Боец невидимого фронта

Начнут. — Эти начнут!.. Точно начнут!..

— Все! Я все понял! Что вы хотите?

— Чтобы ты отпустил нашего человека. Живым и, по возможности, здоровым.

— Врача! Быстро врача! — крикнул зам. — Ему врача! Кто-то выбежал в коридор.

— Что еще?

— Этого будет довольно. С остальным мы справимся сами.

— Дайте мне поговорить с детьми! Я требую поговорить с детьми!

— Через час. Когда мы сообщим время и место.

Гудки… Врач бинтовал раненому пленнику раны.

— С ним все нормально? Все? — беспрерывно интересовался зам по безопасности.

— Ну если это, — показал врач на проступающую сквозь бинты кровь, — можно считать нормой. Переломов, проникающих ранений и других телесных повреждений, угрожающих жизни, я не обнаружил. Но чтобы делать окончательные выводы, требуется обследование.

— Ну так обследуйте!

— Где, здесь?

— Здесь!

Через час раздался звонок.

— Папа, это я, — сказал детский голос.

— А Света и мама? Где они?

— Здесь. Они с дедушкой сидят…

— Вы удовлетворены? Теперь ваш ход.

Тащите его сюда — показал зам на пленника. Скорей, скорей.

Того аккуратно поднесли ближе.

— На, говори. Пленник взял трубку.

— Это ты?

— Я.

— Живой?

Пленник нехорошо посмотрел на своих мучителей. Зам по безопасности злобно и одновременно умоляюще взглянул ему в лицо. И почувствовал, как его лицо заливает холодный пот.

— Будем считать, что живой.

— Держись там, немного осталось.

Зам перехватил телефон.

— Я выполнил ваши условия. Что дальше, что?

— Дальше обмен. Ты возьмешь машину, посадишь нашего человека на правое переднее сиденье и будешь ехать по восточному шоссе. Один ехать,

— Куда ехать?

— Просто ехать. Мы тебя сами найдем.

— Но мне нужны гарантии, что вы…

— Гарантия может быть только одна — твоя честная игра.

— Хорошо, я согласен.

На двадцатом километре машину зама догнал автобус. Водитель в маске, закрывающей лицо, посигналил и показал пальцем куда-то назад, в салон. К окнам прилипли лица домочадцев зама по безопасности. Дети, жена, родители… Все.

Он остановился. И просто перешел в автобус. А водитель автобуса сел в машину.

Размен состоялся…

В тот же день заместитель главы консорциума «Сибнефтепродукт» убыл из города в неизвестном направлении вместе с семьей. В квартире на столе он оставил служебный пистолет, положенный на записку, адресованную шефу. Где было всего две строки:

«Принимайте их условия. Это профессионалы». Но глава консорциума «Сибнефтепродукт» не прислушался к доброму совету. Глава консорциума «Сибнефтепродукт» закусил удила…

Глава 33

Помощник Резидента рассказывал, как пустые квадратики в кроссворде буквами заполнял.

— Это что касается почерка преступлений и используемого в них оружия. Теперь по прочим уликам. Я провел идентификационную экспертизу отпечатков, оставленных на нижних ветках дерева, откуда велось наблюдение за объектом.

— Ну-ну, и что?

— Форма оконечности крюков на «якоре» идентична форме оконечности крюков на «кошках», получаемых, в ряде прочего штатного снабжения, частями специального назначения Министерства обороны и Главного разведывательного управления.

— Но и ФСБ тоже?

— В том числе и ФСБ, Но в подразделениях ФСБ, на тренировках и в реальных боевых, отдают предпочтение «якорям» другой формы.

Кроме того, заточка! В частях ФСБ и армии «кошки» затачивают по-разному. Ну так сложилось. Так вот, тот «якорь», который использовался в данном конкретном случае, затачивался людьми, не имеющими отношения к ФСБ. Это не их почерк!

Занятно.

— Пошли дальше.

Отпечаток подошвы обуви, найденный мною вблизи места преступления, совпадает узором, рантом и прочими деталями с так называемыми «прыжковыми», или «диверсионными», ботинками. Причем это редко встречающийся «норвежский» вариант, так как рифление на подошве сделано под норвежский солдатский ботинок. Такая обувь, с узором вероятного противника, используется только в армейской разведке.

В Службе безопасности и прочих силовых структурах подобная обувь, конечно, тоже имеется, но у нее на подошве «отечественный» рисунок. Фээсбэшникам незачем маскироваться под чужую обувь.

— А если предположить, что кому-то в руки случайно попала уворованная из армии обувь?

— Но тогда вряд ли «норвежская». Просто по теории вероятности — слишком ее мало. Кроме того, при списании такую обувь уничтожают. Я уточнял.

И подковки. На отпечатке были подковки с насечкой, которые обычно набивают на каблуки спецназовцы и редко кто-либо другой.

Далее, струбцина, с помощью которой крепились к дереву оптические приборы, не входит ни в один из комплектов приборов ночного видения. Это фотострубцина. Причем именно такая, которую предпочитают, после небольшой переделки, использовать в частях спецназа. Они вообще любят все переделывать и усовершенствовать под себя. И здесь тоже руку приложили, так как штатная струбцина их не устроила.

Обрывок маскировочной сетки, снятый мною с дерева, был выпущен в семьдесят восьмом году по заказу ГРУ для нужд диверсионно-разведывательных частей. Это именно эта сетка, семьдесят восьмого года, я проверил.

— Она могла быть списана и оказаться у кого угодно.

— Могла. Но оказалась там, где оказались «кошки», струбцина и «диверсионные» башмаки. Три совпадения — это слишком много для просто совпадения.

Кроме того, я нашел в схроне, который использовался для отдыха наблюдателей, обрывки целлофана и крошки. Так вот, это обрывки упаковки сухпая, выдаваемого личному составу армейских спецподразделений, выполняющему боевое задание. Крошки также соответствуют продуктам, входящим в состав носимого запаса. Более того, этот НЗ был отправлен в части лишь полтора месяца назад!

Что же это — четвертое, не считая оружия и почерка, совпадение?

— Вполне может быть.

— Может, но маловероятно. Маловероятно, чтобы люди, передвигающиеся в «диверсионных» ботинках «норвежского» исполнения, использующие «якоря», струбцины, маскировочные сети, носимый запас, боеприпасы и взрывчатые вещества, поставляемые в части специального назначения Минобороны и ГРУ, не имели к спецназу отношения. Это армейские спецы. Все эти преступления, ну, или большую их часть совершили они.