– Что, прости?

– Мы почти приехали. Как спалось?
– Спросил Пит.

– Я не спал. Просто отдохнул немного.

– Ничего не хочешь рассказать? - подмигнул Питер.

– Нет.
– Ответил Энди, озадаченный вопросом - Ты о чём?

– Я? О твоём сне, конечно же. Во сне ты так часто улыбался.

– Просто вспомнилось кое-что. К тому же, как я говорил, я не спал.

– И что же вспомнилось, если не секрет?

– Да так, ничего особенного.

– Энди, поделись со мной. Воспоминания - это же очень интересные вещи. Я и сам часто улыбаюсь, вспоминая различные эпизоды из своей жизни. Ха-ха. Вот, например, как пять лет назад папа учил меня плавать. До того дня я никогда и близко то не подходил к воде. А тут он ни с того ни с сего решил меня научить. Представляешь?
– Улыбнулся Уоткинс, Питер Уоткинс.
– Я тогда около часа барахтался на мели. Там, где воды было по колено. Дальше, несмотря на усилия папы, я так и не зашёл. Зато, мы с сестрой в тот день построили такой огромный песочный замок. А папа сфотографировал нас рядом с ним. Жаль, что он тогда недолго продержался. Один толстяк разрушил его за то, что я случайно обрызгал его. Но, несмотря на это, это был самый весёлый день в моей жизни.

– Это здорово.

– Да, очень - улыбнулся он, но какой-то печальной улыбкой.

– За пять лет ты, наверное, уже хорошо научился плавать?
– Спросил Энди.

– Нет, больше я и не учился плавать. Да и на пляже мы больше не бывали с того дня.

– Почему? - Удивился Энди.

– Потому что спустя некоторое время папы не стало - ответил Питер.

– Прости. Я не знал этого.

– Всё хорошо.
– Улыбнулся Питер.
– Просто. Просто. Нам так его не хватает.

– Понимаю.
– Ответил Энди.

– Правда?

– Да. Я тоже потерял отца.

В глазах Питера, Энди увидел лицо расстроенного ребёнка. Мышцы лица немного подрагивали. Губы то и дело прикусывались. Тут он впервые увидел разницу в том, как они называют своих родителей.

"Отец" - говорил Энди.

"Папа" - как ребёнок произносил Питер.

"Папа".

И, между тем, это слово дышало гораздо большей любовью, искренней любовью, к человеку, чем любое другое. "Папа". Через это слово выглядывала та детская привязанность, которую питал сын к своему родителю. Он видел в нём силу и защиту, тепло и надёжность.

"Па-

Па".

Только по-настоящему любящий сын скажет это слово. А "отец" - скажут все остальные.

– Давно это случилось?
– спросил Питер.

– Мой оте...
– притормозил Энди - Мой папа умер около года назад.

– Мои соболезнования. И как ты держишься без него?

– Ну, жизнь продолжается. Конечно, не так, как было с ним. Но продолжается.

– Конечно. Конечно.

Всё вокруг будто ожило. И ожило совершенно по-другому.

Откуда ни возьмись, появилось множество машин, людей и самое главное, зданий.

То, чему так сильно удивлялся Энди.

Всё это появлялось одно за другим.

Это никак не увязывалось с тем пейзажем, который был в голове Энди.

– Вон там мой дом. Такой, с бардовой крышей. Вон. Вон. Видишь?

– Да. Да. Так вот, где живут люди.

– Ещё одна шутка? - спросил Питер, на что Энди только улыбнулся.

Они остановились.

– Ну, вот и всё. Теперь ты можешь расстегнуть ремень. Устал ехать?

– Совсем немного. Но мне понравилось ездить.

– Ха-ха. Я рад. Я был не слишком интересным собеседником.

– Да нет, что ты.

Их встретил аккуратный домик, обтянутый забором, чистый и свежий газон, а так же приветливая калитка, зовущая внутрь.

– Пошли же - позвал Питер.
– Ты чего стоишь?

– "Потому что я вижу всё это впервые. И мне страшно. Но не от того, что я боюсь, а от неизвестности. Какие причудливые сооружения. Для чего всё это?"

Они медленно скрылись по другую сторону забора. Небольшая тропинка привела ко входу.

– Мне что, так всё время и придётся приглашать тебя?
– улыбаясь, сказал Питер.
– Заходи же.

Энди медленно шагнул внутрь.

Его встретила комната, разукрашенная различными предметами. Для Энди всё было в новинку. Он был впечатлён множеством предметов, назначения которых он не знал.

– Проходи дальше.

– Хорошо.

И вот Энди встречает ещё одна комната. Затем и ещё одна. Он видит свет. Свет, проходящий через окна.

– Тут красиво...
– произнёс он, вспоминая свою комнату убежища.
– И просторно.

– Спасибо.

Сват манил его. Энди хотелось узнать, для чего всё здесь устроено. Его тянуло то в одну, то в другую сторону.

– А для чего это? А вот это?

Он трогал, нюхал, осматривал, спрашивал.

– Как много света! Ах...

– Не хочешь посмотреть мою комнату?

– А где она?

– Наверх по лестнице. Самая первая дверь.

И лестница заскрипела под ногами Энди.

– Будь там. Сейчас я принесу кофе - кинул ему вслед Питер Уоткинс.

Он услышал шум, пока наливал кофе. Это Энди споткнулся. Вероятно, его снова привлёк какой-нибудь новый предмет, и он, завороженный им, перестал замечать всё остальное.

– Ну и впечатлительный же он.
– Мыслил вслух Питер.
– Такое чувство, будто он видит всё в первый раз. Да, так удивляется ещё. Несомненно, творческая личность.

Когда Питер вошёл в комнату, он застал Энди, чуть ли не целиком, выглядывающим из окна, которое он сам и открыл.