Боевая горничная госпожи Лешей

Любимая камеристка Лешей отрастила себе попросту великолепную шевелюру. Буквально ниже пояса. И сейчас приходилось тратить лишние усилия для того, чтобы не дать Катержине за них ухватиться. Это лишало горничную возможности нормально балансировать взмахами рук, да и не только.

В итоге через где-то полминуты танцулек дриада всё-таки сумела поймать русовласку за ворот.

Та конечно же не стала ждать побоев и ответила быстрым пинком прямо под коленку противнице. Княжна оступилась, но не упала. Частично потому, что повисла на легковесной горничной. Илега тут же воспользовалась открывшейся возможностью, чтобы провернуть один из выученных за последние месяцы бросков, но то, что всегда срабатывало в додзё, на практике закончилось короткими потанцульками со стороны дриады, вновь сумевшей удержаться на ногах, да коротким и при этом мощным апперкотом в челюсть обожравшейся алхимозы попаданке.

Где-то на заднем плане вдобавок к магическому грому гремела самая обычная канонада. Все некромаги в округе лишились возможности проклинать кого-то, кроме самих себя, а потому ставки приходилось делать на старый добрый огнестрел, да верный холодняк.

Пусть скажут “спасибо”, что силушка дриады “починила” им рации, которые в присутствии Перловки выдавали бы в лучшем случае помехи, а в худшем — потусторонние завывания.

Тем временем Княжна воспользовалась заминкой со стороны горничной и попросту намотала её волосы себе на предплечье. Илега поспешила спрятать лицо в блоке, а затем тотчас же отхватила мощный тычок кулаком в живот.

Прямо на вдохе.

Дыхание сбилось. Бедная жрица Лешей открывала и закрывала рот, но никак не могла набрать достаточно воздуха в грудь. Очень хотелось прикрыть незащищённое брюшко, опустить локотки, но горничная усилием воли заставила себя не поддаваться на эти инстинктивные позывы.

Торс под зельями справится с побоями, а вот голова… голова — предмет тёмный. И хрупкий. Не хватало ещё отрубиться раньше времени.

Можно было сказать, что битва проиграна, да только в этот самый момент в схватку вмешалась Морозница.

— Сме-е-е-ерть!

С высоким пронзительным криком птица налетела на дриаду, из-за чего Княжна была вынуждена не только отвлечься от горничной, но даже выпутать руку из её волос.

Оказавшись на полу, Илега тотчас же перекатилась в сторону от места схватки и сосредоточилась на попытках восстановить дыхание. Только спустя где-то ещё секунд пять или даже десять, девушка смогла наконец отвлечься от процесса наполнения лёгких кислородом и перевести взгляд на бой Катержины с Морозницей.

Различить детали в неверном свете вспышек молний не удавалось. По сути, это было сражение двух чёрных пятен. Одно хлопало крыльями и пыталось дотянуться до противницы когтями, а другое — подставляло под них предплечье и отмахивалось ножом. Большим. Внушительным.

Во все стороны разлетались многочисленные чернильные кляксы. Некоторые напоминали перья, а иные — не похожи ни на что. Вероятно — капли крови.

— Сдавайся! Сдавайся, смертная!

Судя по голосу, витра ликовала, однако Илега достаточно хорошо понимала, какие повреждения могут нанести когти таких размеров: если Княжна всё ещё на ногах, значит, птичка опасалась приближаться к вооружённой ножом добыче.

Оно и к лучшему наверное, но…

— Морозя, берегись! — только и успела выкрикнуть горничная, прежде чем с неба на поле боя рухнуло нечто тяжёлое и чёрное, увлекая за собой витру.

Илега рванула на помощь птице прежде, чем сумела разглядеть, кто именно вмешался присоединился к схватке. Впрочем, ускоренный алхимозой мозг уже обо всём догадался. Глазам оставалось лишь подтвердить выкладки.

Перлуша не стала изобретать велосипед. Она просто создала витру ещё злее и крупней, чем предыдущая. Громадное чёрное чудовище, весящее раза в два больше Морозницы. И, судя по низкому угрожающему басу, голову ему пожертвовала не прекрасная дева, а какой-нибудь патлатый говнарь.

Княжна перехватила Илегу на половине пути. Буквально сбила с ног в прыжке, и девушки покатились в сторону края крыши, но от полёта в сторону земной тверди их спас парапет. Горничной повезло — удар по итогу пришёлся на спину противнице. Это дало время сориентироваться и оценить плоды трудов витры.

Птичка успела мазануть когтями по мордашке Катержины. Три длинные, выглядящие абсолютно чёрными из-за особенностей освещения, полосы тянулись по правой половине лица. Одна из них начиналась всего в полутора сантиметрах под глазом.

Но больше всего досталось ведущей руке. Той самой, которой дриада прикрывалась от атак. Её всю исполосовало. Вообще всю. Неудивительно, что Княжна активней работала левой. Той, в которой зажат нож. На ней не составляло труда разглядеть всего несколько ран, идущих крест накрест друг к другу под острым углом. Ну или под тупым: смотря, с какой стороны посмотреть.

Именно в этих ранах и было спасение Илеги. Девушка поспешила вдавить пальцы в истерзанную плоть, вынуждая соперницу ослабить хватку.

Княжна открыла рот, словно бы в крике, но не произнесла ни звука. Даже тихий обиженный стон ножа, звякнувшего о бетон, оказался громче. Хотя его, пожалуй, горничная услышала лишь потому, что находилась рядом: хтонический хохот патлатого безымянного витра и вопли боли Морозницы без проблем глушили даже грохот выстрелов несколькими этажами ниже.

Илега тотчас же подхватила оружие, ткнула кулачком в раны на лице Княжны, а затем побежала прямиком к сражающимся птицам.

Хотя, какой там “сражающимся”? Крупный самец попросту восседал над поверженной самкой и время от времени вдавливал когти ей в плоть да медленно тянул на себя, откровенно наслаждаясь страданиями жертвы. Предательская молния ровнёхонько в этот момент решила раскинуться искрами, напоминающими фейерверк где-то над головой, высветив ранения бедной Морозницы. Хорошо хоть тусклое алое сияние не позволяло разглядеть всех деталей, но даже того, что смогло уловить сознание девушки, хватило, чтобы нанести ему жестокий удар.

Желудок вновь решил взбунтоваться. Илега вынуждена была перейти с бега на шаг и зажать рот рукой. Тошноту худо-бедно удалось подавить, однако ценой потери времени. Безымянный витр заметил приближение новой угрозы, пренебрежительно откинул лапой в сторону тельце измученной Морозницы, да расправил широко крылья.

У него и правда была физия патлатого говнаря. Волосы словно бы никогда не знали шампуня. Длинные. Чёрные. Черты лица — будто бы высечены из камня. Или замоделены ленивым 3D-художником, который очень хотел сэкономить полигоны. Зубы острые. Челюсть — хоть орехи коли!

— Кхе-кхе! — не то посмеялся, не то прокашлял он. — Ох, я сейчас повеселюсь. Я буду наслаждаться твоими криками, когда буду снимать эту смазливую мордашку с черепа.

И, чтобы придать своим словам веса, птиц саданул когтями по бетону, оставив три длинных, неровных, очень глубоких полосы.

Илега нервно сглотнула.

Этот да. Этот могёт. С него станется.

И это именно то, что нужно, чтобы пробудить Лешую.

Горничная демонстративно подняла нож — на нём, кстати, была заметна кровь — и покрутила его в руке.