Боец Арнаутов

–Это верно.

Арнаутов вернулся к своему бронетранспортёру и периодически глядел в бинокль на дорогу и уже под вечер вдруг встрепенулся, дав знак всем бежать к нему.

–Бойцы, со стороны фронта двигается колонна наших пленных, наша задача освободить их, по возможности избежав среди них потерь. Сейчас делитесь и занимаете позиции в кустарнике по ту сторону дороги, две трети туда, треть бежит в сторону колонны, что бы потом ударить им в спину. Мои бойцы работают отсюда, что бы через пару минут все уже были на местах, работаете только после того, как я начну, время пошло!

Ильичёв по-прежнему пока предпочитал смотреть за действиями Арнаутова со стороны, и этот не в меру наглый боец ему нравился всё больше и больше.

Колонна пленных медленно пылила по просёлочной дороге, впереди ехала телега с установленным на ней пулемётом Максим, а в ней ехали четверо немцев, причём двое контролировали пленных. Еще по пять человек с винтовками шли вдоль колонны, и в самом конце ехала ещё одна телега с пулемётчиком, только там был ручной МГ-34.

Капитан Борисенко с трудом переставляя ноги, шёл в голове колонны пленных, солнце жарило во всю и абсолютно все зверски хотели пить, даже голод так не донимал их, как жажда. Впереди, у поворота дороги, под большим и раскидистым деревом стоял немецкий бронетранспортёр и несколько немцев у него. Когда они почти в упор подошли к патрулю, Борисенко к своему огромную изумлению узнал в немецком офицере своего бойца, Арнаутова, который несколько дней назад открыто высказал ему неповиновение и отказался идти вместе с ним. Да, если бы конечно можно было бы всё отыграть назад, то он послушался бы Арнаутова, ведь вечером второго дня на дороге они встретились с моторизованной группой немцев, рыпаться на броню, даже в виде бронетранспортёров было глупо, а потому пришлось сдаться. Однако на этом поводы для удивления не закончились, за рулём мотоцикла Борисенко узнал бойца Ефимова, а за пулемётом в бронетранспортёре Петрова. Ничего сделать Борисенко не успел, в этот момент телега как раз поравнялась с Арнаутовым, и тот резко вскинув руку с пистолетом, открыл огонь.

Четырьмя выстрелами из пистолета, он застрелил четверых немцев в телеге, причём начал с пулемётчиков. Одновременно с этим Шниперсон, который сидел в коляске мотоцикла за пулемётом, одной длинной очередью скосил всех пятерых немцев, которые шли с их стороны колонны. В то же время выстрелы раздались и с конца колонны и с противоположной стороны. С момента первого выстрела прошло не больше минуты, а живых немцев уже не осталось. Те из пленных, кто был рядом с конвоирами, сразу бросились к ним за оружием, но наводить их на Арнаутова не рискнули, так как пока не вполне поняли, что произошло. С одной стороны вроде немцы, а с другой стороны, эти немцы уничтожили их конвоиров.

–Арнаутов! Что здесь происходит?

Борисенко решил сразу всё выяснить, но тут вдруг появился батальонный комиссар, который спокойно подошёл к бронетранспортёру.

–Граждане пленные! Я батальонный комиссар Ильичёв! Вы один раз уже нарушили свою присягу, сдавшись противнику в плен, но я готов дать вам шанс искупить свою вину. Сейчас вы идёте с нами, а позже мы вас перепишем и сформируем подразделения. Раненые и ослабевшие вперёд, их отвезём на машине, остальные со мной пешком.

Когда колонна пленных приблизилась, я с немалым удивлением узнал шедшего в ней одним из первых, моего ротного, капитана Борисенко. Ну вот, всё, как я и предполагал, не будь нас, капитан Борисенко в лучшем случае написал бы на меня рапорт только через несколько лет, после освобождения из концлагеря и это при условии, что он выжил бы там. Был конечно вариант с успешным побегом, но в этом случае ему потом было бы уже не до меня. Кстати, он меня тоже сразу узнал, не смотря на то, что я был переодет в немецкую форму, я это увидел по удивлению на его лице, но ничего сделать уже не успел. Заранее достав свой трофейный Вальтер, и взведя его, я спрятал руку с пистолетом за спину. Как только подвода с немцами поравнялась с нами, я сделал пару шагов к ней, и резко вскинув руку, принялся быстро стрелять. Благодаря занятиям в стрелковом клубе, с пистолетом я управлялся довольно неплохо, так что на всех четверых немцев мне понадобилось 4 выстрела и три секунды. В глаза бросилось неподдельное удивление ездовых, когда они увидели направленный на них пистолет. Дальше всё завершилось уже без меня, меньше минуты и все немцы уничтожены. Затем была короткая речь Ильичёва, которая всё разъяснила освобождённым, а то они как-то нехорошо поглядывали на меня и моих бойцов в немецкой форме. А меня, как торкнуло что, я подумал, зачем идти пешком, если можно ехать, время ещё не позднее, так что наверняка ещё будут немецкие машины, вот я подошёл к Ильичёву.

–Товарищ батальонный комиссар, а зачем вам пешком идти, мы до этого пропускали пустые машины шедшие с фронта за ненадобностью, так теперь можно и экспроприировать их. Зачем ноги попусту бить, пусть сейчас бойцы после тяжёлой дороги отдохнут, а мы покараулим, думаю наверняка немцы пустые машины с фронта ещё погонят, вот мы их и перехватим, а пока вон кухню затопите, людей покормите и кухню опробуете. Тут по карте в километре отсюда небольшой прудик имеется, пускай все вместе с кухней туда идут. Думаю людей еще и жажда мучит, вот там напьются, помоются, поедят, а если чего сегодня не достанем, так там и переночевать можно, зато все отдохнут хорошо. Заодно и с пленными разберётесь, выясните, кто это и какие у них воинские специальности, можно будет сразу начать формировать подразделения. Кстати среди них есть и мой бывший ротный, капитан Борисенко.

Немного подумав, Ильичёв согласился с моим предложением, видимо ему тоже не особо хотелось топать десяток километров на своих двоих, а я выйдя к пленным, крикнул.

–Так, внимание, все, кто умеет управлять транспортом, шаг вперёд!

Из строя бывших пленных вышли семеро бойцов, уже неплохо, я, честно говоря, рассчитывал на худшее. Кроме этих семерых, оставил ещё десяток бойцов, им выдали карабины с убитых конвоиров, а также трое бойцов Ильичёва, все остальные двинулись к озерцу, туда же поехали и наши грузовики. Ждать пришлось ещё почти два часа, наконец, когда я думал, что уже никто сегодня тут не проедет, с востока показались шесть грузовиков. Когда они приблизились, я вышел на дорогу и остановил их. Из передней машины вылез штабс-фельдфебель и бодро подскочил ко мне.

–Кто такие, что везёте?

–Колонна снабжения ххх-батальона, ххх-полка, едем пустые под загрузку господин лейтенант.

Повернувшись к штабс-фельдфебелю и водителю его грузовика боком, что бы скрыть своё движение, я вытащив из кобуры готовый к стрельбе пистолет, мгновенно развернувшись назад, я выстрелил немцу в голову, а затем молниеносно переведя Вальтер на водителя, снова спустил спусковой крючок. Грохнул второй выстрел, а перед лицом немца шофёра, в лобовом стекле грузовика образовалась небольшая дырочка. Водитель бессильно завалился на руль своей машины, а одновременно с этим, раздались выстрелы со стороны грузовиков. Это бывшие пленные стреляли сквозь опущенные стёкла кабин в водителей со стороны леса. Разумеется, что по летней жаре стёкла кабин были опущены, так что кабины машин не повредили, а места бойцы заняли заранее, и когда колонна встала, лишь чуть-чуть подкорректировали своё местонахождения, что бы оказаться как раз напротив немцев. Быстро вытащив тела убитых из кабин, их все закинули в кузов одного грузовика и мы все вместе тронулись в путь. В принципе машин было впритирку, в крайнем случае потеснятся немного, зато теперь мы могли увезти всех и сразу, так что ни кому идти пешком не придётся. Отъехав метров на пятьсот от дороги, остановились, здесь я приказал сначала полностью раздеть немцев, а затем выбросить их в лес. Тут всем стреляли в головы, так что форма не повредилась, а она мне ещё пригодится. После этого спокойно подъехали к озерцу, и поставив машины под деревья, пошли к кухне, которая уже всё сготовила.

Путь до озерца много времени не занял, даже с учётом того, что бывшие пленные сильно устали, но минут за двадцать все до него дошли, где и встали на привал. Среди освобождённых, оказались и два повара, вот им Ильичёв и выдал кухню, а позже обещал выделить и водителя с грузовиком. Повара осмотрев своё имущество, а также порывшись в припасах лежавших в кузове грузовика, принялись кашеварить. Для начала они быстро вымыли котлы кухни, после чего заполнив их водой, стали готовить обед. Остальные бойцы тем временем бросились к озеру, всех их мучила сильная жажда, так что дорвавшись до воды, все с наслаждением пили. Учитывая то, что озерцо было небольшим, мыться в нём Ильичёв запретил, а то воду загадят, только пить или зачерпнув котелок воды, отойти в сторону и уже там умыться из котелка. Подождав, пока все не напьются, он как раз собрался заняться сортировкой освобождённых, как тут к нему подошёл капитан из пленных.

–Товарищ батальонный комиссар, капитан Борисенко, хочу вам официально заявить, что я видел среди ваших бойцов своего бывшего подчиненного, который три дня назад мало того, что отказался мне подчинятся, так ещё и угрожал мне оружием, а потом дезертировал.

–Я знаю товарищ капитан, боец Арнаутов сообщил мне это ещё при нашем знакомстве, когда я хотел взять его под своё командование. Он конечно с характером, но то, что он не дезертир, это точно.

–А как он согласился пойти под ваше командование?

–Просто в нашем разговоре сумел убедить меня в своей правоте и принять его план на действия в тылу врага, и знаете, пока я не разочаровался в нём. До сих пор он делает всё, про что мне говорил и обещал, тут и продукты с полевой кухней достал, и личный состав пока для роты тоже, теперь осталось оружие добыть, но думаю он и с этим вполне справится. А вам пока нужно обойти всех освобождённых и привести ко мне всех командиров.

–Сержантов и старшин тоже?

–Нет, их не надо.

Борисенко понадобилось менее десяти минут, что бы привести к батальонному комиссару всех командиров. Вместе с ним их оказалось восемь человек, причём он оказался среди них самым старшим по званию. Всего оказалось трое старших лейтенантов, и четверо обычных, они по одному стали представать перед Ильичёвым. Старший лейтенант Иевлев был командиром противотанковой батареи, старший лейтенант Корзун связист, а Баричев сапёр. Далее было четыре лейтенанта, Продан был командиром взвода малокалиберных зениток, а оставшиеся трое, Акимов, Вартанян и Гураев, братья-акробаты, командирами стрелковых взводов.

–Значит так товарищ капитан, я назначаю тебя командиром стрелковой роты, вот тебе как раз и командиры взводов, сейчас пойдёте и заберёте себе всех стрелков. Что касается вас, – Ильичёв обратился к оставшимся командирам. – Хотя сейчас вооружения для вас нет, но это временно, так что вы тоже подберите среди освобождённых бойцов по своим воинским специальностям. Я хочу к тому моменту, как у нас появится тяжёлое вооружение, чтобы соответствующие подразделения уже были сформированы.

Командиры козырнув, отправились набирать себе из бывших пленных бойцов, а Ильичев довольный, сел на ваявшийся тут ствол поваленного дерева. Всего несколько дней назад под его командованием было меньше десятка бойцов, всё, что осталось от его батальона, а сейчас считай у него уже рота в подчинении, правда пока почти без оружия, но это, как его уверял Арнаутов, дело наживное. Нет, не зря он поверил этому хоть и наглому, но уверенному в своих словах и действиях бойцу, вот завтра – послезавтра всё и решится. Тут его потревожили, когда они только вставали тут на стоянку, Ильичёв приказал выставить караулы, и вот на один такой караул вышли полтора десятка красноармейцев под командованием старшины, а те навелись на отряд по запаху еды, которую готовили в полевой кухне.