Бочка порядка, ложка хаоса. Умирающие миры

Максим вообще в человечество не сильно верил.

Да и как тут верить, если даже родственники раз за разом доказывают, что надеяться на них не стоит?

– Жизнь дерьмо, - сказал парень захлопнутой тетей двери и пошел спать.

И пускай этот мир хоть провалится.

Ага, так и дали ему поспать. Явились папаша с дедом, выволокли с постели и погнали в темную комнату на втором этаже. В этой комнате была какая-то защита, никто не услышит, что бы там ни сказали.

В этот раз Максима допрашивали долго и обстоятельно. К счастью, опять не о том. Максим вяло отвечал, не собираясь им помогать, и отчаянно зевал.

Потом Максима отпустили, а сами остались поговорить. Напоминать о том, что ему нельзя покидать дворец не стали. А ему никуда ходить и не хотелось.

– Он странно выглядит, - сказал Кьен.

– Кто?
– рассеяно спросила Айра, что-то записывая в толстый блокнот.

– Твой племянник!

– А он всегда странно выглядит, - отмахнулась Серая Кошка.

– Вот поэтому от тебя муж и сбежал, - нехорошо улыбнулся Кьен.
– Ты не замечаешь очевидного. С парнем что-то происходит.

– Что происходит?

– Не знаю. Если бы я был знаком с ним дольше, может быть и понял, а так...

– У Ижена спроси, это его отпрыск.

Кьен вздохнул. Посмотрел в окно, за которым начался мелкий дождь, и вздохнул. Как добрая девочка, собиравшая по окрестностям кошек, могла вырасти в эту змею? Может, ее неправильно воспитывали? Но Ижена воспитывали так же, а он нормальный человек.

– Ладно, пойду посмотрю, как там мальчик, - решил Кьен.

Айра только хмыкнула.

Во дворце было тихо и пустынно, словно его обитатели тоже сбежали от Серой Кошки. Запугала людей.

Кьен, так никого и не встретив, дошел до комнаты внука. Постучал. А когда никто не открыл ему, толкнул дверь. Она бесшумно открылась.

Максим сидел в кресле у окна. То ли наблюдал за потоками воды, текущими по стеклу, то ли думал о чем-то.

Кьен к нему подошел, взял стул и сел рядом.

– Ты на нее злишься?
– спросил, когда парень обратил на него внимание.
– Не стоит. Она со всеми такая.

– Если бы только она, - сказал Максим.
– И я не злюсь. Просто...

– Обижаешься, - решил Кьен.
– Этого тоже не нужно. Нет ничего хуже обиды, лучше злиться. Злость может заставить действовать вопреки всему. А обида сковывает и мешает думать здраво. О том, на что толкает обида, большинство людей потом очень жалеют.

– Хм, - вяло улыбнулся Максим.
– Я что-то такое всегда подозревал. Просто. Это не только тетка. Все. И это унизительно.

– Унизительно?
– удивился Кьен.

Как это унизительно? Парень ведь жил в совершенно другом мире. Он не должен пока понимать, что именно унижает в действиях Айры. Или?

– Воспоминания полностью твои!

Кьен хлопнул ладонью по колену и качнулся на стуле.

– Наверное, - не стал спорить Максим.

– Отлично, не говори ей. Будет очень весело наблюдать.

– За кем наблюдать?
– уточнил парень.

– За моей дочерью. А еще можно издеваться над ней же, делая вид, что не знаешь, как действовать в той или иной ситуации.

– Хм. Неплохая идея. Только папа поймет. Он всегда знает, если я вру или притворяюсь.

– А папа завтра уезжает. Ненадолго, но время развлечься у тебя будет.

Выражение лица внука буквально говорило, что Кьен очень странный дед. Обычно дедушки учат уважать старших, а тут...

– Она заслуживает, - добавил Кьен.

– Такого мужа выгнала. Она целиком его мизинца не стоит. Наверное, понимала это, потому и изводила. Айре нравится казаться совершенством. А добиться этого проще, если все вокруг менее совершенны. Почему она такой выросла?

– Баловать не надо было, - вспомнил Максим слова отца.

– Возможно, - не стал спорить Кьен, уверенный, что девочек, девушек и женщин как раз баловать нужно.

– А почему от вас Эста сбежала?

– Эста? О, это та девочка, которая воровала мои сапоги и хотела выращивать в них цветы. Может, ей стыдно?

Парень только глазами похлопал. С ответом он так и не нашелся. Зато настроение явно улучшилось.

– Ладно, готовься. Завтра начнем учиться.

глава 9

Здравствуй, мир!

Заточение Максима во дворце закончилось неожиданно. Просто пришел Кьен, велел одеться потеплее и куда-то повел садами и закоулками.

К удивлению Максима, вышли к больнице, в которой лечили Тайрин. Дедушка переговорил с хмурым мужиком стоявшим у маленькой дверцы, видимо, черного хода в больницу и повел внука дальше. По темному низкому коридору, потом вверх по неожиданно широкой и светлой лестнице. А потом они вышли в еще один коридор и Максим увидел Эсту и Матиля, сидевших на корточках, опершись спинами о стену и о чем-то тихонько разговаривали.

– Хм-хм, - задумчиво сказал Кьен.

Парочка вскочила на ноги и уставилась на него. Причем, Эста покраснела. Покраснела! Максим был уверен, что она вообще этого не умеет. Может, она в деда влюблена? Отсюда и цветы в сапогах - изъявление детской привязанности. С этих девчонок станется.

А может, это заточение плохо влияет на кое чьи мозги.

Максим потряс головой, поздоровался и пошел к Тайрин.

Она сидела на постели и что-то читала. Бледная до прозрачности, но хотя бы в сознании.

– Тай...
– парень сам не знал, что хочет сказать. В голову лезла какая-то ерунда. Но даже ее озвучить не дали.

Следом за Максимом в палату вошел дедушка.

– О, милая девушка очнулась.

Улыбался он, как продавец на Привозе, пытающийся всунуть в пакет вместе с хорошими апельсинами несколько начавших гнить. Максим удивленно на него вытаращился. Дедушка решил не оставлять внука наедине с девушками?

– Ох, - печально вздохнул Кьен, как о бездарно прожитой молодости.
– Не люблю огорчать девушек, но мне придется забрать на некоторое время этого юношу и отправиться с ним путешествовать.

А парней он, значит, огорчать любит?

Максим, если честно, начал уже планы с участием Тайрин строить. И ту на тебе, путешествие.

– Подождать путешествие не может?
– мрачно спросил парень.

– Не может. Хочу научить тебя чувствовать чужое. А через пару недель это чужое превратится в свое.

– Энергия из шторма, что ли?
– удивился Максим.

– Она самая.

Максим только вздохнул. Дед, конечно, был прав. Ждать до следующего шторма, только потому, что кто-то надеется наладить личную жизнь, нехорошо. Но пару дней подождать он мог? Тайрин окончательно вылечится и вообще.