Бочка порядка, ложка хаоса

— Хм, — сказал за спиной сына Ижен.

В замену он, видимо, не верил.

Впрочем, Максим тоже не верил. Да и сам Тилар не сильно, по лицу видно, что темнит он что-то.

— Ладно, я посоветуюсь, — пообещал Максим.

— Но сам он никуда не пойдет! — рявкнул на ухо папаша.

— Вот! — сам не понял чему обрадовался Максим. — Я элементарно не знаю, куда идти. Вы бы мне провожатого выделили, что ли.

— Я тебя отведу, если меня отпустят, — легко пообещал Тилар.

Папаша опять хмыкнул и заявил:

— Не дождешься!

И Максим понял, подозрительная натура отца нашла очередную сложную интригу и заподозрила, что все эти разговоры и нужны только для того, чтобы отпустили Тилара. И это была бы не худшая версия, если бы Максим не знал о причастности деда. А папа ведь об этом не знает, даже не подозревает. Так что запросто отпустит сына с дедушкой куда угодно, особенно если Кьен пообещает присмотреть.

— Дела, — задумчиво сказал Максим и Тилар подмигнул.

С Яриком Максим все-таки поговорил.

Точнее, не так. Сначала он поговорил с Тайрин, которая наверняка бы расстроилась, обнаружив, что муж неизвестно где шляется посреди ночи. Потом, спокойно глядя на девушку, распознающую ложь, пообещал, что не выйдет за дверь спальни. А потом, не выходя за эту самую дверь, отправился в мир Ярослава.

Там, к счастью, оказался день. А Ярик сидел в том самом старом кресле и читал потрепанную книгу. В ответ на вопросы Максима он сначала почему-то странновато похихикал, а потом объяснил, что все фигня. На самом деле, как Максим представит, так и будет, главное в детали не вдаваться, тогда вселенная сама дорисует все недостающее. И если Максиму нужно сохранить города на плоскостях, то пускай представляет именно эти города в обновленном мире. Они не могут там существовать, потому что мир станет плотнее? А почему он должен становиться плотнее? Или Максиму так сильно хочется утрамбовать вернувшуюся материю в какой-то объем?

Максиму ничего трамбовать не хотелось, но он слабо представлял, как ее не трамбовать. Растянуть в пространстве? Ага сделать из лишней материи этакий щит отражающий все опасности.

— Отражающий, — пробормотал Максим, вернувшись домой.

Чем-то ему это слово нравилось, только он не мог понять чем именно. А еще почему-то вспомнилось, как он слушал сотни и тысячи кусочков самого себя. Как они бормотали, пели, ругались и постепенно сливались в одно. Эти кусочки, конечно, были не материальны, но они ведь существовали. А значит…

Что именно значит, Максим так и не придумал, попросту уснул. А утром забегался и на некоторое время вообще выбросил из головы как зеркала, так и кусочки своей памяти.

Тилар с непонятным интересом рассматривал стену. Что он там видел, Ризма даже представлять не хотела. Потому что этот мужик ненормальный. А кто, кроме ненормального, будет планомерно и последовательно доводит Ижена до белого каления? И, главное, даже после того, как получил по физиономии, Тилар не остановился. Дошло до того, что Ижен больше не желал к нему приближаться, боялся, что не выдержит и пришибет случайно, так что дальнейшие переговоры пришлось вести Ризме.

И Ризма их честно вела, хотя уже перестала понимать, для чего это делает.

— Вот объясни, почему ты сопротивляешься? — спросила женщина.

Тилар светло улыбнулся, превратившись в этакого обаяшку. Пригладил волосы. Почему-то хмыкнул. А потом спросил:

— А почему вы настаиваете?

— Мы хотим помочь, — уверенно сказала Ризма.

— Чем? — явно заинтересовался Тилар.

Ризма только вздохнула.

На самом деле, они понятия не имеют, что же он такое сотворил. А следовательно — не знают чем там можно помочь и надо ли помогать. Но признать это и отступить? Невозможно. Невозможно просто из-за того, что тогда все полетит в тартарары и каждый возомнивший себя гением юнец будет творить, что в голову придет. Послабления в таком вопросе давать нельзя. Послабления слишком часто приводили к войнам и катастрофам.

— Тилар, ты на самом деле договорился с Максимом о том, что подождешь пять лет?

— Да, — спокойно сказал мужчина. — Столько времени у нашего мира еще есть. Но теперь говорить об этом поздно.

— Интересно, почему я не верю? — сама у себя спросила женщина.

— Потому что ты не желаешь быть виноватой в чем-либо, — сказал Тилар. — Никто не желает. И при этом вы не можете нарушить закон, на который я наплевал. Но даже это не главное. Главное ведь интуиция. А она тебе говорит, что мне не хотелось ждать пять лет. Вдруг за это время что-то бы сильно изменилось? Да банально, все, без кого не обойтись, могли взять и умереть. Что тогда делать? И я с вами сыграл в игру. Дал вам возможность исключить меня из рядов тех, кто принимает решения. А все остальные ничего Максиму не обещали.

— И мы тебе подыграли, — печально сказала Ризма.

Ей ведь с самого начала казалось, что он все подстроил. Жалко, что тогда остановиться и все проанализировать было уже невозможно.

— Не говори об этом Ижену, — серьезно попросил Тилар.

— Боишься, что он тебя убьет?

— Боюсь, что он лопнет от злости.

— Какой добрый, — фальшиво восхитилась Ризма и встала.

К демонам эти переговоры. Они ничего не дадут просто потому, что Тилар попался по собственному желанию. И получить свободу он на самом деле не хочет. А следовательно, и торговаться с ним бесполезно. Хоть бери и обещай, что в противном случае пинком отправят на волю.

Правда, и это уже бесполезно. Не успеет она всех уговорить и доказать свою правоту до того, как спасатели мира начнут его спасать. Ризма это чувствовала, знала.

Тилар — струна. Он все просчитал.

Сволочь смазливая!

За Максимом опять таскались неизвестные личности. Парень этому вяло удивился и стал их игнорировать. Вот, действительно, пользы с того, что они ходят следом, если он в любой момент может попросту исчезнуть из этого мира. Или они надеются опять кого-то поймать?

Странные люди, в общем.

Папаша почему-то больше не появлялся. Поговорить с Тиларом не предлагал. Да и вообще, было тихо и спокойно.

На третий день Максим решил, что это затишье перед бурей.

На четвертый заподозрил, что это опять говорит паранойя и никакой особенной бури на самом деле не будет.

А может, это говорила скука. Как-то он отвык, что каждый следующий день похож на предыдущий. Всех развлечений — получить по физиономии в школе Коярена и выслушать очередную страшную историю из жизни младенцев на курсах для молодых родителей.

На пятый день к Максиму подошла девушка, которая проверяла правду он говорит или нет, подергала за рукав, похлопала глазами, а потом ткнулась носом в ухо и прошептала:

— Возьми ее.

Максим даже шарахнулся. Почему-то в первое мгновение показалось, что ему предлагают кое-что неприличное. А потом он ощутил, что в ладонь вкладывают бумажку, и послушно ее взял.

Эта бумажка жгла сначала его руку, а потом, когда была положена в карман, бедро больше часа. Парню казалось, что все бросить, забиться в темный угол и прочесть ее было бы слишком подозрительно. За ним ведь следят! Поэтому он спокойно занимался своими делами, а потом столь же спокойно отправился в спальню, где вроде бы не следили. И наконец прочел записку.