Боб
Шрифт:
Тестер крепко уцепился за руку Кости и повис на юноше всем своим весом:
- Молодой человек, как пройти в библиотеку?
- А-ай!
Боль прошла через левое плечо, обожгла сердце и пощекотала мозжечок, да так, что у Кости зашевелились волоски на загривке.
- Хвостов! – почему-то басом загудела бывшая пассия, которая с лицом, полным ужаса отпрянула от теряющего сознание Кости еще дальше. – Не звони мне больше! Никогда!
Калейдоскоп разбитых зеркалец, в которых отражалось сегодняшнее утро, показывал чудные картинки и Хвостов любовался ими все
Тьма и светлый круг...
Светящийся блин во тьме...
Блин…
Ну, Хвостов, ты опять куда-то вляпался…
Шмяк!
***
«Капитан Луженая Глотка, ты здесь?».
«Чего тебе? И прекрати придумывать мне всякие дурацкие прозвища!».
«У меня осталось сорок четыре шага. Ты понял, к чему я клоню?».
«Я работаю над этим», - тяжело вздохнул призрак.
«И?».
«Часть духа была законсервирована и успешно переправлена в человека. Так? Так. Маяк установлен? Установлен».
«Ты думаешь, той половины хватит для того, чтобы реинкарнировать меня впоследствии?».
«Хм-м-м… Ответ отсутствует, – честно признал призрак из фантазий. – Сам же понимаешь, методика сырая, не обкатанная. Но кому-то же нужно было начинать».
«Хорошее начало. Только меня что-то совсем к концу гонит».
Серафим с абсолютно безразличным видом стоял у витрины крупного супермаркета и, опершись на толстенное стекло магазина, мысленно решал жизненно-важную на тот момент для него задачу – быть или сплыть?
Шедшая навстречу чуть живому агорианцу девчушка-пигалица неожиданно раздвоилась и никак не хотела сходиться в одну картинку. Мир качнулся перед глазами тестера и отправил затуманенный разум к сине-фиолетовым в радужную крапинку кругам.
Он припал на одно колено.
- Дяденька, вам плохо?
– к бледному Серафиму подошла та самая раздваивающаяся девочка.
- Плохо? Да нет, что ты, девочка! Дядя просто пересмотрел мультиков, - постарался отшутиться Серафим, все сильнее приседая на слабеющее колено.
- А хотите я вас со своей мамой познакомлю? Тогда мы сможем вместе с вами мультиков пересмотреться!
– обрадовалась девочка.
– Я тоже поклонница со стажем.
- Обязательно, девочка. Просто дядя деньги дома забыл, а без роз и бутылки шампаса дядя категорически знакомиться стесняется...
- Шампанского, дяденька, - поправила его зеленоглазая пигалица, выглядевшая лет на десять.
- Ну, шампанского, так шампанского. Наливай!
– уже в полном бреду пробурчал тестер и ничком рухнул на тротуар.
Безжизненное секунду назад тело Серафима крупно вздрогнуло, а ноги стали вдруг совершать бессмысленные движения, отчего тащить его стало еще тяжелее.
- Мам, он просыпается! – с надеждой в голосе заверещала Юля. – Ну, поднажмем! Один этаж остался!
- Легко тебе. Нашла какого-то дядю на улице, а маме его на четвертый этаж тащить. И как я только
на это согласилась? Не пойму даже!- Да потому, что ты у меня самая добренькая мамочка на свете! Зато теперь мы втроем будем мультики смотреть!
- А если у дяди есть тетя? А у тети есть вот такая же своя Юляшка? – улыбнулась Мария.
- Ой, а я даже не подумала, – не на шутку расстроилась девочка. – Нет, так нечестно! Это же я его нашла? Я! Значит дядя наш!
- Нельзя так, Юляш. Давай договоримся – мы просто делает дяде компрессы и вызываем «Скорую».
- Компрессы? Ну, давай. Только, чур, три компресса с колбасой и сыром! Мне, тебе и дяде!
- Ну и дубинушка ты, стоеросовая, ха-ха! Компрессы на лоб кладут, а не в рот.
Девочка с выражением ужаса, смешанного с сочувствием уставилась на свою, как ей показалось, временно спятившую мамашу.
- Давай и тебе «Скорую» заодно вызовем. А?
Мария страдальчески одними уголками губ улыбнулась и кивнула на дверь квартиры:
- Сим-сим, открывай!
Юля крепко сжимала безвольную руку дяденьки, которого нашла на улице и по праву, как ей казалось, имела на него все права. Ну, не все. Но совместный просмотр мультиков он ей точно задолжал. Вон они его с мамой сколько волокли: через дорогу, потом вдоль длиннющего дома и на четвертый этаж. По ступенькам.
- Мам, а пусть дядя у нас остается? Он такой хороший. Как ангел прямо.
- Ангелы в квартирах не приживаются. Им тут места мало. Крылья даже негде толком размять. А то, что на дядю налипли голубиные перья, не дает ему права вставать в один ряд с благородными небожителями.
- Правда?
- Кривда. Я уже доктора вызвала. Так что разговор считаю оконченным.
- Ой, мам, он ударил меня током! – внезапно отпрыгнула от незнакомца Юляшка и затрясла рукой.
- Да что ты сочиняешь? – кинулась к дочке перепуганная Мария.
Но действительно, на руке дочери появился след, как-будто чья-то плеть прошлась через все предплечье девочки.
Однако Серафим был безмятежен и светел. Казалось, он спал сном огромного младенца. Не хватало громадной пустышки.
Маша аккуратно прикоснулась к почти двухметровому подкидышу – прохладный, током не бьет.
- Юляш, ты на полном серьезе что-то почувствовала?
Вместо ответа дочка лишь молча продемонстрировала ей свою ручку со свежей багровой полосой. Красноречивее ответа не требовалось.
4 глава
Глаза Серафима приоткрыты. Но в них чернеет пустота. Мария не на шутку испугалась - одно дело, когда ты подбираешь на улице принца своей мечты, выхаживаешь его бульоном и получаешь взамен предложение руки, ноги и сердца, другое, когда всматриваешься в колодцы безразличных глаз, наполненных ледяной бездной.
- Мам, с ним все будет хорошо? – крутилась рядом дочь.
- Не знаю, – призналась Мария. – Врачам виднее.
В дверь позвонили.
- Ну, наконец-то! – с облегчением выдохнула женщина. – Юляш, беги открывать – это, наверное, дядя-доктор приполз.