Боевой робот Дуся
Шрифт:
Дожди стали неожиданно не позволительной роскошью. Почти вся растительность вымерла вместе с животными, птицами и прочими Божьими тварями. И мне всё чаще порой казалось, что и сам Бог давно уже про нас забыл, обратив свой пронзительный взор на другие, более интересные для него планеты.
Еле заметная тень мелькнула в тумане и исчезла. Нет. Показалось. Просто игра светотеней и зеркальных поверхностей антенны связистов.
На прошлой неделе командир доводил до сведения всех о случае на соседней базе. Каким-то чудом роботу шпиону удалось пробраться на базу. Ни одна чёртова сигнализация по этому поводу не сработала. Он зараза успел по всей базе
Шуму, конечно, было по этому поводу много. Штабные программисты мигом пересмотрели все системы предупреждения и ввели соответствующие корректировки. Но сам факт проникновения, как, ни крути, никуда после этого не делся.
Механическая рука неожиданно схватила меня за плечо, подбираясь к шее. Холод металла вперемешку с неожиданным приступом страха, промчался от шеи к пяткам, словно курьерский поезд.
Моя левая рука автоматически расстегнула кобуру штатного оружия. Выхватить оружие правой рукой из кобуры, на плече которой всё сильнее сжималась хватка робота, я не решился. Я просто физически ощущал на себе пронзительный взгляд врага, который отслеживал каждое моё движение и даже дыхание.
— Почему не в казарме, солдат? — спросил знакомый голос.
Я не спеша обернулся и убедился в том, что передо мной стоит действительно лейтенант по прозвищу «Клешня». Вместо ответа на вопрос я всё так же не спеша показал лейтенанту нашивки младшего сержанта на рукаве кителя.
Голос Клешни стал более снисходительным:
– - Внимательнее надо быть, младший сержант! – предупредил лейтенант, – А если бы на моём месте оказался враг? А вы даже штатное оружие достать из кобуры не успели!
– Чик-чик! – недружелюбно произнёс я и провёл кончиком ножа, который притаился в моей правой руке по брюкам лейтенанта в районе ширинки.
Клешня побледнел, и это было видно даже в непроглядном утреннем тумане. Без лишних движений он разжал свою биомеханическую руку на моём плече и сделал полшага назад. Видимо на всякий случай.
– Не плохая выучка! – подметил лейтенант, сдерживая обиду. Видимо так позорно проигрывать ему ещё не приходилось, – Надо объявить благодарность старшему сержанту Дусе!
– Так точно! – отчеканил я, убирая складной нож в карман.
– Что так точно?… – Клешня поперхнулся и выдавил из себя, – Младший сержант! Почему не в казарме во время комендантского часа?
– А вы? – ответил я вопросом на вопрос, точно зная о том, что лейтенант сегодня ночью не дежурит по части и находится здесь на тех же основаниях, что и я.
– Ступайте в казарму, младший сержант! – снисходительным тоном произнёс Клешня и добавил, – И что бы в последний раз!
– Так точно! – отрапортовал я и быстрым шагом направился в сторону своей казармы.
До подъёма оставались считанные минуты, и заходить в помещение я не видел никакого смысла, поэтому решил подождать остальных бойцов из роты на плацу для построения.
«Странный он какой-то! – мелькнуло в моей голове на ходу, – Вроде всё и по делу, и он даже по своему прав, но вот осадок после него на душе всегда какой-то не хороший остаётся! Наверняка обидится на меня за такую проделку! Но я ведь не специально, а чисто рефлекторно! Я ведь не знал, что это он!»
Шаги боевого робота Дуси я смог бы узнать из тысячи других шагов, даже если бы она захотела специально по этому поводу сменить походку
и попытаться обмануть мой тонкий и чувствительный слух. Множество ремонтов, в том числе и один как минимум капитальный, другие запчасти, всё это создаёт свою неповторимую и ни на что не похожую симфонию звуков работающих механизмов для моего чуткого восприятия.– Ну, что, герой-любовник? Силы ещё остались для защиты Родины? – заискивающе поинтересовалась напарница, приблизившись ко мне.
– Что уже? Пора в дорогу? – спросил я, смиряясь тут же с неизбежностью расставания с любимой женщиной.
– Э, нет, солдат! Для того что бы достойно Родину защищать нужно многому обучиться и как неизбежность – много тренироваться не жалея сил своих и способностей!
– Это хорошо! – подметил я и расплылся в дурацкой улыбке.
– Вот чудак-человек! – ехидно подметила Дуся, – Видимо эта ваша любовь совсем вас людей мозгов лишает!
– Ты же сама говорила, что в бою спасают наработанные рефлексы, а не мозги!
– Говорила… – протянула напарница, всматриваясь в меня и проводя диагностику функционала моих органов и как следствие – определяя мой боевой потенциал.
Мерзкий сигнал «подъёма» не сильно отличался почему-то от сигнала тревоги. Видимо причина крылась в том, что мы находились в боевых условиях, и расслабляться было просто опасно для наших жизней, хотя и так сладко порой хотелось.
– Клешня сильно на тебя обиделся? – словно между делом поинтересовалась Дуся.
– Нормально, – ответил я, не задумываясь и даже не удивляясь, откуда ей всё это уже известно.
– Ловелас хренов! – хмыкнула напарница и мотнула своей железной головой.
Сонные бойцы выбегали из казармы на плац для построения. Начинался новый день, и только одному Богу было известно, чем и как он для нас закончится. И всё это при одном условии, что Бог о нас ещё помнит. Стоит ли напоминать о том, что солдат всегда в него верит. Невзирая на любые трудности и даже потери. Ведь если не в него, то тогда во что ещё верить?
Тётка с косой всегда стоит за спиной. Ухмыляется и ждёт своего часа. Она точно знает когда, но тебе не скажет. Она тоже любит пошутить. Видимо натура у неё такая от природы своей и нам потому не ведомая. Вот только и я, давно уже без дела назад не оборачиваюсь. Есть только одна дорога – вперёд!
Полковник сегодня был к нам как никогда снисходителен и недолго мучил нас своим не большим словарным запасом на разводе. С чем-то нас поздравил, потом за что-то по-отцовски поругал, после чего как обычно прошёл вдоль строя и заглянул каждому в глаза. Что именно он в них хотел увидеть то, пожалуй, только ему одному и ведомо, что же касательно нас, как личного состава, то эта процедура нас не раздражала. В некотором смысле мы к ней даже привыкли и в дальних походах нам её порой с утра пораньше, и не хватало иногда.
Поравнявшись с боевым роботом с позывным «Дуся», командир как обычно уже в последнее время, благозвучно хмыкнул и дружелюбно похлопал старшего сержанта по броне ладонью. Подобные нежности считались в нашей части наивысшим пиком похвалы от полковника. Говорить он об этом никогда не говорил, но дышал теперь полной грудью и кровью больше не харкал каждые пятнадцать минут. Новые лёгкие от вражеского донора, которого приволокла Дуся, подошли командиру как родные и оказались весьма кстати, иначе полковнику грозило списание в запас. А такого поворота в своей военной карьере он бы не пережил. Шутка ли сказать, вся жизнь в армии. С самого детства. Сын полка.