Боец особого назначения

– Ну ты и здоров людей стращать, - вздохнул Логинов, опуская стекло.
– Федор Тимофеич! Быстрее, мы вас уже заждались!

– Здравствуйте!
– пробормотал начальник цеха, плюхнувшись на заднее сиденье.

После обмена приветствиями и демонстрации удостоверения Виктор вытащил из кармана зуб и кратко изложил суть проблемы.

– Короче, Федор Тимофеич! Нам нужно как можно скорее узнать, кто, когда и для кого прожег лазером отверстие в этом зубе. При этом любая утечка информации нежелательна. О нашем интересе, я имею в виду. Поэтому мы и обратились к вам напрямую, а не через руководство. Ясно?

– Так точно, - отер взмокший лоб начальник цеха.
– Это, конечно, нарушение, я имею в виду, что они используют станки, но…

– Стоп!
– сказал Виктор.
– Нарушение это или нет, нас не интересует. Мы этого не знаем и знать не хотим. Нас интересует только одно - кто и для кого! Ясно?

– Да…

– Как скоро вы сможете это узнать?

– Я постараюсь как можно скорее. На этом станке работают всего два человека…

– Хорошо. Тогда мы ждем прямо здесь. Майор, дай на всякий случай товарищу номер своего мобильника…

76

Начальник инструментального цеха не заставил себя долго ждать. Уже через десять минут у Тараскина запиликал мобильник.

– Алло! Да, Федор Тимофеич, слушаю… Так, так… Выходите вместе с ним. Только прямо к машине…

– Нашелся рукоделец?
– спросил Логинов.

– Нет. Какая-то непонятка, ни один, ни другой оператор с зубом дела вроде не имели. Сейчас начальник цеха приведет того, что на смене…

– Весело.

Пару минут спустя в «девятку» втиснулся окончательно взмокший от волнения Федор Тимофеич и спокойный, как двери, красномордый мужик в рабочем халате.

– Так что за проблема?
– без обиняков спросил он.

– А проблема вот она, - показал зуб Логинов.
– Мы уверены, что отверстие проделали в нем на вашем станке…

– А ну-ка, а ну-ка… - посмотрел зуб на просвет мужик.
– Да, нет базара. На нашем…

– А если на вашем, - сказал с нажимом Тараскин, - так колись, чья работа: твоя или напарника?

– Что не Васькина, точно, - покачал головой мужик.
– Он на такое не способен. У него только девки в голове…

– Значит, твоя, родимый?

– И не моя. Черткова это работа, Петровича, его почерк сразу видать. Вот так, товарищи дорогие…

– Не понял, - повернул голову Тараскин.
– А кто такой Петрович?

– Это наш бывший работник, - быстро сказал начальник цеха.
– Работал на этом станке с самого начала… Золотые руки, но любитель этого дела, - сделал выразительный жест Федор Тимофеич.
– Пришлось расстаться. На пенсии он сейчас. Дома сидит…

– Не дома, а на даче, - уточнил мужик.
– Баба у него сварливая, пить не дает. Вот он от нее на даче и шхерится…

– Где дача, знаешь?
– быстро спросил Тараскин.

– А то!

– Федор Тимофеич…

– Я все понял!
– поднял руку начальник цеха.
– Езжай, Минкин, с товарищами, покажешь… Только смотри, не напейся с Петровичем!

– За этим мы проследим!
– заверил начальника цеха Тараскин.
– Ну, командир, куда ехать?..

– Так прямо пока. А где поворачивать, я скажу…

77

Дача Петровича выглядела в точности так, как описал в музее Тараскин. Небольшой домик был перекрыт отработанной транспортерной лентой. От калитки к нему вела дорожка из той же ленты.

Сам хозяин отыскался в гамаке за домиком. Там же стояла бутыль пива. Разбуженный Петрович продрал глаза и радостно посмотрел на Минкина:

– Здорово! По пивку, Миня?

– Да нет, Петрович, - досадливо крякнул тот, покосившись на бутыль.
– На работе я. Федор Тимофеич прислал вот с товарищами…

– Пронблема, что ли, с деталью какой?
– перевел взгляд на фээсбэшников Петрович.

– Можно и так сказать, - шагнул к гамаку Логинов.
– Узнаете деталь?

– Щас, - сказал Петрович, нацепляя очки.
– Откуда это у вас?

– Это другой вопрос. Так узнаете или нет?

– Ты это, Петрович, не темни, - посмотрел в сторону красномордый Минкин.
– Товарищи сурьезные, из органов. Так что лучше не балуй…

– Дак а я че, разве отказываюсь? Моя работа. Только давно энто было. Еще когда домик вот энтот строил. Для Родьки из вулканизации делал. А он мне вот энту ленту за работу подогнал… А старуха-то, не знаючи, три литра самогона мне выдала. Три дня гулял…

Логинов с Тараскиным быстро переглянулись, майор повернулся к Минкину и сказал:

– Слышь, сходи пока погуляй, только далеко не забегай и не вздумай пить. Нам тебя еще начальнику сдавать…

Красномордый Минкин обиженно фыркнул, сунул руки в карманы халата и скрылся за домиком. Чертков проводил его взглядом и спросил, уже настороженно:

– Так в чем пронблема-то, я чей-то не пойму?

– Проблема, Петрович, в том, что владелец этого зуба попал в очень нехорошую историю…

– Убили, что ли, Родьку по пьяни?..
– горестно вздохнул Чертков и покосился на бутыль.

– Да нет, Петрович, тут не бытовуха, - покачал головой Тараскин.
– Тут дело намного серьезнее. Поэтому глотни для храбрости пивка и выкладывай нам все как на духу: где, когда, при каких обстоятельствах и так далее…

78

Рассказ Петровича занял всего три минуты. Еще три ушло на уточняющие вопросы. Потом Тараскин позвонил в управление, а Логинов предупредил Черткова:

– Смотри, отец, не болтай об этом. Никому ни слова. А не уверен, так давай мы тебя заберем с собой. Проспишься пока в камере, для тебя же безопаснее…

– Да не, я лучше тута заночую, от греха подальше. Не сомневайтесь, товарищи, могила.

– Ну смотри, я предупредил… Спасибо, отдыхай.

По дороге они завезли красномордого Минкина на работу.

– Федор Тимофеич, - сказал в мобильник Тараскин, - принимайте клиента. Доставили в целости и сохранности. Спасибо, о нашем визите никому… До свидания!
– Отключив телефон, Тараскин повернулся к Логинову: - К заводоуправлению?

– Да…

Визит в отдел кадров несколько затянулся, но в конце концов в архиве отыскалась небольшая картонка со стандартными записями: «Принят…» - «Уволен в связи с призывом на воинскую службу…» Просмотрев карточку и сделав выписки, Логинов с Тараскиным поехали прямиком в управление ФСБ.