Боевая эвтаназия

«Может быть, у погранцов перегруппировка идет? – подумал Виктор Алексеевич. – Или же майор просто не желает показывать наличие стволов позади банды?»

Он поднял бинокль и сумел рассмотреть, как банда выстраивается тремя широкими колоннами, явно не маршевыми, а штурмовыми. В середину каждой из них прятались гранатометчики, вооруженные «РПГ-7», вначале занимали место бандиты с огнеметами «Шмель».

Старший лейтенант сразу дал команду:

– Снайперы, внимание! Начинать следует с огнеметчиков. Иначе они могут нас пожечь. Потом переходите на гранатометчиков, только после этого работайте по всем остальным.

– Командир, гранатометчиков погранцы обслуживают. Я смотрю в прицел «Корда», вижу, что они уже второго положили. У погранцов тоже, похоже, «Винторезы» или еще что-то с глушителем, – проговорил снайпер третьего взвода прапорщик Затулько, вооруженный трофейным «Винторезом» и штатным крупнокалиберным «Кордом».

Погасить звук выстрела этой винтовки не был способен ни один глушитель в мире. Очень уж мощный он имел патрон, его пуля летела невероятно быстро и далеко. Очень хорош был и прицел этой винтовки, который позволял снайперу контролировать поле боя, хотя и имел не слишком большой угол наблюдения.

– Это хорошо, что обслуживают, – сказал Собакин и перевел бинокль туда, где только недавно видел человека с «РПГ-7», которого кто-то из младших эмиров прятал в середину строя.

Этот гранатометчик упал прямо на глазах командира разведывательной роты. Пуля снайпера-пограничника нашла его голову, вызвала разлад в ровных рядах колонны, обрызгала бородатые лица бандитов, стоявших рядом, кровью и мозговой жидкостью. Гранатомет сразу кто-то поднял. Но этот тип тоже поймал пулю.

Колонны дрогнули и быстро двинулись вперед, выполняя чью-то команду, но люди в них продолжали падать. Четыре последних шеренги задержались, развернулись и ударили из автоматов по предполагаемой позиции «Сигмы». Но никто из бандитов ее не видел, а снайперские винтовки пограничников не спешили продемонстрировать им, откуда ведется огонь.

Командир разведывательной роты без особого труда понял, что таким вот образом майор Феофилактов в одном действии совместил два замысла. Он не показал общего количества своих автоматных стволов и банду подогнал. С невидимыми снайперами воевать всегда сложно.

– Посмотрите, товарищ старший лейтенант, – проговорил прапорщик Затулько. – В середине средней колонны бандиты что-то на носилках несут. Там какой-то контейнер.

Командир роты навел бинокль на середину средней колонны. Он сразу заметил короткие носилки, которые несли четверо боевиков. Взгляд его задержался на человеке, который шел рядом с носилками. Это был откровенный европеец или американец, по крайней мере блондин. Среди кавказцев, особенно в Чечне и в Дагестане, порой можно встретить откровенно рыжих представителей своих наций, но блондинов командиру роты видеть не приходилось ни разу за все время командировок сюда. Да и по одежде этот человек существенно отличался от остальных бандитов. Он носил старомодный полувоенный френч и брюки галифе, на ногах и на предплечьях были кожаные краги. Рассмотреть его лицо из-за немалого расстояния было сложно даже в бинокль. И даже оптический прицел автомата не помог. Он приближает чуть получше, чем бинокль, но имеет меньший угол захвата. Поэтому приходится прицелом отыскивать объект.

– Затулько, присмотрись к самому центру средней колонны. Там идет европеец или американец. Его хорошо бы ликвидировать. Твой «Корд» это должен суметь. Постарайся.

– Сработаю, как только он ближе окажется. Сделаю из одного европейца двух. Для моей винтовки это не сложно.

Однако отвлекаться на какого-то одного противника, будь это даже президент Соединенных Штатов Америки, старший лейтенант не намеревался. Его задача состояла в ином. Он должен был задержать банду до прихода основных сил. Но каких именно, никто толком объяснить ему пока еще не смог. Просто потому, скорее всего, что не знал. Не ведал этого и начальник штаба сводного отряда майор Крашенинников, который и обещал эти основные силы подослать. Скорее всего, сюда придет другая разведрота, усиленная парой, в лучшем случае тройкой отдельных взводов.

Старший лейтенант Собакин хотел было подсчитать потери, которые уже понесла банда, так и не успев вступить в бой, но потом решил, что вскоре они значительно вырастут, поэтому итоги подводить еще рано.

– Котенков! – позвал он командира минометного взвода.

– Я, командир. Слушаю!

– Доложи готовность.

– Только команду ждем. Мы готовы полностью.

– Хорошо, жди. Командиры взводов, доложите готовность!

– Первый взвод к обороне готов, – сразу, словно ждал этого вопроса, отозвался старший лейтенант Корытин.

– Второй взвод готов, – доложил лейтенант Пустовалов.

– Третий взвод занял позицию. Ждем команды. – Командир третьего взвода старший лейтенант Хромов любил развернутые доклады, хотя по жизни был человеком молчаливым и конкретным, даже создавал впечатление весьма угрюмого типа.

– Четвертый взвод во всеоружии ждет противника. – Молодой лейтенант Шапкин не любил повторять то, что было уже произнесено, всегда старался сказать все по-своему.

– Саперный взвод на позиции.

– Взвод связи на позиции.

Взвод связи теперь назывался так, скорее всего, по инерции. В его состав до сих пор входили обыкновенные радисты, снабженные не самыми новыми станциями, хотя связь давно уже осуществлялась без их помощи. Ведь КРУС позволял при необходимости вести разговоры даже с Москвой, хотя и через узел связи отдельного сводного отряда, дислоцированного в окрестностях Махачкалы. Сами бойцы взвода связи, по сути дела, давно уже стали обыкновенными спецназовцами. Подготовку они проходят такую же, как обыкновенные солдаты, хотя официально и считаются радистами. Именно поэтому этот взвод занял точно такую же позицию, как и все остальные, то есть окопался и выставил брустверы. Лейтенант Колмогоров был командиром взвода связи только потому, что когда-то, до военного училища, учился на приборостроительном факультете политехнического института.

– Я понял. Все, значит, готовы.

– Сейчас рванет, – не отрывая от глаз бинокля, проговорил командир саперного взвода. – Шагов десять-двенадцать осталось.

Но бандиты и здесь показали свой опыт. Подчиняясь чьей-то команде, из середины колонны вперед вышли несколько человек с длинными металлическими штырями. Это явно были бандитские саперы. Они стали этими штырями прокалывать почву перед собой в тех местах, где она казалась им подозрительной.

– Снайперы! – отдал короткую, но вполне понятную команду старший лейтенант.

Наушники тут же донесли до него негромкий звук двух выстрелов, последовавших один за другим. Двое бандитских саперов упали. За ними повалился и третий, но выстрела на сей раз слышно не было. Видимо, старший сержант Шкадников так и не включил свой микрофон. Распоряжения командира, если старший сержант и наушники выключил, ему передавал кто-то из бойцов, находящихся рядом. Но стрелял Шкадников так же точно, как и всегда, не тратил попусту ни одного патрона.

В ротную связь снова включился майор Феофилактов.

– Старлей, чего ты ждешь? Пора уже. Потом поздно будет, – заявил он.

– Подпускаю ближе, на линию прямого выстрела.

– Ну, у тебя, старлей, и выдержка.

– Кстати, товарищ майор, вы не в курсе, что за контейнер бандиты на носилках несут? Рядом с ними идет какой-то блондин, европеец или американец. Мне это сильно не нравится.

– Не знаю, старлей. Я рассмотрел его и сам думал тебя об этом спросить. Но у меня почему-то появилось настойчивое мнение, что этот контейнер как-то связан с желанием банды уйти как можно глубже в Россию, подальше от границы.