Блуждающие волны

– Он оставил после себя двух детей и исцелённые души.

– Да, ты прав. Но думаешь, что я такое чудовище? Ведь это глупо, считать кого-то плохим, а кого-то хорошим. Ведь в нас всё это разбавлено. Знаешь, я очень долго любил одну женщину. "История человека - это история любви к женщине" говорил Джек Лондон. Мы познакомились случайно. Я тогда был очень юн и мечтателен, а самое главное - очень наивен. Несколько лет мы были вместе с ней. Я был очень счастлив, как тогда казалось мне. Знаешь ли, любовь умиляет дыхание жизни. Хорошая фраза, да? Потом... потом резко всё изменилось. Она стала чёрствой и холодной ко мне. Просто так в одно мгновение. Она сказала, что никогда меня не любила, что это просто была ошибка. Я даже не убил её. Честно. Я столько ночей не спал, всё думал о ней. Я думал, что, может быть, она вернётся ко мне. Я мучился и очень долго ждал. А, однажды, когда я ехал в машине, то вдруг понял, что никогда и не любил её. Да. Да. Я понял, что дело совсем не в ней, а во мне. Мне - думал я - живётся скучно и одиноко, вот я и придумываю любовь как в романе, что бы было о ком помечтать, о ком пострадать, когда в сущности-то ничего этого и нет, так интересно придумать себе фальшивую жизнь, которая и существует разве только-то в твоём разуме. Так легко любить того, кого ты не собираешься добиваться, ты просто хранишь в тепле его образ и живёшь как бы в ожидании чего-то. Но на самом-то деле, ничего и не ждешь. Просто ты хочешь заполнить как-то эту пустоту внутри себя. Хочется держаться за что-то, это, поверь мне, лучше, чем пустота, но это далеко не жизнь. И совсем не счастье.

Мистер Джиззи замолчал. Роберт услышал, как мужчина начал всхлипывать.

– Отдохни пока что...
– пролепетал мужчина, затем направился куда-то вдаль тёмной комнаты. Там отворились железные засовы и дверь закрылась.

Юноша остался один в темноте.

Освободиться было невозможно. Он размышлял о том, что сейчас умрёт. Разве, не этого он хотел? Нет? После смерти мамы его жизнь превратилась в полнейшую апатию. Он не знал, к чему стремится и зачем живёт. "Просто я перестал мечтать" - говорил он. Он шёл, сам не зная, куда он держит свой путь.

В железную дверь кто-то постучался.

– Хм - сказал чей-то голос с другой стороны - Ты не проголодался?

– Нет - отрезал юноша.

– Можешь меня не бояться - говорил всё тот же голос - я не желаю тебе смерти. Меня зовут Джерри. Я приготовлю тебе кое-что поесть. Не бойся, я ничего не буду туда подмешивать, как Джиззи. Он ведь всё это спланировал. Он подмешал снотворное в кофе и дал его тебе. И ты уснул. А теперь он привёз тебя сюда. Но я попробую, хм, его отговорить. У него сейчас не в порядке с нервами. Но сам по себе он неплохой человек. Просто он запутался. Я знаю, что все его поступки ужасны. Но я уговариваю его пойти в полицию и признаться во всех убийствах. И иногда она даже соглашается с этим.

– Спасибо, Джерри.

– Хм, твоя правая рука слабо привязана. Это даёт тебе возможность дотянуться до стены. Посмотри на неё. Это стена с пронумерованными кнопками. Если тебе что-то понадобиться, нажми на цифру семь, и тогда я приду к тебе. Джиззи, пока что, не разрешает мне сюда заходить, но это временно. Я ещё, хм, вернусь.

Его грубоватый голос затих, и за дверью послышались удаляющиеся шаги.

Роберт с трудом повернул голову к стене с цифрами. Вероятно, действие снотворного ещё не прошло. Или же это было побочное действие. Но он чувствовал себя так вяло и слабо. Всё кружилось перед глазами. А мелодия, подходящая к романтическому ужину, продолжала играть и играть. И в этой тьме она казалась зловещей. Словно, слабый отголосок жизни, которую он теряет. Он подумал, что так глупо, погибнуть из-за капризов какого-то маньяка. Его смерть запишут на камеру. Как же всё это глупо. Расплывчатая тьма накрывала его глаза тяжёлой пеленой. Роберт потерял сознание.

Он услышал чьи-то шаги в комнате. Они двигались по направлению к двери. Роберт поднял свой взгляд и увидел, как тёмный силуэт отдаляется от него.

Он был так слаб, что с трудом водил глазами, медленно поворачивая голову. Роберт почувствовал запах еды и посмотрел на стол. Рядом с ним стояла похлёбка с супом и ложка, до которой он мог дотянуться. Правая рука была ещё более раскованней, чем раньше.

Роберт взял ложку и тут услышал непонятные звуки за железной дверью. Были слышны удары и крики, больно отзывающиеся в его голове.

– Джерри, я же говорил, чтобы ты не приносил ему еды.

– Хм, но он уже целые сутки ничего не ел.

– Еда ему больше не понадобится.

– Хм, но вы же хотели сдаться. Это невыносимо, так жить, и жить с вами.

Далее неразборчивые крики мистера Джиззи. Затем снова удары.

Роберт опустил ложку в суп.

Ложка ударилась обо что-то твёрдое. Он слегка приподнял странный предмет и увидел, как лезвие ножа появилось на поверхности супа.

Удар в дверь. Затем ещё один. Сильнее.

Затем дверь распахнулась, и мистер Джиззи влетел как сумасшедший. Он подбежал к юноше и ударил кулаком по тарелке. Та, с грохотом отлетела куда-то во мрак.

Затем Мистер Джиззи отошёл подальше тяжело дыша.

Роберт сжимал нож в правой руке.

– Ты ведь говорил, жаль, что ты не создатель.
– Говорил Мистер Джиззи.
– А ведь я близок к этому. Мысль о смерти меняет твоё сознание, не так ли? Видишь ли, эта постройка под землёй служила местом для пыток во времена войны. Людей избивали до полусмерти, а затем оставляли лежать на полу, истекая кровью. Чтобы выжить, человеку надо было доползти до стены и нажать на кнопку. Тогда ему приносили еду. Но, израненные люди (о, а им ломали руки) не всегда могли это сделать. Они просто умирали здесь. Знаешь, а здесь ведь можно выжить. Осталось напичкать это место кислородными баллонами, и тогда не страшны никакие проблемы с воздухом. Правда, стоят эти баллоны очень дорого. Да и половина людей уже уехала из Джипси-холл. Знаешь, сюда приехали учёные, разбираться, что и как. Мне пришлось их убить. Иначе они сообщили бы газетам, что ничего страшного не произошло. И мы бы проиграли. Я говорю "мы" имея ввиду репортёров. Не один я гоняюсь за этой добычей. Мы раздули некрупную проблему. Люди лучше покинут это место. Что они и делают. А вот если бы была безвыходная ситуация, и у них на счету было бы всего лишь пару минут до смерти, о, тогда они бы непременно ринулись сюда. И, знаешь, это легко устроить, распылив в кислороде вредные вещества. И останется лишь дать рекламу этому месту, ну, и, конечно же открыть двери. И люди будут наши. Ха-ха. Тогда я стану создателем нового мира? Что ты скажешь на это, а? Немного заложников. Мужчин я буду жестоко убивать перед камерами, а женщин насиловать снова и снова. Ха-ха. Я уже слышу в голове все эти их крики и стоны.

– Вы безумец.

– О да, о да.
– говорил он.
– Но здесь найдётся место всем, и плохим и хорошим. На земле все по-разному устраивают свою жизнь, но в землю все уходят одинаково.

Мистер Джиззи сунул руку в карман. В его кисти был зажат револьвер.

– Тот самый - сказал он - из которого я грохнул доктора. Одна. Вторая. Третья. И так шесть пуль. Раз за разом. Прости, мне даже тебя жаль, юноша. Ты не сделал ничего дурного, кроме того, что встретил меня. Прости. Но сейчас ты умрёшь.

– Хм, вы этого не сделаете.

– Молчи, Джерри.

По уставшему лицу Роберта проплыло удивление. Эти два голоса исходили от одного человека.

Мистер Джиззи и был тем человеком с крысиным носом. Он говорил сам с собою.

– Джерри - это что-то вроде моей совести - сказал он.

– Хм, вы должны сдаться - ответил всё тот же человек, но более тяжёлым голосом.

– Нет. Сколько раз мы это обсуждали? Мы не можем. Впервые, всё идёт так гладко. Не проси меня об этом. Вот, Джерри, я не понимаю, почему я восторгаюсь, ведь я хочу убить этого человека. И только ты мне мешаешь. Так же как и тот мужчина, как там его звали? Уиспер? Мы чуть не спасли его. Хотя это я сам его отравил. Ха-ха. Мне просто нужен был хороший сюжет. Но ведь восторгаться чем-то это же здорово? Ответь?! Ответь мне?!

Что-то страшное происходило с мистером Джиззи. Он судорожно покачивался из стороны в сторону.

– О, я ненавижу, когда ты молчишь. Ответь, мне, ответь?! Я знаю, что ты меня презираешь. Но не оставляй меня одного.

– Хм, восторг - это положительная эмоция - ответил Джерри, тот же человек, что и Джиззи.

– Да, но ведь нам с тобою иногда так приятно погрустить, правда?

– Хм, погрустить - это в порядке вещей.

– Грусть - это же негативная эмоция, не так ли?

– Хм, нет, скорее, это состояние, а не эмоция. А вот плакать - это уже эмоции.

– Ха-ха, ты мне нравишься, Джерри, плакать - это вообще действие. А грусть - это вообще негативная эмоция.

– Хм, это негативное только на себя. Если же конечно грустный человек гневно ответит - то да. Эмоции всегда нужно приводить в действие. А состояние, оно, хм, просто есть внутри нас. Я могу засмеяться и это будет эмоция, но при этом внутри я буду очень печален, и это уже состояние.

– Ха-ха, это уже будет фальшь.

– Хм, но это будет эмоция. И почему фальшь? Я, хм, могу просто услышать хорошую шутку и посмеяться, но внутри мне уже будет очень плохо.