Блюз суккуба
Шрифт:
— Ну что, для завершения картины отправимся перекусить в какой-нибудь подвальчик?
Пока мы шли к машине, Роман обнимал меня за талию.
— Все зависит от того, насколько на тебя подействовали мои чары.
— Если я соглашусь, ты сможешь отвезти меня в какое-нибудь приличное место? Знаешь, иногда шикарная обстановка делает свое дело.
К моему удовлетворению, мы поехали в фешенебельный японский ресторан. Еда и беседа доставляли мне одинаковое удовольствие. Интеллект и остроумие Романа снова произвели на меня сильное впечатление. На этот раз мы обсуждали новости культуры, выясняли, что нам нравится, что сводит с ума и
— Америка слишком любит себя, — пожаловался он, потягивая сакэ. — Похожа на женщину, которая весь день сидит у большого зеркала и любуется собой. А когда удосуживается посмотреть на других, то говорит остальным «делай так» или «делай как я». Наша военная и экономическая политика консервативна. Она заключается в запугивании инакомыслящих как за границей, так и внутри страны. Я это терпеть не могу. — Он покачал головой. — Как рассуждает большинство законопослушных граждан? «Не нравится — вали отсюда!» К несчастью, порвать со своей страной труднее, чем с семьей. — Роман откинулся на спинку стула и заставил себя улыбнуться. — Я то и дело совершаю маленькие акты неповиновения. Воюю со статус-кво. Отказываюсь покупать товары, произведенные с использованием рабочей силы стран третьего мира.
— Не носишь меха? Ешь только органические продукты?
Он хмыкнул.
— И это тоже.
— Странно, — после недолгой паузы сказала я.
Наконец до меня что-то дошло.
— Что именно?
— Сегодня мы говорили только о текущих событиях. Не о душевных травмах, полученных в детстве, не об учебе в колледже, не о бывших возлюбленных…
— И что в этом странного?
— Да, в общем, ничего. Просто когда люди ищут себе пару, они обычно рассказывают друг другу свою биографию.
— Ты хочешь это сделать?
— Нисколько. — Я терпеть не могла этот неотъемлемый атрибут свиданий.
Приходилось редактировать свое прошлое. Лгать. И запоминать собственную ложь.
— Я думаю, прошлое только отягчает настоящее. Предпочитаю смотреть вперед, а не назад.
Я посмотрела на него с любопытством.
— Значит, прошлое у тебя было тяжелое?
— Именно так. Я сражаюсь с ним каждый день. Иногда побеждаю я, иногда оно.
О господи, как он был прав! Со мной творилось то же самое. Но говорить об этом с другим человеком оказалось непривычно. Я не могла понять, как люди ходят по земле с таким невидимым бременем и умудряются скрывать его от других. Мне это давалось с огромным трудом. В худшие моменты моей жизни я заставляла себя делать веселое лицо, улыбаться и кивать. А когда этого казалось недостаточно, убегала, заплатив за побег собственной душой…
Я слегка улыбнулась.
— Вот и хорошо. Я рада, что мы с тобой любим настоящее.
— И я рад. Честно говоря, настоящее мне по душе. И будущее тоже может сложиться неплохо, если мне удастся побороть твою решимость.
— Не надо об этом.
— Ай, брось. Тебе нравятся мои попытки вести себя вызывающе. Они кажутся тебе эротичными.
— Скорее забавными. Если ты любишь вызывать возмущение, то присоединись к моему коллеге Дагу. У вас много общего. Днем он уважаемый заместитель заведующего, а вечером — солист группы, выражающей свое недовольство обществом с помощью музыки.
В глазах Романа появился интерес.
— Они где-нибудь выступают?
— Да. В ближайшую субботу
у них будет концерт на пивоварне «Олд гринлейк». Меня и кое-кого из сотрудников пригласили лично.— Серьезно? Во сколько мы встретимся?
— Я не собиралась брать с собой.
— Да ну? Тогда зачем ты назвала день и место? Лично мне это кажется пассивным приглашением. Намеком на то, что я должен сказать: «Ничего, если я приду?» Тогда ты ответишь «нет проблем», и дело будет сделано. Я просто пропустил несколько фраз.
— Да, ты времени даром не тратишь, — признала я.
— Значит, ничего, если я приду?
Я застонала.
— Роман, мы не можем продолжать встречаться. Сначала это было очень мило, но мы договорились, что свидание предполагается только одно. И уже нарушили договор. Сослуживцы думают, что ты мой бойфренд. — Кейси и Бет недавно сказали мне, что я «заарканила настоящего «красавчика».
— Правда? — искренне обрадовался он.
— Я не шучу такими вещами. Если говорю, что в данный момент не хочу серьезных отношений, значит, так оно и есть.
Но на самом деле я так не думала. В глубине моей души скрывалось желание разделить одиночество с близким человеком. Желание, с которым я боролась несколько веков. Когда я намеренно вступала в связь с хорошим парнем — даже в период расцвета своей деятельности в качестве суккуба, — то исчезала сразу после секса. В каком-то смысле сейчас мне жилось еще труднее. Я не испытывала чувства вины за то, что крала жизненную энергию у хороших людей, но страдала от одиночества. Никто обо мне не заботился. Конечно, у меня имелись друзья, однако у них была своя жизнь. А тех, кто подходил ко мне слишком близко (вроде Дага), приходилось отталкивать. Ради их же блага.
— Ты не считаешь, что бывают свидания, которые ни к чему не обязывают? Не веришь в дружбу между мужчиной и женщиной?
— Нет, — решительно ответила я. — Не верю.
— А как же ты общаешься с другими мужчинами? Например, с тем же Дагом? С парнем, который помогает тебе вести уроки танцев? Даже с этим писателем? Ты дружишь с ними, не так ли?
— Ну да, но это совсем другое дело. Меня к ним не влечет…
Я прикусила язык, но сделала это слишком поздно. Лицо Романа разрумянилось от радости и надежды. Он протянул руку и коснулся моей щеки.
Я проглотила комок в горле, взволнованная и даже испуганная его близостью. Пиво и сакэ сделали свое дело, и я поклялась в следующий раз больше не пить. Впрочем, ведь следующего раза все равно не будет… Алкоголь ударил мне в голову, и я уже не могла понять, где кончается инстинкт суккуба и начинается физическое желание. И то и другое было для него опасно.
Но все же… сейчас главным являлось не физическое желание, а он сам. Стремление быть с ним. Разговаривать. Снова чувствовать рядом родного человека. Человека, которому я небезразлична. Человека, который меня понимает. Человека, к которому я могла бы возвращаться после работы. И жить с ним.
— Так в котором часу мы встречаемся? — пробормотал он.
Я покраснела и опустила глаза.
— Концерт начнется поздно…
Его ладонь переместилась с моей щеки на затылок, его пальцы вплелись в волосы и заставили меня поднять лицо.
— Может быть, сходим куда-нибудь до его начала?
— Мы не должны… — Мои слова и движения были такими медленными, словно я плыла в сладком сиропе.
Роман наклонился и поцеловал меня в ухо.
— Я приеду к тебе в семь.