Боец 6: лихие 90-е

Я не сердился на своих секундантов. Они ведь были не в курсе моих ставок и договоренностей. Если бы этих сделок не было — я бы наверняка прислушался к их советам. Но близилось время второго раунда. Предстояли решающие две минуты, по истечению которых должна была определиться судьба и турнира, и трансляции, и моих денег… да что там — и меня самого тоже.

В начале раунда я почувствовал, что в ходе боя что-то изменилось. Юра-Джим начал заметно проигрывать в борьбе. Его руки во время соприкосновения с моим телом скользили и оставляли на мне жирные пятна… Мать честная! Да его же намазали маслом! Кто, почему, на хрена??

Не знаю, из каких соображений и в чью светлую голову пришло это решение (так-то понятно для чего маслом мажутся, но не в этом же случае), только мне оно было никак не на руку. Конечно, когда он промазывал по мне своими ручищами и тем самым смягчал удары, это было хорошо. Но через минуту с небольшим мне предстояло повалить своего противника удушающим приемом. А шея у него и так была короткой и толстой, что само по себе затрудняло применение удушения. Так теперь с этим маслом моя рука с его шеи попросту соскользнет! Вместо эффектного приема и победы я попросту упаду с его шеи на пол, как ребенок.

Этого мне ещё только не хватало! Мало мне было собственного ослабления — так теперь ещё и доступность противника ухудшилась. Кстати, об ослаблении. По-моему, перерыв между раундами мне вообще никак не помог, хоть я и валялся как убитый в надежде дать организму хоть чуть-чуть отдохнуть и восстановиться.

Для того, чтобы применить удушение, нужны силы. Требуется максимально сконцентрировать тело на точке приложения этих сил, то есть на шее. Мне же скоро, похоже, будет и прилагать нечего. Я физически ощущал, как силы уходят с каждой секундой. Плюс для хорошего и плотного удушения надо вытянуть соперника, а для этого зафиксировать корпус ногами… Тут не то что удушить и победить соперника, тут уже основная задача — как бы не упасть в процессе выступления. А время идёт, вторая минута все ближе… Надо что-то делать!

Я понял, что единственный вариант, который может сработать в моем положении — это закрыть нашего псевдоамериканца на треугольник. Конечно, там тоже потребуется сила ног, а одна из них по-прежнему болит, но… по крайней мере, не нужно будет на этих самых ногах пытаться удержать равновесие. Да и можно будет успеть шепнуть Юрке, что вот именно в этот момент можно уже и поддаться.

Но для этого нужно было дождаться второй минуты раунда. Черт, я давно заметил: когда больше всего нужно, чтобы время пошло быстрее — оно тянется, как разжеванная жвачка. Казалось бы, чего там ждать — какая-то минута! А для меня она была, наверное, часом. И в течение этого часа было необходимо держаться, выглядеть пристойно и вообще изображать из себя здорового борца, который вот-вот пойдет на штурм противника. Тут, помимо борцовских, не помешали бы и актерские способности, да только где же их взять, когда силы на исходе?

В этот момент в зале началось что-то странное. За непрекращающимся ревом толпы я не мог расслышать лишний шум — тем более в своем состоянии. Но инстинктивно почувствовал, что происходит нечто незапланированное. Это даже как-то взбодрило меня — во мне тут же проснулся организатор этого мероприятия. Я развернулся так, чтобы увидеть зал. Бегло бросив взгляд в сторону зрителей, я увидел каких-то людей, быстро ходивших по рядам в разных направлениях.

Я испытал некоторое дежа вю: такое зрелище мне уже пришлось наблюдать какое-то время назад. Тогда это оказались «работнички», принимавшие ставки на тотализатор. Но теперь никаких ставок быть не могло по определению — какие ещё ставки, когда мероприятие, по сути, близится к концу? Тогда кто это? И почему вообще ход турнира постоянно нарушается какими-то сюрпризами?

Глава 23

Однако засматриваться на зал мне было особо некогда. Во втором раунде придется особенно тщательно следить и за временем, и за расходованием своих сил. В общем, работа предстоят адовая, пожалуй, в прямом смысле этого слова.

Должен признать, что наш «американец» обладал некоторыми преимуществами по сравнению со мной. Несмотря на его грубоватую манеру боя и внешнюю неотесанность, он владел на удивление превосходной функционалкой. Сразу было видно, что тренировался парень со знанием дела. Каждая группа мышц, каждый сустав работал у него как единый слаженный механизм. Обычно нагрузка в мма здорово отличалась от других видов спорта (даже хорошо подготовленный боксер начинал дышать в трех раундах по пять минут, как и наоборот), но на Юре это не работало. От слова совсем. На второй раунд он вышел свежий, как после разминки и разминал шею. Хорош, что тут еще сказать!

Кроме того, у Юры-Джима очень здорово работало дыхание — оно не сбивалось даже в самые напряжённые моменты. А это для борца немало, как и для любого спортсмена. Поэтому ему ничто не мешало продолжать работать своей рубкой на потеху публике. Ее он и продолжал навязывать мне в бою. В общем, ринг-анонсер, конечно, прихвастнул по долгу службы, но потенциально это была действительно «машина для убийств». Я готов был сделать ещё одну крупную ставку, что он может спокойно проработать в таком ритме ещё как минимум полчаса и после этого ещё почесать репу: «и чего это я вдруг подустал».

А вот мне выдерживать такой ритм становилось все сложнее. Во-первых, после получения травмы дышать стало тяжелее по определению — ведь я, по сути, перевалился на одну ногу вместо двух. А такое положение означало гораздо большую напряжённость во всем теле. А во-вторых, недавний удар, который я умудрился пропустить в конце первого раунда, добавил мне проблем, которые по-настоящему я прочувствовал только сейчас. Похоже, наш псевдоамериканский друг и коллега своим мощным кулаком повредил мне носовую перегородку. В результате, помимо контроля за травмированной ногой, мне приходилось ещё и постоянно успокаивать свое дыхание. А это усложнялось вусмерть заложенным носом, в котором, к тому же, ещё и запеклась кровь.

Времени оставалось все меньше. Мой внутренний секундомер работает идеально. По большому счету, я давно уже мог обходиться без контроля времени со стороны: ошибался я крайне редко и всегда незначительно. Вот и сейчас я понимал, что подходит время завершать бой, как и планировалось изначально.

Наступал решающий момент. Он же потенциально — мой звездный час и триумф. Я начал пытаться зайти на удушающий. Но это оказалось сложнее, чем я думал. От такой долгой и напряжённой работы без разминки и разогрева мои мышцы забились, конечности плохо слушались, да и общее состояние организма лучше всего описывалось словами «дайте полежать». Мои руки соскользнули с «американца». А вот он не зевал и упускать своих возможностей не собирался. Мощный удар пришелся мне прямо в грудину. Я зашатался. В другой ситуации, скорее всего, я бы устоял. Но сейчас — слишком много всего произошло за такое короткое время. Я потерял равновесие и рухнул на пол ринга, сцепив зубы.

И в этот момент я стал жертвой собственных указаний. «Не поддавайся», «работаем на полную»… Хорошо хорохориться, когда ты в абсолютном порядке и полон сил. А когда главная задача — не упасть раньше времени, то лучше не пренебрегать разумными компромиссами. Я же понадеялся то ли на везение, то ли неизвестно на что. И вот теперь Юра-Джим, увидев выгодное для себя положение, бросился меня добивать.

Это было хуже всего! Ещё немного — и он удосрочит меня, тем более что для этого нужно совсем немного усилий. И тогда — скандал в прессе (американец победил русского!), проблемы с партнерами-коллегами, с которыми мы все это задумывали и плюс ещё долги, несовместимые с жизнью. И, возможно, совсем другой разговор с Алиной…

Кстати. Алина! Ее лицо встало передо мной явственнее, чем навалившийся на меня противник. Как в реальности, я видел её насмешливо-недоуменное лицо и чувствовал холодно-презрительную отстранённость. Все это, вполне вероятно, предстояло увидеть мне и наяву, если я сейчас проиграю поединок. Служба службой, понимание — пониманием, а женскую природу никто ещё перехитрить не сумел. А уж Алина-то была настоящей, стопроцентной женщиной.

«Ну нет уж, девочка. Хрена лысого я тебе дам такую возможность!» — подумал я. «Вот так глупо, из-за какой-то ноги, спустить в унитаз все, к чему я так долго и упорно шел?» Внезапная ярость охватила меня, и, почувствовал прилив сил, я мгновенно поймал «американца» на треугольник. И вот тут я наконец-то услышал его тяжёлое сбившееся дыхание. Вторая минута раунда была в самом разгаре. Пора.