Бочка порядка, ложка хаоса

С другой стороны, если предположить, что родители знали о мэгах и опасались, что однажды в ком-то из их детей проснутся соответствующие таланты, то они должны были как-то к этому подготовиться. И будущих одаренных подготовить. Чтобы не начинать с нуля, когда припечет. Максим так бы и сделал и, зная отца, можно смело утверждать, что он был бы в этом вопросе с сыном целиком и полностью согласен.

— Следовательно, готовили…

Пришлось походить еще немного, размышляя о нелепых стишках, цветочках из разноцветных карандашных линий, слепленных в детстве пластилиновых фигурках, дыхательной гимнастике и прочих странноватых занятиях так любимых отцом.

Если предположить, что это оно и есть — та самая подготовка на всякий пожарный — то среди всей этой мешанины должно быть что-то подходящее для того, чтобы поменять форму капель на что-то другое. На что-то острое, способное помочь пробить шкуру всяким трупоедам.

— Угу, — сказал Максим, порывшись в воспоминаниях. — Мыльные пузыри нужно растягивать очень осторожно, иначе они сразу лопаются. Приклеить к ладоням и тянуть… Правда, мыло у мамы было какое-то необычное и пузыри получались особо стойкие.

Парень потер переносицу и решил, что попробовать стоит. Ничего более подходящего в голову не приходило.

Как сделать пузырь из капель он представлял смутно, пришлось экспериментировать. Сначала дотронулся кончиками пальцев к ладоням, пытаясь размазать по ним стремящуюся наружу энергию. Ладони защипало и обожгло, словно за крапиву схватился. Каким либо другим способом капельки себя проявлять отказались.

Парень подошел к воде, позволил набежавшей волне лизнуть зудящие ладони и опять задумался.

Либо он ничего не понимает в этой жизни, либо родители просто так вот развлекали своих отпрысков, либо он все усложняет. Последнее было самым вероятным. Тягу к огораживанию огорода там, где просто надо нащипать ромашковых цветков и бросить их в чай, Максим заметил за собой давно. Откуда взялась вера в то, что стоящие вещи простыми не бывают, он не знал, и умудрялся постоянно наступать на эти грабли. После чего мозги обычно прочищались и переставали искать сложные пути, игнорируя простой.

И если подумать, то соединить капельки на пальцах обеих рук гораздо проще, чем пытаться надуть из энергии пузырь. Наверное. Попробовать стоило.

Чувствуя себя малость неумным, да и вообще начинающим самоубийцей, Максим осторожно соединил пальцы, по очереди, начиная с больших и закончив мизинцами. Взрыва не последовало. Подышав холодным воздухом и постаравшись сосредоточиться на чем-то неведомом, парень начал разводить руки, очень аккуратно и плавно, стараясь не разорвать ниточки энергии протянувшейся от пальца к пальцу. Потратив на это нехитрое дело, довольно много времени парень полюбовался результатом, который откровенно не впечатлял. На мыльные пузыри оно не было похоже совершенно. Скорее на сопли, такие себе немного провисшие светящиеся синие сопли, которые хотелось стряхнуть и вымыть руки.

— Я определенно чего-то не понимаю, — сказал Максим.

Излишки энергии подтверждающе качнулись, и те, что были натянуты между средними и безымянными пальцами слились воедино.

— Ага, — задумчиво одобрил их парень.

Слепив энергию в целое, парень разочарованно выдохнул. Приятнее она выглядеть от этого не стала, хотя теперь напоминала подтаявшую на солнце жвачку.

— Ладно, — решил смириться с неизбежным экспериментатор. — Допустим, я держу в руках такую вот глину, из которой нужно что-то слепить. Задача усложняется тем, что отпускать концы нельзя, иначе она шлепнется на пол, соберет на себя кучу мусора, и ее можно будет смело выбрасывать.

На глину энергия, к сожалению, не была похожа совершенно. А растаявшая жвачка вряд ли станет держать заданную форму. Нет, конечно, если ее мгновенно остудить, а лучше заморозить, то станет, никуда не денется. Но вот как что-то подобное проделать с энергией, если даже не знаешь каким образом из нее что-то лепить?

— Вернемся к мыльным пузырям, — решил Максим. — Пузыри надуваются, лопаются и вообще нестабильная штука. А еще они просто оболочка с воздухом внутри. С другой стороны, воздушные шарики те же самые пузыри, только их оболочка прочнее, а воздушные шары, на которых летают — это мегапузыри. С третьей стороны, какой-то части воздуха внутри любого пузыря временно задана форма, очерченная границами. С ума спятить. И что мы в итоге имеем? А имеем мы какой-то бред, который нам ничем в данной ситуации не поможет. Потому что если энергия тот самый воздух, то оболочки у нас нет и как ее делать, мы не знаем. Угу. А еще я царского рода, раз говорю о себе во множественном числе.

Держать руки на весу было неудобно, тем более, скоро они устанут и до того момента лучше бы что-то придумать.

— Пузырь, сопля, жвачка, шарик, — пробормотал Максим, надеясь на озарение. — Пузырь выдувают, жвачку заморозить, чтобы не липла, о соплях я думать лучше не буду, шарики лопаются, если налетают на что-то острое или горячее. И что мы имеем? Врожденную дурость, судя по всему и тягу к суициду. Пузырь, жвачка, шарик…

Потом парню пришло в голову, что он думает о чем-то совершенно не том, лучше подумать о папаше. Чему-то способному помочь в данной ситуации он должен же был научить. Знать бы еще чему.

— Ладно, остановимся на жвачке. Ее нужно заморозить или заставить еще каким-то способом временно застыть… Застыть, идиот! Сделать гуще, как тесто, сделать оболочку из теста для крема… Девчачья работа.

Помнится, отец долго и нудно рассказывал об эклерах и пончиках с начинкой. А еще утверждал, что дырка в этих мучных изделиях должна быть обязательно и умный человек, прежде чем есть, эту дырку найдет. При нажиме из нее вытекает крем. Если ее не будет, то он может потечь где угодно, найдет самую тонкую стенку и как брызнет в лицо.

— Эклер, так эклер, — решил Максим.

Ведь он, вроде бы, отлично чувствует разницу между теми каплями, что были до появления блондинки, и теми, во что они превратились после прыжка подростка-резерва на голову. Капли стали гуще.

А если попробовать сделать для них оболочку еще гуще? Что получится? Собрать, например энергию только на мизинцах и попытаться выпустить по самому краю.

Парень пошевелил пальцами, заставив подтаявшую жвачку колыхнуться и еще немного провиснуть.

Эксперимент с мизинцами удался, только ничего не дал, потому что более темные и густые полоски почти сразу начали расплываться и смешиваться с тем, что было выпущено из организма раньше. Пожав плечами и опять немного подумав, Максим собрал пальцы в щепоть, немного их развел и повторил попытку, на этот раз не только с мизинцами. К его безмерному удивлению что-то даже получилось. Темная синь окутала светлую, все вместе стало похоже на заизолированную проволоку, то бишь провод.

— Ага, — обрадовался парень своим успехам.

Дальше он попытался сделать оболочку еще гуще, а потом еще, а потом даже догадался сомкнуть пальцы с одной стороны полностью, а с другой оставив зазор. В итоге получилось что-то похожее на стрелу, только заостренную с двух сторон. Щели в острие, как он подозревал, были и там и там, просто одна менее заметна, чем вторая.

— Нарекаю тебя началом, — произнес Максим, глядя на менее замкнутое острие и недолго думая, швырнул результат своих усилий в море.