Боец 3: лихие 90-е

— Мурка, ты мой… — начал петь вокалист хриплым голосом.

Банкетный зал наполнился конфетти из бабахнувших хлопушек, а кладбищенские бросились ко мне — поздравлять.- Хорош, брат!

— Поздравляем!

Москвичи наблюдали за происходящим без особого энтузиазма. Но живая музыка и талантливый вокалист сделали свое дело. Народ принялся за выпивку-закуску, на лицах появились улыбки. Несколько московских братков пробилось поздравить меня — жали руки. Хотя напряжение еще заметно витало в воздухе, и не знаю, как другие, а я точно чувствовал, что добром история не кончится, пусть и не сегодня. Это лишь начало многих зловещих событий… Но это все потом, а сейчас я хотел насладиться заслуженной победой. Тем более девчонки, закончив разносить бокалы шампанского, быстро взяли меня в оборот. Я волей не волей стал центральной фигурой их танцевального номера на зависть остальным браткам, которым только и оставалось, что пускать слюни.

Потом пришла пора получать сам приз.

— Теперь, уважаемы гости, попрошу выйти ко входу ресторана, где нашего чемпиона ожидает главный приз!

Народ потянулся к выходу. Что мне бросилось в глаза — охраны было понатыкано на каждом шагу, почти буквально: рядовые братки, пехота, практически оцепляли помещение ресторана и гостиницы… и все-таки, несмотря на это, покушение состоялось. Неудачное, правда, но уж что вышло, то вышло. А могло выйти и результативно

Мы вышли ко входу ресторана, где едва различимая при слабом свете фонаря стояла новенькая «девятка» цвета… цвета… ага! «Мокрый асфальт». Супер-люкс по тем временам.

Какой-то халдей в сером костюмчике уже бежал с коробочкой в руке. Передал оратору, тот открыл, вынул два ключа с головками из упругого черного пластика, один подлиннее, другой покороче.

— Поздравляем!

Теперь уже хлопали все. Прониклись торжеством, даже недавние недруги. Я взял ключи, подошел к тачке, открыл дверцу, сел, запустил движок на прогрев. Вспомнил, что тогда был ручной подсос у карбюраторных моторов… Все работало как по маслу. Втянул ноздрями воздух. Пахло новым пластиком. Не вонючим китайским, а советским родным. Душа пела… Наконец я на своих колесах буду. Это все же некая свобода.

Глянул на панель — бензина было литров десять. Ладно. Я зачем-то (будто за деньги тачку покупал) поверил все осветительные приборы — внешние, внутренние — порядок. Ну, можно ехать?

Народ еще поаплодировал, а потом стал потихоньку расходиться — обратно в банкетный зал. А ведущий аккуратно взял меня за локоток.

— Пойдем, Боец.

— Куда?

— Документы оформлять.

Мы прошли в небольшой кабинет, тесно заставленный какими-то шкафами, сейфами плюс письменный стол и несколько стульев. Сидя за этим столом, нас уже ожидал лысый, имени которого я так и не узнал. Вернее, меня. Ведущий остановился на пороге, ожидая дальнейших распоряжений. Лысый без слов мотнул головой — свободен, мол. А мне сухо обронил:

— Присаживайся.

Тамада исчез, как ветром сдуло. Я не отказался присесть, после тяжелейших сражений усталость наваливалась, как медведь, и я понимал, что это лишь начало, адреналиновая волна только-только отступает, и что будет потом…

Лысый отпер сейф, покопался в нем, достал папку.

— Данные твои, — буркнул он, не глядя на меня.

Из папки явились лист ПТС, техпаспорт, и я едва удержал себя от усмешки — забыл уже, как выглядят документы той эпохи, а ведь именно так и выглядят, точно!

И я продиктовал свои паспортные данные, необходимые для заполнения бумаг. Что интересно — печати, подписи должностных лиц ГАИ уже стояли на всех положенных местах. Вот что коррупция животворящая делает!..

Все необходимые процедуры лысый делал как будто из-под палки, впрочем, наверняка так оно и было, какие-то серьезные расклады я поломал и ему, и не только. И в не такой уж дальний уголок памяти поместил мысль: это мне может еще откликнуться, надо быть поаккуратнее, как говорится, живи и озирайся…

— Распишись, — сунул он мне документы.

Я нашел графу «подпись владельца», расписался везде, где надо, забрал документы.

— Второй комплект ключей?..

Он бросил на стол вторую пару.

Я взял их, встал.

— Слушай, — вполне дружелюбно обратился я к лысому, до сих пор так нейтрально и стоявшему рядом. — Хочу своего корефана проведать, Танка. Ну, того, кто проиграл бой. Куда его отправили? Ведь сто пудов у вас своя медицина имеется на прикорме, так?

Сказал, и только тут заметил, как слетело с языка «сто пудов» — это сравнительный новояз, в девяностые вроде бы так не говорили, хотя черт его знает?.. Не помню уже. Ну, по крайней мере, лысый это пропустил мимо ушей, и ладно.

Секунд пять он раздумывал.

— Ладно, — сказал наконец. Нехотя вроде бы, но сказал. — Вот…

С этими словами он достал из кармана фирменный блокнот, чиркнул там что-то ручкой, вырвал листок:

— Можешь считать это пропуском. Покажешь вахтеру, пропустит. Медики тоже в курсах.

И он разъяснил, куда ехать. Одна из городских больниц, совсем рядом… У меня мелькнула мысль смотаться туда сразу как все действо в ресторане подойдет к концу. Выйдя от лысого, я столкнулся лоб в лоб со Степанычем.

— Боец, тебя Демид ищет, екарный бабай!

Тренер повел меня к Демиду. Я думал, что пойдем в банкетный зал, продолжать праздник, но нет — Степаныч вывел меня к черному входу ресторана, где стоял Демид и пару братков. Курили.

— Значит так! Слушай меня…- сразу перешел к делу Демид.

И он заговорил о том, что хотя Михалыч запретил проводить расследование покушения, чтобы не обострять конфликт, но просто так оставлять этого дела нельзя. Если Михалыч хочет быть великодушным — ладно, как говорится, это его право. Но нам этого нельзя. Надо выяснить, кто стрелял. Обязательно!

— Такое покушение не может быть без следов. Просто не может быть такого! Верно я говорю?

Братки закивали, смоля сигареты.

— Если по уму, то да, не может, — сказал я.

— Вот и надо по уму, — согласился Демид. — Выяснить, кто что видел, не может быть, чтобы прямо никто ничего!

— Всех подряд опрашивать нереально, — сумрачно молвил один из братков.

— Всех и не надо. А вот думать надо! Кто мог видеть?

— Я, — негромко сказал я.

Оба резко повернулись ко мне.

— Ты?! — воскликнул Демид. — Что ты видел?

Я рассказал о киллере-официанте все, что успел заметить. Начальники мои выслушали меня, напряженно ловя каждое слово.

— Так, — изменившимся голосом произнес Демид. — Официант, значит?

Браток, который стоял по левую руку от меня медленно покачал головой:

— Не думаю.

Я кивнул:

— Согласен. На девяносто процентов — ряженый. Да что там! — я махнул рукой, поморщившись от резкого движения, в мышцах уже начала ощущаться боль. — На все сто.