Боец 6: лихие 90-е

Но здесь ничего подобного не наблюдалось. А Вариантовские «быки» занимались в основном психологическим давлением и попытками спровоцировать на физический конфликт — проще говоря, на драку. Значит, какой вывод из всего этого напрашивается? Им нужно, чтобы мы сами начали разборку. А уж потом они закончат ее так, как им велено. И если вдруг что — это все неадекваты Боец, Танк и Степаныч: на ровном месте бузить начали, вон какую кашу заварили, сами же от нее и зажмурились.

Мда. Не мы одни драматургией увлекаемся.

— Ну как, Боец, побазарили? — спросил подошедший Степаныч, прихлебывая холодную минералку. — А ты его неплохо разукрасил, я видел! Эффектный макияж навел!

— Ага, — кивнул я. — Как бы нам сейчас всем такой же не навели, а то еще и покрасивее.

— Чего это? — переспросил Степаныч.

Я поделился с ребятами своими соображениями.

— И значит, по результатам можно сказать, что вывести нас из себя им не удалось, — пробурчал Танк.

— Ну, как не удалось… — усмехнулся Серега. — Одного Боец все-таки фейсом об кар приложил.

— Да это так, — отмахнулся я. — Это даже не удары были, а… легкое раздражение. Больше шуму.

— Значит, скоро они перейдут к плану Б, — протянул Степаныч.

— К какому еще плану Б? — переспросил Сергей.

— Ну а что ты думаешь, они здесь сутками будут дежурить, сочиняя оскорбительные фразы? — ответил Степаныч. — Раз этот способ не действует, значит, каждый следующий будет все жестче и жестче. Они, в конце концов, не учителя русского языка и литературы — фразеологизмы тут перебирать. Их дело — сорвать наш

турнир. Сначала дипломатическим способом. Потом, если первый не поможет — хотя бы максимально бескровным. Ну а уж потом…

Что будет «уж потом», никому объяснять не требовалось. Все были людьми опытными и прекрасно понимали, что находятся не на занятиях кружка бальных танцев. Танк рефлекторным движением потрогал пояс. Серега проделал то же самое. Степаныч пошевелил шеей, руками и ногами, как бы начиная разминку, и вдруг прищурился, глядя в сторону.

— Ты глянь, Боец, — сказал он, — похоже, ты прав. Дипломатия кончилась, сейчас начнется то, ради чего они сюда и приехали.

Я повернул голову в ту же сторону и увидел, как бандиты разбирают свою точку и складывают по частям в машину. Делали они это в явной спешке. Судя по всему, им поступили какие-то указания и время на сборы было ограничено.

— Серёга, а где твой ученик? — спросил я напарника.

— Какой из них? — переспросил Серёга.

— Ну ты говорил, к тебе на точку подъедет твой ученик, тебе помогать, — напомнил я.

— А, этот, — ответил Сергей. — Да не будет его, отпросился. У него, видишь ли, мать проездом в Москве один день, уж так упрашивал. А я думаю — ну это же не выступление, чего не отпустить. К матери, тем более.

— Ну да, ну да… — проговорил я. — Чего бы и не отпустить.

— Так они сваливают, что ли? — не понял Серёга, глядя на Вариантовских «быков».

— А это мы сейчас увидим, — ответил я. — Когда я к вам возвращался, этот красавец, которого я мордой об тачку повозил, собирался кому-то звонить. Существа они не шибко самостоятельные, так что, скорее всего, они звонил либо самому Варианту, либо кому-то, кого Вариант над ними поставил. Начальству, короче говоря. Спрашивал, что делать. А вот что это начальство им повелело — уже вопрос. Либо они сейчас действительно сваливают и тогда нас ждут сюрпризы чуть попозже, либо… либо сейчас увидим, что.

— Я все равно не понимаю, чего они здесь столько времени обшивались, — пожал плечами Степаныч. — Не, я понимаю — вывести нас на нервы, все такое. Но это тонкая работа, а из них психологи как из меня лауреат Нобелевской премии.

— Круто берешь, Степаныч, — улыбнулся я. — Это же тебе не спецслужбы, тут примитива достаточно. Прощупать почву да смуту навести. Это тебе из твоего спортзала кажется, что все, что не кулаками — работа для интеллектуалов.

— Ну, знаешь, — возмутился Степаныч, — вообще-то единоборствами заниматься тоже интеллект нужен. Это же целая философия!

— Да погодите вы со своими дебатами, — прервал нас Серёга. — Потом доспорите, сейчас давайте наблюдать. Что-то не нравятся мне эти приготовления…

«Быки» тем временем погрузили весь свой инвентарь в тачку, но не уехали. Похоже, оправдывались мои худшие предположения. Они явно чего-то ждали. Но если они не свалили, то это могло означать только одно. И это «одно» очень точно и ёмко выражалось двумя словами — «нам кранты». Ну, это если цензурно. С тремя утырками мы бы справились за пару минут, но что-то мне подсказывало, что троицей здесь не обойдется.

— Ну что, ребята, все готовы? — тихо проговорил Серёга.

— Если что, ключи от дома у меня в тренерской, в пиджаке, — отозвался Степаныч.

— Типун тебе на язык, блин! — прикрикнул я. — Тоже мне, гимназистки собрались на свидание! Первый раз, что ли? Степаныч, ты в десять раз опытнее меня! Чего сейчас-то?

Тут я немножечко лукавил. Безусловно, я и сам прекрасно понимал всю степень опасности. Как понимал и то, что Степаныч осознает ее не хуже меня. Да и пожилой возраст тоже даёт о себе знать. Но ей-богу, меня всегда бесили эти похоронные настроения — «все пропало», «все кончено»… Если ты так настроен, тогда вообще не лезь в серьезные дела. Лучше иди к нотариусу и диктуй завещание.

— Едрена мать! — протянул Серёга.

Я посмотрел туда же, куда и он. К нашему кварталу не спеша заворачивал автобус. И никаких двойных трактование здесь быть уже не могло.

Ну что же. Вообще, откровенно говоря, у меня был страховочный вариант. Я ведь тоже понимал, чем все это может закончиться, и побеспокоился о том, чтобы подстелить соломку. Слабая сторона моего плана заключалась в том, что я сам не знал, когда именно эта «соломка» сработает. А потому и не стал посвящать в свои замыслы остальных. Если все получится, как я задумывал — очень хорошо. Все целы, здоровы, злодеи обезврежены, Боец — молодец. А если нет, тогда все равно придется рассчитывать только на свои силы. И мне совсем не хотелось, чтобы при этом мои товарищи меня же и склоняли. Так что будем действовать так, как будто на сто процентов знаем, что никаких страховочных вариантов не существует в природе.

Я украдкой оглядел свою команду. Степаныч смотрел на приготовления врагов со спокойствием гуру, за плечами которого уже сотни, если не тысячи таких сражений. Будучи человеком в годах, он, в принципе, уже был готов к любому исходу. Поэтому в его словах и действиях нет-нет да и проскакивала нотка фатализма. Но при этом он был оптимистом и уверенным в своих силах человеком. Вот и сейчас его уверенности и выправке могли бы позавидовать многие молодые.

Серёга заметно нервничал. Хоть он тоже был спортсменом, но одно дело — идти в спарринг на ринге или, уж тем более, отдавать распоряжения в кабинете, и совсем другое — вступать в противостояние с конкурентами-бандитами. На ринге, конечно, тоже можно получить травму. Но там это будет случайно, партнёр извинится, тебя вылечат. А здесь… Но Сергей был человеком слова и чести. Подвести остальных он позволить себе не мог. Да и кого, как ему казалось, бояться? Он, спортсмен, будет бояться какую-то уличную шпану? Хотя должен сказать, что здравомыслия он все же не терял и на рожон без необходимости никогда не лез. Это ценное качество и дало ему возможность не только преуспеть в спорте, но и заняться административной работой.