Боец 3: лихие 90-е

Но сделав такой вывод, я вовсе не собирался его озвучивать, поскольку не знал мотивов Заура. Вот их-то не мешает выяснить. А как это сделать?.. А вот об этом надо крепко подумать на свежую голову! Потому что обвинить человека — проще простого, а что потом делать, когда выяснится, что ты не прав?

— Танк! — окликнул я нарочито сонным голосом. — Ты как, не подменить тебя?

— Не, брат, отдыхай! — бодро откликнулся он. — Не переживай, все нормально.

— Если что, я могу подменить, — включился Заур.

— Ага, — Танк кивнул. — Но пока ничего, нормально.

Мы мчались ровно, уверенно всей колонной, втянувшись в ритм, и я постепенно проникался уверенностью в том, что до Ростова мы должны добраться без причуд. И усталость все-таки одолевала меня. Ладно… — уже в полусне мыслил я. Сейчас для пользы дела лучше всего уснуть…

И уснул. Но сон был беспокойный, похожий на бред. В призрачном пространстве мелькали некие человекообразные, но безликие фигуры, они вроде бы несли угрозу, но я как-то не успевал понять, что это за угроза, и кто вообще эти фантомы, с чем их сопоставить в реальной жизни?.. Так и не ответив на эти вопросы, я пробудился, а вернее, постарался оттолкнуть от себя бредовые видения… и увидел, что уже рассвело, мы мчим по знакомым степным просторам. Ростов близко! Ладно, уже неплохо.

Идущий во главе кавалькады «Паджеро» замигал правым поворотником, прижимаясь к обочине, за ним притормозили все. Было кратко объявлено, что через несколько километров будет речка, там приведем себя в порядок. Поехали.

И вскоре, точно, возник мост через какую-то мелкую речушку, мы съехали вправо, на этот раз в поисках самого пологого места, нашли такое. Остановились, вышли из машин, размялись немного. Демид приказал начисто смыть следы крови, замаскировать перевязки у раненых — словом, свести к минимуму следы вчерашней битвы. Работа неприятная, но необходимая, все это понимали. Хмурые, невыспавшиеся братки взялись за дело, а Демид отозвал в сторону меня и Заура.

— Какие мысли по ситуации? — спросил он.

Мы быстро переглянулись. Я взглядом сказал: слово старшему. Он меня понял.

— Ну, что сказать… Видать, уже молва пошла, будто мы сходку ментам слили. Кто устроил засаду? Ну, у наших ростовских «товарищей» на это кишка тонка. Думаю, москвичи. Были у них запасные силы, они их придерживали в городе. И когда шухер пошел, кто-то успел маякнуть…

— Да могли и со стороны наблюдать, — ввернул и я мысль.

— Могли, — кивнул Заур. — Но все равно какой-то сигнал должен быть. Так трудно догадаться, если только смотреть. Кого там замели, кого не тронули… Наверняка кто-то успел звякнуть, может, из персонала. Вообще, сильно похоже на то! Стрелок в официанта был переодет… где-то там есть связка. Ну и стуканули на мобилу, что кладбищенские спецом спалили сходняк. Ну, а дорога на Ростов одна… Как они нас опередили? Не знаю. Но ничего сложного тут не вижу. Вот как-то так.

Демид задумчивым взором окинул рассветный горизонт. Я мысленно одобрил Заура с его же точки зрения: он умело перевел стрелки на москвичей, прикрыв тему, для себя неудобную. И опять же промолчал, рассудив, что в текущих раскладах молчание — золото.

Промолчал я именно в этом плане, а в другом решительно поддержал Заура:

— Все верно. Как по полочкам разложил. Я тоже думаю, что так оно и было.

Демид уткнулся взглядом в землю, перемалывая какие-то свои тяжкие думы.

— Так было, — наконец, произнес он. — А как будет?.. Вот в чем вопрос!

— На этот вопрос пока ответа нет, — сказал я.

— Нет — значит будет, — заключил Демид. — У нас не ответов нет, а вариантов. Кроме того, что мы должны остаться как команда. Одна дорога на всех, и если она на Северное кладбище ведет — так надо. Ну ладно! Вернемся в Ростов, будем разбираться.

И он зашагал к джипу, оставив нас вдвоем.

Заур исподлобья глянул на меня, и почудилось мне, что он догадывается, что я догадываюсь… По крайней мере уже о том догадывается, что на нем стрелки сходятся. И в какой-то миг Заур как будто был готов открыться, поговорить по душам. Но сам я не стал проявляться, и он не решился. Так этот разговор и остался в тишине. Хотя напряг, безусловно, чувствовался и рано или поздно, но тема поднимется.

Ну, а рядовые, «пехота», занимались тем, что отмывали машины. Все были усталые, осунувшиеся, как бы постаревшие — так дался им сильнейший стресс. До некоторых, видно, лишь сейчас дошло, каково это — быть членом ОПГ. Что это не только чувство превосходства, власти, упоения от этого всего, но и возможность легко и быстро отхватить пулю. В схватке на шоссе мы потеряли пацанов, эти парни еще вчера были живы, довольны своей судьбой, ходили гоголем… и вот так просто — раз, и нет их на Земле. Один остался валяться на дороге, как сбитая машиной собака. И похоже на то, что московские просто закинут его тело валяться в кювет, пока кто-нибудь случайно не обнаружит. А двое других, небось, уже покоятся в жестяной могиле на дне реки, и очень может статься, что никто и никогда не найдет их до скончания веков…

Не знаю, думали так наши братки или нет, могло ли их воображение осилить такие истины… Но мгновенный уход с белого света тех, кто вот только был рядом — это, похоже, пробивало самых твердолобых. А главное, в темных бошках вдруг загоралась мысль: сегодня он, а завтра я?.. Раньше это казалось далеким, неважным, а она-то вот — смерть твоя, рядом, смотрит пустыми глазницами, скалится всеми зубами: я здесь! Готов?..

Я как-то неловко повернулся, и сразу напомнил о себе пистолет в кармане куртки. Да! «Макар» убитого водителя. Я вынул его, уже по привычке проверив перстень — на месте, все путем. Выщелкнул магазин, тот был полон. Загнал обратно, сунул ствол в карман. Вот ведь, достался по наследству агрегат… Ну да ладно, может пригодиться по такой жизни.

Я повернулся и увидел Лиду.

Бог ты мой! В этой дикой запарке я совершенно забыл о ней, будто совсем ее не существует. И ощутил укол совести.

— Лида! — окликнул я.

Она обернулась, так странно посмотрела на меня — как бы не узнавая. Потом взгляд изменился — узнала. Но все равно реакция была странная. Она слабо, потерянно улыбнулась:

— А, это ты… Живой?

— Как видишь.

— Не ранен?

— Нет. А ты?

О ссадинах я говорить не собирался.

— Тоже.

Она провела рукой по растрепавшимся волосам, забрасывая их назад.

— Рядом со мной парня убило. Вот прямо рядом. Он тоже стрелял, вперед так подался, и меня собой прикрыл. И пуля прямо в сердце. Ты представляешь? Был человек — и нет, Сереж…

Еще бы я не представлял!..

— Я в шоке была. Просто в шоке. Полнейший ступор. Не помню, как мы вырвались оттуда. Потом, помнишь, остановились?.. Мне бы надо раненым помощь оказывать, а я ни шевельнуться не могу, ни слова сказать… Спасибо вашему Степанычу, у него какой-никакой навык есть, перевязал. А я, представляешь, сижу как вкопанная, не соображаю, не понимаю ничего…

— Ну, теперь все позади, — попытался утешить я, но она меня точно не слушала. Помолчала, пусто глядя как-то сквозь меня, заговорила дальше:

— Ты знаешь, я вот думаю… А если бы он не высунулся вот так? Он ведь, наверное, и не думал меня прикрыть, а просто само собой так получилось. А? Как ты думаешь?..

— Я так думаю, что случайностей на свете нет, — сказал я серьезно. — Раз этот парень сунулся вперед, значит, тебе суждено жить долго…

Начал-то я так говорить, чтобы просто ее утешить, но не ожидал, что мои же слова меня так глубоко ткнут. Случайностей на свете нет?.. Я вдруг поймал себя на том, что не знаю, есть они или нет! И от этого, честно говоря, как-то пробрало холодом по спине.