Боевое кредо

Статистика – вещь хорошая, и если подойти к разбору и изучению всех боевых столкновений с участием частей и подразделений специального назначения с какой-то своей системой, то можно достигнуть весьма неплохого результата.

Копаясь в компьютерах и сводках для создания какой-либо системы, я набросал табличку с графами «время, место, обстоятельства» и потихоньку ее заполнял, надеясь вычленить хоть что-нибудь полезное для себя. В конце концов посчитав все результаты, пришел к неутешительному выводу: встреча с боевиками – на семьдесят процентов дело случая. При проведении засадных мероприятий, если и были результаты, то в основном в районах, где проходили какие-либо дороги или тропы, пригодные для продвижения автомобильного транспорта и в пешем порядке. В ходе поисковых действий огневые контакты происходили в основном при внезапной встрече с боевиками. Обычно после боестолкновения, при дальнейшем благоприятном исходе, для нас досматривалась местность. Отметил для себя несколько случаев, когда при досмотре где-нибудь неподалеку обнаруживалась база боевиков.

Вспомнился собственный опыт 2002 года, когда, будучи заместителем командира отряда, находился на боевой задаче в качестве оперативного офицера с разведотрядом от нашего батальона. Тогда разведотряд, действуя в Шелковском лесу, наткнулся на превосходящую по численности группу боевиков. Когда я, услышав от связиста об идущем бое, сорвался с командного пункта, который организовали в отдельном батальоне особого назначения в станице Шелковская, и на одном бэтээре, с четырьмя приданными саперами и двумя пулеметчиками, пролетев село Парабоч, въехал в лес, отовсюду громыхало выстрелами и пулеметными очередями. Спешившись, мы добрались за броней до наших разведчиков, проломившихся сквозь боевиков, благодаря грамотно организованному огню пулеметов на участке прорыва, и засевших за дорожным рвом. Потихоньку отстреливаясь, мы вышли из леса, потеряв всего троих человек – командира группы, умершего в десанте бэтээра, старшину-контрактника, заместителя командира группы, и рядового радиста. Хотя в той обстановке, без прикрытия и артиллерийской поддержки, могли потерять больше половины…

Тогда была организована масштабная специальная операция, привлечены другие отряды спецназа, у них тоже были потери. Мой разведотряд на следующий день, досматривая место боестолкновения, обнаружил капитальную базу боевиков…

Значит, для получения нужного нам результата нужна хорошая база. Обычно при обнаружении мест, дневок, схронов, тайников и временных пристанищ найденное имущество по возможности изымалось, съедалось, надевалось на себя, а все непригодное для носки, употребления в пищу и хозяйственных нужд уничтожалось методом подрыва с обязательным фотографированием. И что же это нам давало? Да ничего, кроме очередной цифры в графе доклада «обнаружено – уничтожено баз, боеприпасов, продовольствия»; ну, плюс еще, конечно, моральное и некоторое материальное удовлетворение. Пытались посидеть сутки-двое на базе, организовать засаду, но, как обычно, сроки боевого распоряжения поджимают, аккумуляторы садятся, да и каким-то образом боевики вычисляют, что база «уже не та, и нечего туда соваться».

При нелегких размышлениях в голову закралась коварная мысль попытаться воплотить в реальность ту задумку, которую еще году в 96-м хотел осуществить, да как-то не срослось, в связи с августовскими боями в Грозном, а потом с последующими замирениями и выводом войск.

Планами я поделился с командиром отряда и заместителем. Командир при поездке в штаб группировки осторожно высказал задумку начальнику разведки. Тот поосторожничал, но дал добро, обставив все дело так, что в случае чего он останется не при делах, объявив все личной инициативой командира отряда…

Задумка была проста – при обнаружении базы боевиков не уничтожать ее, не минировать, и вообще с ней ничего не делать, а самим обжиться и работать с нее, ведя разведку на себя и совершая вылазки по окрестностям в составе подгрупп, имея резерв. Если все продумать и согласовать с поддерживающими и взаимодействующими подразделениями, то пребывание разведчиков на базе можно будет максимально обезопасить.

Для поиска подходящих баз в зоне ответственности отряда через несколько дней в пешем порядке выдвинулось несколько групп. Была поставлена задача – при обнаружении ничего не трогать, максимально осторожно провести досмотр, снять координаты. Если ничего подходящего обнаружить не удастся, одной из групп предстояло приступить к оборудованию места под базу и рытью ям под землянки сооружения скрытых наблюдательных пунктов. Базу обнаружить так и не удалось, но зато обнаружили неплохое место в распадке между двумя высотками, возле ручья. Неподалеку имелась неплохая площадка, на которую в случае необходимости можно было посадить вертолет, для внезапной эвакуации или высадки дополнительных групп. С места оборудования базы связь с Центром боевого управления отряда была прекрасная, хотя на специализированных картах, привезенных из штаба группировки, эти места были обозначены как «зоны радионевидимости». В километрах трех на север проходила неплохая грунтовая дорога, по которой спокойно могла проехать как бронетехника, так и легковые и грузовые гражданские машины. Для наблюдательных постов вполне подходили близлежащие высотки, с которых в оптику прекрасно просматривались небольшое село и соседние высоты. В конце концов, после долгих пересудов и решений, с местом организации базы определились.

Группу, готовящуюся засесть на месяц в «лесах», решили максимально изолировать от внешнего мира. Весь личный состав во главе с заместителем командира группы улетел в Ханкалу в один из наших отрядов и готовился для выполнения задачи в чужом пункте временной дислокации, ежедневно выходя для проведения стрельб и инженерной подготовки. Всем бойцам запретили бриться, стричься разрешили только налысо, чему те несказанно обрадовались и принялись отращивать куцые бороденки и усы.

Был еще один плюс в том, что группу услали из отряда. Возле рядом стоящей военной комендатуры района располагалась торговая точка местной чеченки Розы, где постоянно крутились таксисты и другие местные чеченцы. Не знаю, была утечка информации или нет, но то, что передвижения наших колонн и выход групп постоянно под контролем, было ясно и так, даже без предупреждений сотрудников «бдительных органов». Тем более что неподалеку от наших ПВД, буквально в трех километрах по дороге, находилось уж очень «нелояльно настроенное» село. Сельские пастухи, выводя на выпас своих баранов и коров, нередко были свидетелями прохождения наших разведгрупп, частенько забывающих о скрытности передвижения. В километре от села, на лысой верхушке горы, вертолетчики облюбовали неплохую посадочную площадку и частенько десантировали на нее разведчиков, наплевав на просьбы командиров и мотивируя свои действия всяческими отговорками. Заявку на авиацию мы подали заранее, решив вывести группу прямо из Ханкалы, ибо подсадка вертолетов на нашей отрядной площадке и прием разведчиков на борт не останутся незамеченными. При высадке группы решили договориться с экипажем о паре «ложных» посадок и об отвлекающих маневрах. После десантирования группы в районе за несколько километров от базы вертолет должен был покружить, потом зайти на площадку возле села; группа, оборудовавшая базу и оставлявшая закладки,заведет вертолет на себя, обозначив место забора разведчиков дымами. Если кто-то и будет наблюдать со стороны, то он увидит только то, что вертолет принял спецназовцев на борт и ушел в сторону расположения комендатуры и отряда, а группа, соответственно, высадится на нашей оборудованной площадке, и вертолет уйдет к себе на аэродром.

Высадившиеся разведчики пешим маршем должны будут дойти до базы, дооборудовать ее и с неделю вообще не показывать носа, проводя только обязательные двухсторонние сеансы связи. Продовольствие и боеприпасы решили доставлять до оборудованных тайников группами, проходящими через район для выполнения других разведывательных задач, и выбрасывать с вертолетов в заранее оговоренном месте как можно подальше от базы.

Необходимо было решить еще несколько насущных проблем. Одна из них – это аккумуляторные батареи к радиостанциям и их зарядка. Помимо батарей, на станции нужно было заряжать батареи на ночные бинокли, ночную оптику, фотоаппарат и прочее. Переносные зарядные устройства, работающие от ручного привода, в отряде имелись, но и они не решали возникающей проблемы. На рынке в районном центре закупили – естественно, за свой счет – маленький, весом всего в пять килограммов, бензиновый агрегат японского производства, работающий почти бесшумно, потребляющий мало бензина и позволяющий не только заряжать батареи, но и использовать его по другим хозяйственным нуждам. Агрегат после покупки немедленно опробовали связисты-аккумуляторщики и выдали положительное заключение о пригодности к работе.

В течение месяца оборудовалась база, доставлялись боеприпасы, мины, продовольствие, медикаменты и прочие необходимости, причем все старались делать как можно скрытнее.

Командиры групп роптали, возмущались, но дело постепенно двигалось.

Командир «партизанской» группы остался в отряде, участвуя в дальнейшем планировании и согласовании. Несмотря на все его возмущения, я каждый день «кормил» его разведывательными сводками, донесениями о перехватах «вражеских корреспондентов», аэрофотоснимками района и другой весьма невкусной продукцией.

Проблем с боевым распоряжением не ожидалось, ибо делал я его сам, отправлял по военной электронной документированной связи файлом в штаб группировки, обозвав его «замыслом командира отряда». В нашем отделе его существенно правили, то есть ничего с ним не делали, только ставили подписи соответствующих начальников – ну, кое-где еще парочку запятых (с этим у меня всегда проблемы) – и присылали обратно, обозвав «боевым распоряжением». Заявки на артиллерию и авиацию подавались точно так же.

Неожиданное противодействие в реализации задумки оказали отрядные тыловики. Как все полученное имущество будет списываться, на ком зависнет, как будет вестись отчетность? Ерепенились они недолго: командир отряда задал всем головокружительную трепку, и они на время успокоились.

Также одна из главнейших задач – это огневая поддержка разведчиков, действующих в отрыве от основных сил в течение длительного времени. Так как батарея из самоходного артиллерийского полка находилась буквально в десяти метрах от расположения отряда, согласование велось на уровне личного общения. Артиллеристы запланировали и пристреляли цели; группы, находившиеся в районе, корректировали огонь. Необходимые поправки были внесены, и район базы на карте запестрел треугольниками с номерами. В случае непредвиденной ситуации по запросу командира группы артиллеристы могли обеспечить огневой заслон по периметру базового района и организовать коридор для спешного покидания района.

Больше всего времени заняло согласование с другими силовыми структурами, которые тоже иногда работали в нашей зоне ответственности. Бывало, что наши разведчики нос к носу сталкивались с разведчиками внутренних войск, решившими организовать проведение поиска и не согласовать это с кем-либо. Горная группировка находилась в Ведено, а Объединенная – в Ханкале; там свои начальники, у них – свои… По счастливой случайности, боестолкновения ни разу не произошло, только изредка лениво постреливали на расстоянии. Пришлось порядком повисеть на телефонах, поездить, да еще и вести дипломатичные разговоры, дабы ни словом, ни взглядом не обмолвиться о своих намерениях. Самые проблематичные структуры – это, конечно же, местная милиция, состоящая в основном из «бывших»: тем вообще на все наплевать, лезут, куда их не просят, и творят, что хотят. Могут наших обстрелять и с чувством собственного достоинства удалиться; могут по свои кровникам «отдуплиться», припоминая украденную еще при Горбачеве корову. Пристрелят, прикопают хладный труп, а потом еще в прокуратуру «стуканут» на бесчинствующих «федералов»… Но будем надеяться, что так далеко, в горно-лесистую местность, они не полезут.