Боевой пекинес Мавка в поисках клонов
Шрифт:
– Воды.
Я открыла дверь, крикнула:
– Эй, принесите воды Кримхильде.
Служанка примчалась мгновенно, напоила хозяйку, пристально посмотрела на меня, но ничего не сказала – вышла. Я обратилась к Кримхильде:
– Как ты могла увидеть меня? Меня не было в Вормсе.
– Да, не было, - согласилась она. – Я увидела тебя, когда упала и потеряла сознание.
Она заплакала. Рыдания сотрясали всё её тело. Я гладила её по голове и не знала, что сказать.
– Я не смогла её спасти!
– Кого? – спросила я.
– Мою дочь. Она сражалась рядом. Совсем девочка. Ей только исполнилось шестнадцать, но мечом
Она снова заплакала. Скорее заскулила, как собака. Я не знала, что делать. И вдруг я вспомнила «Песнь о Нибелунгах». Отец заставил меня выучить весь эпос, сказал: «Пригодится». Пригодилось. Я запела:
«Слуг Этцеля отбросив, смельчак вломился в зал,
Дверь распахнул ногами и на пороге встал.
Весь в крови гуннов диких он с головы до ног.
В руке - от крови красный родительский клинок.
Раздался голос звучный - то Данкварт закричал:
"Брат Хаген, поднимайтесь, закончен наш привал
Всех наших слуг убили и нас сейчас убьют
Так примем бой последний! Прощай, земной приют".
Владетель Тронье крикнул: "Кто уничтожил их?"
Ответил Данкварт: "Бл'eда с отрядом слуг своих.
Я мокр от крови склизкой и это - кровь врагов.
Их уложил я столько, что сбился со счетов"».[1]
Я не успокаивала Кримхильду, я пыталась передать ей стойкость и мужество. Она перестала плакать, затихла, а потом заснула.
Я обернулась. В открытой двери толпились слуги. Вместе с ними стоял Годигизил, позабывший о своём высоком положении. И глаза у всех были одинаковые – изумлённые.
– Я никогда не слышал такой песни и такого дивного голоса, - сказал Годигизил. – Вы фея?
– Нет, – ответила я. – Я Великая Прорицательница Ильдико.
– Тогда я прошу Вашего разрешения, записать эту дивную Песнь.
– Песнь о Нибелунгах, - добавила я. Потом я сказала служанке:
– Ночь она будет спать спокойно, а завтра на рассвете я приду снова.
– А теперь, во дворец! – распорядилась я. – Там и Песнь запишем, хотя писать придётся всю ночь.
Глава 4. Пророчество
Я сдержала слово. Рано утром я снова была у Кримхильды. Она ждала меня. Как только я вошла в комнату, Кримхильда сразу же заговорила.
– Когда я стала терять сознание, всё вокруг меня закружилась и вдруг я увидела тебя, сидящую на белом коне и услышала голос: «Приветствую тебя, Великая Прорицательница». А ты сказала: «Ильдико», а голос – я не видела того, с кем ты говорила, только слышала и он сказал: «Это она! Даже имя соответствует!»
Я была изумлена! Очевидно в ту страшную минуту, сознание Кримхильды раскрылось, и она считала информацию из Информационного
поля этой планеты!– А что было потом? – спросила я.
– А потом… Потом я увидела, как проклятый Этцель упал, обливаясь кровью, а рядом стояла ты. А это означает, что гуннам конец! Ты, Ильдико призвана, чтобы отомстить за разгром в Вормсе! Это твоя миссия.
Она замолчала, потом попросила пить. Я позвала служанку. Я не уходила. Я видела – она умирает. Чувствовала – ей ещё есть, что мне сказать.
Когда служанка вышла, Кримхильда поманила меня рукой, попросила наклониться. Сил говорить у неё уже не было.
– Обещай мне. Ты уничтожишь и ту зелёную нечисть, что вместо щита была в его левой руке!
Я вздрогнула. Наклонилась к её губам. Она говорила всё тише, а мне нужно было услышать всё. Поразительно! Кримхильда воочию видела нефритовый клон!
– Когда он поднял это, она ожила. У неё на голове зашевелились волосы. Это были змеи! Она была маленькая, но я ясно увидела всё. И как только она зашевелилась, наши воины стали слабеть. Мы все стали очень медленно отражать удары нападавших. Наши руки и ноги стали неметь. В этот момент Этцель убил мою дочь! И я потеряла сознание. Обещай, слышишь! Обещая, что найдешь и уничтожишь эту мерзость. Она – сила Этцеля. Без неё он потеряет всё своё могущество! И гуннам придёт конец.
Я искренне ответила:
– Обещаю. Это моя миссия. Я уничтожу зелёную нечисть!
Кримхильда улыбнулась, вздохнула, закрыла глаза и умерла.
Я позвала слуг, велела всё приготовить к похоронам, но на похороны я не пошла, потому что меня к себе вызвал король Гундевех.
– Я слушаю вас, достопочтенный король Гундевех! Вы хотите услышать Пророчество? – сказала я.
Догадаться было нетрудно, а то зачем еще он меня позвал! Хорошо, что я знаю, что происходит сейчас в Европе. Мои способности на Земле сошли практически на нет. Очевидно, ясновидение и яснослышание – это лишь тонкое ощущение родной планеты, её звуков, её жизни. Экстрасенсы лишь усилители, своего рода передатчики. Они преобразуют полученные ощущения в слова и передают их людям, у которых такая чувствительность отсутствует. Словом, как бы то ни было, мне мало помогали косы, хотя в Нашем Мире, мне стоило прижать волосы к глазам, как я начинала видеть, слышать и ощущать всё богатство и разнообразие жизни родной планеты.
– Да, Ильдико. Я знал, что ты поймешь, зачем я тебя позвал.
– О чём Вы хотите узнать? Я должна настроить себя, чтобы Пророчество пришло. Не бывает Пророчеств вообще – они всегда конкретны. Так что Вас интересует: семья, дела мира и войны, будущее королевства.
– Мои люди узнали: Флавий Аэций послал ко мне гонца! Меня интересует, зачем? Гонец еще в дороге и мне хотелось бы узнать причину сейчас.
– Вы опасаетесь Аэция, после сделанного им? Трагедия Нибелунгов тревожит вас? – спросила я.
– Да, - просто ответил король. – Ведь это Аэций натравил на нас гуннов тогда в Вормсе. Никто не должен быть сильнее Рима! Таков его девиз.
– Понимаю, - тихо ответила я. – Но сейчас Вам не надо тревожиться. Я расскажу, зачем Флавий Аэций послал гонца. Пусть выйдут все! – распорядилась я. – Никто не должен видеть, как я сделаю это. Только король!
Придворные молча повиновались и только сыновья короля, и епископ попытались протестовать. Однако король тихо сказал:
– Выполняйте просьбу Ильдико. Я не хочу, чтобы Женева стала Вормсом.